Георгий Сидоров - Сияние Вышних Богов и крамешники
Когда мы изучили размыв, то увидели уже знакомую нам технологию: ядро платформы было сложено сцементированным известью песком.
— С ним всё ясно! — посмотрел на «курган» Евгений Вертман. — Та же самая технология, те же пропорции, только направление другое. Знать бы, кто его соорудил и зачем?
— А говоришь, что ясно, — улыбнулся Густавовичу Игорь. — То, что перед нами всё рукотворное — это так! Но больше ничего…
В подавленном состоянии духа, мы снова возвратились на катер.
— Теперь без остановки пойдём до протоки Муз, — сообщил я вечером перед ужином. — Там попробуем отыскать руины древнего города, да и два солярных капища. Те, которые я когда-то видел двенадцать лет назад. Главное для нас — это храмы. Всё остальное не так важно.
После короткой деловой беседы, мы легли на прежний курс. К вершине реки, в протоку Муз наш катер вошёл вечером, 20 июня. Пройдя старицу, мы отыскали удобное место для стоянки и на пологом берегу разбили свой лагерь. Экипажу и ребятам из экспедиции порядком надоело ночевать в железной броне катера, поэтому многие перебрались на берег. В палатках оказалось уютнее.
Впервые за много дней пути наша экспедиция собралась у большого общего костра. Мы пили на выбор: кто чай, кто компот. У всех настроение было приподнятое. Шутка ли: экспедиция ещё не началась, а уже есть результат. И какой?! Мы нашли то, чего нигде нет. Странные стрелы в виде платформы. В древности, когда в этих местах простиралась степь, они хорошо просматривались с высоты. Пока не ясно, зачем они построены. Но, в конце концов, загадочные стрелы и знаки пустыни Наска тоже пока загадка. Главное, что они открыты и их можно изучать. На берегу, у костра было решено завтра утром отправить две поисковые группы. Одна, которую придётся возглавить мне, должна пойти на поиски города и солярных капищ, другая, во главе с Вертманом, будет двигаться вдоль реки к пойменным озёрам. Где-то в тех местах, по рассказам местных жителей, стоит огромный курган.
Рано утром обе наши разведгруппы вышли из лагеря и, разобравшись с направлением, двинулись каждая в свою сторону. Вскоре утренняя прохлада сменилась нестерпимым зноем. Мы шли по дороге в направлении речки Налимовки по сплошным гарям. Везде лежали обугленные стволы деревьев, между которыми начала пробиваться мелкая сосновая поросль.
Кругом, куда ни взгляни, открытая местность. Гарь, песок, зной и тишина. Над нами с наступлением жары роились тучи паутов. Они садились на одежду, забирались в волосы, пытались прокусить даже сапоги и ботинки. Сибирякам летающие кровососы были не в диковинку. Но наши гости из Европы от них страдали изрядно. Они смотрели на них, как на самых лютых своих врагов и удивлялись, как можно жить и работать, когда вокруг тебя летает и «лязгает челюстями» эта нечисть?
— Привычка, друзья! Всё дело в привычке, — объяснял я и москвичам, и немцам. — Скоро и вы ко всему этому кошмару привыкнете. Просто не пришёл срок. И потом, всё это свирепое зверьё летает у нас всего пару месяцев, не больше. С первыми заморозками оно исчезнет.
— Что-то привычка пока не приходит! — сокрушалась миловидная девушка из Москвы по имени Регина. — Мне кажется, что они на вас не садятся, всё норовят вцепиться в меня и ребят из Германии.
— Конечно, — согласился идущий рядом с девушкой Женя Красников. — Ты намного сочнее и вкуснее, чем мы, а немцы, вообще, раскормыши. Там, на сплошном ГМО, посмотришь — «кровь с молоком». Потому наши насекомые и озверели.
Так, передвигаясь, мы вышли к развилке дороги. Наша группа взяла курс на север. Но вот беда, чем дальше я шёл, тем меньше узнавал местность.
«Неужели за двенадцать лет все так изменилось? Раньше здесь стоял бор, сейчас одни гари и чахлый подлесок? — недоумевал я, — что-то здесь не так».
Как позднее выяснилось, в первый свой маршрут мы отправились совсем в другую сторону. Дело было в ошибке на моей старой карте. На ней кто-то перепутал названия речки. Мы шли в направлении Налимовки, а надо было искать Каргалятку. И вот, дойдя до места через речку, мы увидели сразу за ней огромный курган. На нём стояли высокие сосны, старые деревья были свалены ветром, и по вывернутой корнями земле было видно, что перед нами рукотворный артефакт. Значит, его надо было описать и изучить.
Рассматривая курган, я вспомнил, что по данным официальной науки, северная граница курганов заканчивается на 600-800 километров южнее тех мест, где мы находимся.
«Неужели академики не слышали о стоящих в таёжной зоне курганах? Наверняка, слышали. Но боялись сказать об этом вслух. Кто-то дал установку, что курганы заканчиваются степью… Тот, кто был заинтересован в том, чтобы зона сибирской тайги не была исследована. У них всё продумано до мелочей, — размышлял я. — Куда ни кинь, везде одно и то же: Сибирь — место не историческое».
И тут я вспомнил Галину Ивановну Пелих.
«Наверняка, эта интересная женщина в сибирской тайге видела не только курганы. Но ни в одной из своих книг об этом она не упоминала. Значит, боялась шельмования… Бог ей судья! — думал я. — Зато нам бояться нечего. Мы от науки далеки. Пусть поливают грязью. Или делают вид, что ничего не произошло. У них это тоже неплохо получается».
Описав курган, мы двинулись дальше. Под ногами хрустел высохший на горячем солнце ягель. Вокруг нас по-прежнему вились тучи паутов, но за речкой гарь кончилась. Теперь мы двигались под прикрытием леса. Зная, что поселения людей всегда располагались недалеко от воды, было решено пройти несколько километров вдоль Налимовки. Поднявшись на высокий берег речки, мы оказались на небольшом плато, и тут я увидел поросшие белым пушистым ягелем валы. Сомнений не было: перед нами лежали руины небольшого поселения! Искали мы руины большого города, и два солярных капища, а нашли что-то вроде древней крепости. Ошалелые, мы бродили по валам, рассматривали западины на местах домов и не знали, что думать.
Описав находку, радостные и окрылённые мы направились назад к лагерю.
— Сегодня 21 июня, — напомнил Волеслав. — Первый день летнего солнцеворота. Большой праздник. И у нас — открытие!
— Значит, будем праздновать, — отозвался Женя Красников. — Есть чему порадоваться.
— Плохо то, что не нашли мы капищ, — вздохнул я, — похоже мы не туда пошли.
— Ничего, завтра мы их найдём. Они должны быть где-то рядом, — Волеслав явно верил в удачу.
Придя в лагерь, мы встретили вторую свою группу. Ребята вернулись чуть раньше нас. Они рассказали, что тоже нашли курган и со слов рыбаков узнали, что на соседнем озере находятся валы ещё одного городища.
— Ничего себе! — удивился Игорь. — Два поселения рядом друг с другом! По карте километров десять, не больше. О чём это говорит?
— О том, что в древности людей в этих местах было немало. Узнать бы, какой это век? — подошёл к нам Евгений Вертман. — Это можно сделать только по находкам.
— Но копать мы не имеем права, — погрустнел я.
— Ничего! — попытался меня успокоить Вертман. — Может, кое-что найдём прямо на поверхности. Дело в том, что в высоких широтах слой выпавших годовых осадков примерно равен процессу размыва, так что копать ничего не надо. Вспомни следы динозавров в Монголии, они лежат на поверхности…
Несомненно, Евгений Густавович был прав. Просто нам надо внимательно изучать артефакты. После доводов Вертмана настроение у меня немного поднялось. И на общем собрании мы постановили, что часть наших людей во главе с Игорем Новосельцевым и Евгением Вертманом пойдут изучать валы найденного городища, а моя группа снова отправится искать потерянные капища. Кроме всего прочего, всем миром было решено здесь на берегу протоки Муз встретить купальский праздник летнего солнцестояния.
Через два часа был готов праздничный ужин, и после прыжков через костёр все вместе мы отправились в прогретую летним солнцем воду протоки. Несмотря на почти бессонную ночь, рано утром все были готовы к походу. В лагере в гордом одиночестве остался только Анатолий Миролюбов. Ему было поручено приготовить дрова и следить, чтобы в случае дождя не намочило развешанное на верёвке выстиранное бельё. Увлечённые общим порывом с нами отправились и «испанские танцоры». Они заявили, что никакой зной их не возьмёт, так как они являются южанами и потому на жаре выносливее нас, сибиряков.
— Хорошо! — согласился я. — Тогда идёмте с нами.
На этот раз мы выбрали другое направление. И вскоре я стал узнавать дорогу.
— Сейчас мы движемся туда, куда надо! — сказал я Болеславу. — Всё знакомо. Двенадцать лет назад я здесь ходил, и не раз.
И действительно, через два часа быстрой ходьбы, мы подошли к речке Каргалятке. За ней на холме стоял тот самый бор, в котором двенадцать лет назад я натолкнулся на руины древнего города и на валы двух солярных капищ. По упавшему бревну мы перешли речку, и только тут я обратил внимание на наших смертельно влюблённых, Катюнчика с Петюнчиком, которые еле тащили ноги. Они с остервенением отмахивались от наседающих паутов и смотрели на нас как на палачей.
