Николай Михневич - История русской армии. Том второй
Смерть Кази-муллы произвела сильное впечатление на горцев, но не уменьшила их пылкости. Учение имама сильно запало в умы горских народов, и стоило только явиться способному проповеднику, чтобы мюридизм проявился с новой силой. Таким проповедником явился Гамзат-бек, ученик и сподвижник Кази-муллы. К июню 1834 г. Гамзат-беку удалось подчинить себе большую часть дагестанских обществ и владений; оставалось только Авария, не желавшая присоединяться. Тогда Гамзат-бек решил овладеть ею силой. Собрав до 20 тыс. человек, он подступил с ними к Хунзаху. Во главе Аварии в это время стояла ханша Паху-бике. Выдающаяся по уму и энергии, правительница притворно согласилась следовать учению имама, но отказалась от газавата против русских и просила оставить ее в покое. Не имея возможности овладеть укрепленным Хунзахом открытой силой, Гамзат-бек прибег к вероломству. Он потребовал к себе для весьма важных переговоров двух старших сыновей Паху-бике и предательски убил их. Хунзахцы более не сопротивлялись, правительница была также убита, Гамзат объявил себя ханом Аварии и стал вводить в ней строгие правила мюридизма, что не понравилось населению, и против него состоялся заговор. 19 сентября 1834 г. Гамзат был убит.
Несмотря на кратковременность деятельности Гамзата, она имела весьма важные последствия в отношении нашей борьбы за водворение русской власти на Кавказе. Кази-мулла положил начало объединению различных городских обществ Дагестана и указал им возможность борьбы с нами. Гамзат-бек, истребив аварских ханов, устранил окончательное препятствие к дальнейшему объединению дагестанских народов. Кроме того, приняв самовольно титул имама, он указал предприимчивым людям возможность следовать его примеру.
Таким предприимчивым человеком явился Шамиль, второй сподвижник Кази-муллы. Шамиль не был так религиозен, как Кази-мулла, и опрометчив, как Гамзат-бек. Превосходя их обоих умом, настойчивостью, прозорливостью и значительными военными дарованиями, Шамиль в течение 25 лет вел борьбу с Россией, иногда весьма успешно.
Станица Наурская на Северном Кавказе. Самозащита казачек в отсутствие мужей
Во время убийства Гамзата, Шамиля не было в Хунзахе. Узнав о смерти имама, он собрал партию отчаяннейших мюридов и бросился с ними в аул Новый Гоцатль. Там он захватил награбленное имущество и уцелевшего младшего сына Паху-бике, единственного наследника аварского ханства, которого приказал немедленно убить. Но овладеть Аварией ему не удалось, так как аварцы, устрашенные этим новым злодеянием, обратились к полковнику Клюки фон Клугенау, командовавшему тогда войсками в Дагестане, с просьбою о назначении правителем Аварии Аслан-хана казикумухского до совершеннолетия Султан-Ахмет-хана, сына убитого Гамзатом Нуцаль-хана, старшего сына Паху-бике. Клугенау, оттеснив скопища Шамиля, 20 октября пришел в Новый Гоцатль, где Аслан-хан был объявлен правителем Аварии, а население приняло присягу на верноподданство русскому императору.
Наступившая зима лишила нас возможности предпринять что-либо в Дагестане. Шамиль же в течение всего 1835 г. не проявлял своей деятельности, работая в тишине и усыпляя внимание русских властей ложною покорностью. Но в начале 1836 г. уже обнаружилось возрастающее значение Шамиля и его враждебные замыслы, вследствие чего главнокомандующий, барон Розен, предписал генерал-майору Реуту двинуться к Унцукулю и, если окажется возможным, то дойти до Ашильты — местопребывания Шамиля.
В течение 1837 г. действия на левом фланге ограничились лишь несколькими экспедициями. Важнейшим событием этого года является просьба аварцев поставить в Хунзах русские войска с целью избавить себя от притязаний Шамиля. Занятие главного пункта Аварии было возложено на генерал-майора Фези. 29 мая Фези прибыл в Хунзах и, оставив там небольшой гарнизон, 3 июля двинулся к Ашильте, близ которой на неприступном утесе стоял замок Ахульго, где находились семейство и имущество Шамиля. Сам же Шамиль был в ауле Тилитль. 11 и 12 июня Фези овладел обоими этими важными пунктами и направился к Тилитлю, чтобы покончить с самим Шамилем.
Тилитль был одним из неприступных аулов, тем не менее 5 июля после предварительной бомбардировки, Фези приказал штурмовать его. Не видя возможности бороться с русскими войсками, Шамиль выслал парламентера с согласием покориться. Фези вступил в переговоры и этим совершил крупную ошибку: во-первых, выпустил из своих рук Шамиля и, во-вторых, вступая с ним в переговоры, признал в нем владыку над непокорными нам горцами. Таким образом, заключенным с Шамилем условием уничтожались все плоды удачных экспедиций Фези, и Шамиль получил возможность продолжать борьбу с нами.
В 1837 г. было обращено особое внимание на правый фланг и Черноморскую линию. Была подчинена Цебельда и начат ряд укреплений по побережью Черного моря, которые строились со стороны Сухума и от правого фланга Кавказской линии, которой в это время командовал генерал-лейтенант Вельяминов. Последним были построены Ново-Троицкое и Михайловское.
После посещения императором Николаем I Кавказа в сентябре 1837 г. Розен был уволен и на его место назначен командиром отдельного Кавказского корпуса генерал-лейтенант Головин 1-й.
В начале 1838 г. главное внимание было обращено на побережье Черного моря. С целью утвердиться на нем из Крыма были направлены два десантных отряда: один — под начальством генерала Симборского в Абхазию и другой — под начальством генерала Раевского на Таманский полуостров. Первый отряд 11 апреля высадился у устья реки Сочи и построил Навагинское укрепление. Таманский отряд 12 мая высадился у устья реки Туапсе и построил там укрепление, названное Вельяминовским, затем у устья реки Шапсуго — Тенгинское. На месте же прежней турецкой крепости Суджук-Кале при устье реки Цемес была заложена крепость, впоследствии город Новороссийск.
Собранный в Тамани отряд под начальством Раевского в течение лета произвел ряд высадок по Черноморскому побережью и устроил укрепления: в устье реки Субаши, названное Головинским фортом, в устье реки Псезуапе — Лазаревский форт и в промежутке между Анапою и Новороссийском — форт Раевского. 15 мая последовал приказ по корпусу, которым все укрепления на восточном берегу Черного моря, от устья Кубани до границ Мингрелии, а также Абхазия и Цебельда, соединялись в одно укрепление под названием Черноморской береговой линии. Начальником всей линии был назначен генерал-лейтенант Раевский.
Это важное мероприятие прекращало возможность проникновения эмиссаров и провоза оружия со стороны Турции, так как все пункты, удобные для приставания судов, были заняты укреплениями. Тем не менее вновь образованная линия не была достаточно обеспечена вследствие того, что укрепления были слабой профили[114] и имели незначительные гарнизоны.
Кроме того, климатические условия восточного берега Черного моря оказались весьма неблагоприятны. В осень и зиму 1839–1840 гг. гарнизоны приморских укреплений были так ослаблены больными, что не представлялось никакой возможности не только закончить верки и внутренние постройки, но не имелось даже под ружьем необходимого числа людей для их обороны. С другой стороны, в горах западного Кавказа начался страшный голод. Горцы мучительной голодной смерти предпочли гибель с оружием в руках и смело решились идти на грабеж и разбой, мечтая завладеть запасами укреплений.
7 февраля 1840 г. большие толпы неприятеля окружили форт Лазарева, который к этому времени еще не был окончен и достаточно вооружен артиллерией. Гарнизон укрепления составляла 4-я мушкетерская рота Тенгинского полка капитана Марченко, ни разу еще не бывшего в делах против неприятеля. Рано утром вышедший бить зорю[115] барабанщик увидел неприятеля и ударил тревогу, но было уже поздно — горцы ворвались в укрепление, бросились к офицерскому флигелю и казармам и почти весь гарнизон уничтожили, уведя в плен не более 16 человек.
Этот неожиданный успех ободрил горцев, и 29 февраля они захватили укрепление Вельяминовское, а 17 марта лазутчик-черкес дал знать, что горцы в числе более 12 тысяч собираются напасть на укрепление Михайловское. В укреплении находилось до 500 человек. Начальником гарнизона был старший из ротных командиров штабс-капитан Лико, пользовавшийся всеобщей любовью и уважением за свое бесстрашие, непреклонную волю и справедливое отношение к подчиненным. Получив известие о падении фортов Лазарева и Вельяминовского и зная, что гарнизон, имея много больных, не в состоянии занять все протяжение огня, штабс-капитан Лико разделил укрепление углубленным ретраншаментом[116] на две части.
Собрав всех офицеров и нижних чинов, Лико объявил им об угрожающей опасности, напомнил долг присяги и данное ими обещание начальнику Черноморской линии генералу Раевскому не сдаваться живыми, в крайнем же случае взорвать пороховой погреб и погибнуть вместе с неприятелем. На последний подвиг вызвался рядовой Тенгинского полка Архип Осипов. Штабс-капитан Лико потребовал его к себе и договорился с ним в присутствии всех офицеров. Осипов присягнул, что подожжет порох тогда, когда черкесы будут отбивать замок у погреба. О намерении Осипова было объявлено по гарнизону.
