Алексей Дельнов - Франция. Большой исторический путеводитель
После тридцати лет усилилась тяга к религии и подверженность суевериям. Еще в 1579 г. король и королева совершили паломничество по святым местам, моля Бога о ниспослании им наследника (их молитвы оказались тщетны). После 1583 г. Генрих, все чаще впадавший в меланхолию, стал подолгу проживать то в одном, то в другом монастыре. Вставал затемно, выстаивал длинные службы, питался скудно - по монашескому рациону. А однажды поутру вдруг приказал убить всех содержащихся в его зверинце львов, быков и медведей: во сне ему привиделось, что его терзают и пожирают львы.
***
А государю Генриху III давно бы надо было всерьез приниматься за государственные дела. Его властолюбивая мать Екатерина Медичи старела, а обстановка в стране становилась все более напряженной.
Этому немало способствовал очередной мир, заключенный с гугенотами в 1576 г. в Болье. Во главе их стояли тогда Генрих Наваррский, после Варфоломеевской ночи не надолго задержавшийся в лоне католичества, и брат короля Франциск (ему так было выгодней).
По условиям мирного договора протестантские лидеры получали как бы зоны влияния: королевский брат - Анжу, Генрих Наваррский - Гиень, принц Конде - Пикардию. Гугеноты добились свободы богослужения (но только не в Париже и не при королевском дворе). Король передал им восемь крепостей. Все конфискованные у гугенотов владения возвращались прежним хозяевам. Враги католической церкви получили многое из того, чего добивались - а верные ее сыновья не хотели с этим мириться.
Организация гугенотов внутри всего королевства ширилась и крепла. Многие их публицисты, особенно родом из Женевы, выступали против неограниченной монархии, резко осуждали царящие в стране порядки и утверждали, что такая критика - право и долг подданных. Неограниченно правит только Господь Бог, государи же - это его земные вассалы, и если эти вассалы ведут себя не по-божески, народ имеет право их свергнуть. Большие надежды возлагались на народное представительство, на Генеральные штаты: если король встанет на путь тирании, его может устранить это традиционное собрание трех сословий. Утверждалось, что подобные учреждения существуют уже во всех государствах, «кроме Московии и Турции, которые должно считать не государствами, а соединениями разбойников».
Но наряду с такой озабоченностью общегосударственного масштаба, проявлялась иная тенденция. Знать, богатые города стремились использовать обособленность сторонников Реформации от остального общества для того, чтобы создать (а в случае сеньоров - воссоздать) в отдельных регионах практически независимые государственные образования. Это был явный сепаратизм. Отчасти его уже удалось реализовать на юге, в Лангедоке - с его имеющим давнюю историю культурным своеобразием (в Беарне кальвинизм стал даже господствующей церковью), и на западе, где приморский город Ла-Рошель жил, как самостоятельная торговая республика.
Зачастую гугенотские дворяне вели себя в своих поместьях как дремучие феодалы. Опять стали в ходу рыцарские усобицы и наезды. Местные владетели по своему усмотрению правили городами и селами, затевали конфликты с правительством - чтобы потом примириться с ним за приличное вознаграждение. На более высоком уровне военные губернаторы областей присваивали себе княжеские права: вели переговоры с иностранными державами, не обращая никакого внимания на Париж, и так же своевольно выстраивали отношения с религиозными партиями.
***
Ситуацию особенно накаляло то обстоятельство, что организацию, подобную протестантской, стали создавать и католики - причем помимо правительства.
Если в начале Реформации у католической церкви не было деятелей, способных соперничать с протестантскими проповедниками в религиозной страстности, красноречии и богословской подготовке, то после появления во Франции иезуитов положение изменилось. Братья ордена, наряду с неразборчивостью в средствах во имя достижения цели, отличались высокой ученостью. Под их влиянием духовенство обновилось, в церквях зазвучали горячие проповеди, появились умные и смелые полемисты, выступавшие в печати. Они тоже не побоялись заявить, что народ имеет право на восстание в случае, если его государь недостаточно твердо защищает святую церковь.
В 1576 г. ревностные католики создали Священную Лигу, главной задачей которой была беспощадная борьба с гугенотами. Во главе ее встал Генрих Гиз. Больше всего сторонников («лигистов») у нее было на севере и востоке страны, а главным оплотом стал Париж, где разместился «центральный комитет».
Во вновь разгоревшейся вооруженной борьбе враждующие партии широко пользовались иностранной помощью. На стороне гугенотов были немецкие протестантские князья и Англия, католиков поддерживал испанский король Филипп, который открыто посылал им на помощь свои войска (идти им было недалеко и с юга, и с севера: в Нидерландах все шире разворачивалась под религиозными кальвинистскими знаменами освободительная война, и туда была переброшена значительная испанская армия под командованием герцога Альбы).
По французским дорогам рыскали банды одичавших наемников, безжалостно разоряющих села и небольшие города и без разбора веры проливающих кровь. Во многих областях пустели поля, запускались виноградники. Бедствовали ремесла: технологически сложные производства шелка, сукна, стекла, фаянса, художественных изделий сократились наполовину. Закрывались типографии. Лучший в стране издательский дом на крестьян Этьенов вынужден был перебраться в Женеву.
Лига не была союзником королевской власти. Хотя Генрих III и участвовал в борьбе с гугенотами, лигисты не забыли договор 1576 г., а главное, они не могли спокойно смотреть, какую беззастенчивую финансовую политику проводит королевское правительство и как дорого обходится она народу.
" Правительство занимало деньги у богатых городов, особенно у Парижа, не представляя, как будет их отдавать. Чиновникам не доплачивалось жалованье, у церковных иерархов вымогались большие суммы под видом добровольных пожертвований. Все и так дорожало, а правительство облагало наиболее ходовые товары новыми косвенными налогами. Причем отдавало их сбор на откуп компаниям дельцов, а те вступали в сговор с высшими чиновниками и придворными - ближайшими к королю людьми.
Парижане высказывали королю свое недовольство еще в 1575 г., и в первую очередь из-за того, что правительство неразумно использует средства: «Французский народ, вместо того, чтобы в довольстве жить в могучем государстве/стал самым несчастным на свете…
Гнев Божий против Франции виден в том, что всюду воцарилась распущенность: церковные доходы идут в руки развращенных светских лиц, в судах нет правды и господствует полная продажность, налоги стали невероятно тяжелы».
Но руководители Лиги, справедливо осуждая королевскую власть, зачастую, наподобие гугенотских сеньоров, склонялись к сепаратизму. Все это грозило тем, что Франция превратится в нетвердое сообщество полунезависимых княжеств, в какое превратилась уже Германия.
***
Вскоре Лига, благодаря в первую очередь пропаганде приходских священников, стала настолько массовой, что король начал побаиваться этой силы, находящейся в руках герцога Гиза. Отнестись к ней как к незаконной тайной организации было бы нелепо, и Генрих III принял решение весьма разумное: провозгласил, что всецело стоит на стороне добрых католиков, своих верных подданных, и объявил себя главой Священной Лиги. Договор с протестантами, подписанный в Болье, был объявлен недействительным. В сражениях королевская армия добилась некоторых успехов, и новый мир для гугенотов был куда хуже прежнего.
В стране на несколько лет установилось тревожное относительное затишье, но в 1584 г. грянул удар грома. Скончался младший брат короля Франциск, было ясно, что у самого государя детей уже не будет, и самым правомочным претендентом на престол стал один из предводителей протестантов Генрих Наваррский.
Лига встала на дыбы. Генрих Гиз вступил в переговоры с испанским королем, заключил с ним союз, а наследником был объявлен Карл Бурбонский (дядя Генриха Наваррского).
Король Генрих III растерялся. Его мать Екатерина Медичи после смерти третьего сына совсем сдала, и теперь рядом не было человека, который принял бы за него решение. Король сделал чрезвычайно резкое телодвижение: желая привлечь к себе католиков, большинство которых считало истинными своими вождями Гизов, он подписал в 1585 г. Немурский эдикт. В нем католическое вероисповедание объявлялось единственно допустимым на территории французского королевства, а приверженцы всех других религий подлежали смертной казни. Генрих Наваррский был лишен права наследования престола.
