Игвар Андерсоон - История Швеции
69
[69] Особенно выросла роль Риги в торговле с Западной Европой. За десятилетие с 1669 по 1678 г. включительно в среднем в течение года в Ригу приходило 249 кораблей; в следующее десятилетие (с 1679 по 1688 г.) среднее количество кораблей увеличилось до 383, а в последние 11 лет перед Северной войной — до 410. — Прим. ред
70
[70] Тот факт, что в начале 90-х годов XVII в., во время европейской войны, скандинавские государства совместно защищали морские пути на Балтийском море, был только случайным изменением в их взаимоотношениях.
71
[71] Иоганн Рейнгольд Паткуль (1660–1707), представитель лифляндского дворянства, за выступление с протестом против политики Карла XI в Лифляндии и особенно против редукции имений в 1694 г. был приговорен шведским судом к смертной казни с конфискацией имущества. Паткулю удалось бежать за границу. В 1698 г. он поступил на службу к польскому королю Августу II. С целью организации антишведской коалиции в 1699 г. он посетил Москву и Копенгаген. С 1702 г. Паткуль состоял на службе у Петра I и выполнял его дипломатические поручения, состоя полномочным послом русского царя при дворе Августа II. Однако в 1706 г. саксонское правительство выдало его шведам. По обвинению в государственной измене Паткуль был казнен шведскими властями в 1707 г. — Прим. ред.
72
[72] Очевидно, автор имеет в виду восстание Булавина (1707–1708), а также начавшееся в 1705 г. восстание башкир, татар и других народов Поволжья, которое продолжалось до 1711 г. — Прим. ред.
73
[73] Статьи 6, 16, 17 Ништадтского мирного договора 1721 г. признавали за Швецией «на вечные времена» право закупать хлеб в Риге, Ревеле и Аренсбурге ежегодно на 50 тыс. рублей без платежа вывозных пошлин. Во всех позднейших договорах, заключенных в первой половине XVIII в. между Россией и Швецией (союзные трактаты 1724 и 1735 гг.; мирный договор 1743 г.), предусматривались те же условия беспошлинного вывоза хлеба в Швецию. Русско-шведский союзный трактат 1745 г. разрешал Швеции беспошлинный вывоз хлеба из Прибалтийских губерний на 200 тыс. рублей. Очень часто «по случаю неурожая хлеба и голода в Швеции» царское правительство выдавало особые разрешения на беспошлинный вывоз хлеба из лифляндских и эстляндских портов; так, например, в 1746 г. был разрешен вывоз до 500 ластов (7500 четвертей) хлеба в Швецию «по случаю неурожая в том государстве», а 2 месяца спустя разрешили увеличить вывоз до 1500 ластов (22 500 четвертей). Но осенью того же 1746 года «в угоду шведскому королю» дали еще дополнительно разрешение на вывоз 1000 ластов (15 000 четвертей). Всего в 1716 г. в Швецию было вывезено 37 500 четвертей хлеба по дешевой цене (без уплаты пошлины). Таким образом, Лифляндия продолжала служить для Швеции житницей хлеба, а шведское правительство фактически получало от России огромные субсидии. — Прим. ред.
74
[74] Под этим названием вошло в историю Швеции восстание далекарлийцев во время русско-шведской войны 1741–1743 гг. Внешнеполитические авантюры правительственной партии «шляп», позорное поражение шведской армии в войне против России, потеря значительной части Финляндии и экономическое разорение страны вызвали крестьянские восстания во многих местах страны, но, как и прежде, руководящая роль в этих восстаниях принадлежала горнякам и крестьянам Далекарлии. Восставшие угрожали столице, и только появление корпуса царских войск под Стокгольмом спасло правительство «шляп» от неминуемой гибели. Впрочем, шведские крестьяне в 1742–1743 гг. пришли к правильному выводу, что соперничавшие дворянские партии — «шляпы» и «колпаки» — «одинаковые плуты и предатели». — Прим. ред.
75
[75] Автор восторгается разделом общинных земель, который в действительности способствовал проникновению капитализма в земледелие, но при этом он совершенно умалчивает о неизбежном спутнике этого процесса — о разорении основной массы крестьянства. К. Маркс рассматривает раздел общинных земель наравне с расхищением государственных имуществ в истории Англии как один из существенных моментов процесса первоначального накопления — «…систематическое расхищение общинных земель наряду с грабежом государственных имуществ особенно помогло образованию тех крупных ферм, которые в XVIII в. назывались капитальными фермами или купеческими фермами; эти же причины способствовали превращению сельского населения в пролетариат, его «освобождению» для промышленности» (К. Маркс, Капитал, т. I, Госполнтиздат, 1949 г., стр. 729). — Прим. ред
76
[76] Уже в начале 30-х годов XVIII в. Линней побывал в Лапландии, продолжив традицию этнографического интереса к этой стране, восходящую к XVI в.
77
[77] Существует традиционное утверждение, что этот мемориал был написан секретарем старшины бюргеров Стокгольма Эдвардом Рунебергом (из того же рода, что и поэт Рунеберг), известным ученым в области политической экономии.
78
[78] Сложившаяся в 1771–1772 гг. революционная ситуация в стране заставила дворянство отказаться от политических принципов «периода свободы». Господствующий класс считал усиление королевской власти и переход к абсолютизму единственным для себя спасением против надвигавшейся революции. Этим и объясняется успех Густава III. — Прим. ред.
79
[79] Пруссия ничего не имела против государственного переворота в Швеции, который ослабил политическое влияние России в Скандинавии и на Балтийском море. — Прим. ред
80
[80] Автор, подобно всем остальным буржуазным историкам Швеции, повторяет нелепую мысль Мальтуса, будто бедность и голод народных масс вызываются приростом населения, а не внутренними законами развития классового общества. Причиной роста нищеты народных масс Швеции во второй половине XVIII в. было то, что к феодальному способу эксплуатации присоединились типичные для эпохи первоначального накопления методы ограбления народных масс. Кроме того, имелись перебои в снабжении Швеции хлебом из Прибалтийских губерний России, вызванные русско-турецкой войной 1768–1774 гг. — Прим. ред.
81
[81] Пытки, чуждые правовым понятиям шведов, применялись под влиянием римского права в правление Кристиана I, Густава Вазы и Эрика XIV, особенно при судебных разбирательствах по делам изменников и «ведьм» в XVII в.; позднее они были вновь введены в судебную практику в «период свободы» и, наконец, были отменены в описываемый период.
82
[82] Оппозиция в рядах господствующего класса дворянства против Густава III возникла, конечно, не из традиций «периода свободы», а потому, что политика короля и в особенности неудачная война против России не оправдали надежд шведского дворянства, рассчитывавшего укрепить при помощи абсолютизма свое классовое господство. — Прим. ред.
83
[83] После Ништадтского мирного договора 1721 г. в кругах шведского дворянства никогда не прекращались реваншистские мечты; государственный переворот 1772 г. еще более усилил воинственность шведского дворянства. С другой стороны, сам Густав III надеялся при помощи войны против России укрепить политический режим абсолютной монархии. — Прим. ред.
84
[84] Шведские феодалы в продолжение многих столетий жестоко угнетали и эксплуатировали Финляндию. Финский народ никогда не переставал бороться за свою независимость. Этим умело воспользовалось и царское правительство, поддерживавшее освободительное движение финского народа, которое автор неправильно сводит к деятельности группы офицеров — участников Аньяльского союза. — Прим. ред.
85
[85] «Уравнение привилегии»— демагогический акт, целью которого было не отменить дворянские привилегии, но под видом незначительных уступок буржуазии и крестьянству отсрочить революционный взрыв и, следовательно, сохранить политическое неравенство сословий. — Прим. ред.
86
[86] Объяснения автора крайне наивны. Заговорщики, убившие короля, являлись представителями не всего господствующего класса, но лишь небольшой группы дворянства. Заговорщикам не удалось осуществить захват государственной власти, а большинство дворян после смерти Густава III оказалось в безвыходном тупике. Они считали несвоевременным новый государственный переворот и возлагали все надежды на успех коалиции контрреволюционных держав, выступавших против французской буржуазной революции. Столь же наивно стремление автора выставить Рейтерхольма (см. ниже) «ревностным поклонником идей французской революции». Опасаясь дальнейшего усиления России и ввиду угрозы потери Финляндии, Рейтерхольм искал сближения с Францией, вступившей на путь термидорианской реакции. — Прим. ред.
