Михал Тымовский - История Польши
Так рождалась Польша, лишенная самостоятельности, но обладавшая собственной государственностью, новыми границами и относительно однородная по национальному составу (хотя, вопреки официальным заявлениям, даже после выселения подавляющего большинства немцев в Польше продолжало проживать еще несколько сотен тысяч представителей разных национальных меньшинств).
В Лондоне остался президент Польской Республики Владислав Рачкевич, правительство премьера Томаша Арцишевского, а также подчиненные ему Польские вооруженные силы, покрывшие себя славой в годы войны. Пятого июля 1945 г. западные союзники отказались признавать лондонское правительство Польской Республики. Несмотря на неприязненную атмосферу, политическая эмиграция не переставала напоминать миру о несправедливости, совершенной в отношении Польши. Начинался новый этап польской истории.
Глава XIX
УГРОЗА УТРАТЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
Стоявшие у власти коммунисты на первых порах проявляли большую гибкость во всем, что касалось экономики и культуры, заботясь, прежде всего, о постепенной ликвидации политических противников и конкурентов. Принятый 3 января 1946 г. закон о национализации тех частных промышленных предприятий, где в одну смену трудилось более 50 работников, лишь закрепил положение дел, вытекавшее из временного характера государственного управления. Руководители экономической политики — во главе с министром промышленности и торговли Хиларием Минцем — подчеркивали необходимость сохранения всех трех секторов: государственного, кооперативного и частного, взаимно дополнявших друг друга и создававших стимулы к достижению наилучших результатов. Невзирая на требования своей доктрины, новые власти использовали профессиональные навыки далекой от коммунизма старой технической интеллигенции, представителям которой доверялись ответственные посты в государственном управлении экономикой и в администрации отдельных заводов и фабрик. Это касалось и бывших землевладельцев, нередко получавших должности в аграрной инспекции и в государственных сельскохозяйственных усадьбах. Таких усадеб, впрочем, было немного, главным образом, на землях, оставленных бывшими немецкими хозяевами. Власти уверяли, что индивидуальное крестьянское хозяйство будет сохранено, а перспектива создания в польской деревне колхозов отрицалась. Земельная реформа и проводившаяся по ее осуществлении аграрная политика, казалось, подтверждали эти декларации.
Хозяйственному оживлению способствовало заселение «возвращенных земель», восстановление земледельческих хозяйств и введение в строй промышленных предприятий. К 1948 г. миллионы поляков (в том числе с территорий, присоединенных к Советскому Союзу) перебрались на запад, откуда было выселено несколько миллионов немцев. При этом, однако, пришли в запустение некоторые районы на юго-востоке, откуда в 1947 г., в ходе так называемой акции «Висла», сотни тысяч украинцев, не согласившихся ранее выехать в СССР, были переселены на земли, освобожденные от немецкого населения.
Хотя руководство текущей экономической политикой находилось в руках Минца и других коммунистов, концепции, рассчитанные на длительную перспективу, разрабатывались в Центральном ведомстве планирования под руководством экономистов из ППС Чеслава Бобровского, Оскара Ланге и Эдварда Липинского. В трехлетнем плане на 1947–1949 гг. они стремились упрочить решающую роль государства в хозяйственной жизни, но в то же время ограничить бюрократию и государственное управление предприятиями. Совмещение планирования с рынком, государственной собственности с децентрализацией и самостоятельностью заводов и фабрик, государственных интересов с участием рабочих в коллективных контрольных органах предприятий — все это в значительной степени расходилось с ортодоксальной программой коммунистов и не соответствовало их представлениям. Однако явного протеста с их стороны не было.
Столь же открытая политика проводилась в области культуры, где руководство осуществлял коммунист Ежи Борейша, директор издательства «Чительник» («Czytelnik»), под контролем которого оказалась большая часть прессы и издательских структур. Он охотно приветствовал практически каждого, пусть даже яростного в прошлом противника коммунизма, кто был готов публикацией под своим именем подтвердить либерализм властей. Цензура, говоря по правде, бывала придирчива, однако это относилось к сугубо политической тематике. Писателям, артистам и журналистам щедро раздавались пусть скромные, но в тяжелых материальных условиях жизненно важные привилегии: сначала — дополнительные продовольственные пайки и промышленные товары, позднее — первоочередное право на квартиры. Правда, вокруг еженедельника «Кузница» («Kuźnica») объединилась группа марксистов, обеспокоенных размыванием доктрины безыдейным прагматизмом, но в целом власти не были чрезмерно озабочены подобными фактами. В школах работали довоенные учителя, а также те, кто пришел работать на место погибших в военное время. Обучение в целом проводилось по довоенным программам. В высшие учебные заведения вернулись уцелевшие и оставшиеся в стране специалисты, а вакансии замещались без особой озабоченности о том, какие у людей идейные и политические воззрения. Интеллектуалы-коммунисты, которые могли бы работать в высших учебных заведениях, почти отсутствовали. Те немногие, которыми располагала коммунистическая партия, были часто необходимы в ее идеологическом аппарате.
Прагматизм имел решающее значение и в отношениях с католической церковью. Польская рабочая партия подчеркивала свой нейтралитет по отношению к религии и свою готовность признать важную роль католицизма в Польше. Представители правительства появлялись на церковных торжествах. Вопреки сопротивлению более догматичных в этом смысле социалистов, Польская рабочая партия голосами своих членов добилась в сейме, чтобы президент Берут завершал присягу традиционной формулой «Да поможет мне Бог». Встречной тенденцией был определенный прагматизм католиков, сосредоточившихся с 1945 г. вокруг краковского еженедельника «Всеобщий еженедельник» («Tygodnik Powsze chny»), выходившего под патронатом кардинала Адама Стефана Сапеги. Этот критически настроенный по отношению к коммунизму журнал готов был отказаться от политических устремлений в обмен на гарантии свободы мысли и свободы вероисповедания.
Либерализм коммунистов заканчивался там, где начиналась борьба за власть. Главным противником по-прежнему оставалось слабеющее «подполье». В мае 1945 г. самораспустилась организация НЕ, но осталось множество групп и отрядов, главным образом, вышедших из АК и «Национальных вооруженных сил», члены которых отказались выйти из подполья после объявления амнистии, решение о которой было принято в августе 1945 г. Некоторые не верили в прочность коммунистического режима в Польше, другие — обещаниям об освобождении от наказания. Второго сентября 1945 г. возникла новая военнополитическая организация «Свобода и независимость» («ВиН»; «Wolność i Niezawisłość»), задачей которой была забота о том, чтобы предоставленные самим себе отряды АК не утратили политических ориентиров и не подверглись деморализации. Руководители «ВиН», в том числе вскоре арестованный полковник Ян Жепецкий, не были сторонниками вооруженной борьбы и выступали, скорее, за постепенное сведение конспиративной деятельности к пропагандистским акциям и воздействию на общественное мнение. Добиться этого не удавалось, так как органы безопасности, наводившие страх своей беспощадностью, провоцировали жажду мести. Закручивалась спираль насилия и репрессий. Значительная часть членов «ВиН» прекратили свою деятельность после воззвания заключенного в тюрьму Жепецкого и в связи с объявленной в феврале 1947 г. амнистией. Остатки подполья были ликвидированы в ходе арестов в течение 1947 г.
Значительно раньше Польская рабочая партия нанесла свой главный удар по легальной оппозиции. После создания коалиционного правительства с участием Миколайчика людовцы развернули широкую деятельность. Поскольку под названием Крестьянской партии (Stronnictwo Ludowe) выступала группа людей, сотрудничавших с коммунистами, они приняли название Польской Крестьянской партии, (ПСЛ; Polskie Stronnictwo Ludowe). Очень быстро партия сделалась реальной силой на селе и в городе. Миколайчик считал, что свобода самостоятельно определять характер внутренних отношений в Польше может быть получена в обмен на согласие учитывать международные интересы Советского Союза. ПСЛ добивалась проведения, в соответствии с Ялтинскими решениями, демократических выборов в сейм. В борьбе с людовцами коммунисты использовали различные средства — чаще всего физическое насилие, аресты партийных деятелей, нападения «неизвестных лиц», репрессивные меры в отношении деревень, известных своими симпатиями к ПСЛ, объявление вне закона отдельных местных организаций, цензуру периодической печати и издательской деятельности. Коммунистическая пропаганда обвиняла ПСЛ в предательстве польских интересов и проявлявшейся готовности отказаться от бывших немецких земель. Коммунисты также поощряли создание оппозиционных по отношению к Миколайчику группировок в рядах ПСЛ, пытаясь расколоть людовцев изнутри.
