Эрнест Лависс - Том 1. Время Наполеона. Часть первая. 1800-1815
Общий обзор. Торговые операции с 1800 по 1815 год далеки от того процветания, какое, казалось бы, предвещали им весьма реальные успехи сельского хозяйства и промышленности. Насчитывают не менее трех торговых кризисов в течение этого короткого пятнадцатилетнего периода, а именно в 1804, 1810 и 1813 годах, не говоря уже о кризисе 1799 года, отражавшемся еще на делах в начале этого периода, и о кризисе 1818 года, столь близкого к концу периода. Чрезмерные военные расходы являлись постоянной причиной этих нарушений, неблагоразумные спекуляции довершали остальное.
Обороты, в пределах которых велись дела, были к тому же весьма незначительны по сравнению с теми, какие для нас теперь обычны. Годовой итог учетов Французского банка, бывшего к тому же в этот период, как и в течение многих последующих лет только банком Парижа, исчислялся лишь сотнями миллионов: 111 миллионов в 1799 году, 205— в 1800, 443 —в 1801, 510 — в 1802, 503 — в 1803, 630 — в 1804, 255 —В 1805, 333 —в 1807, 557 —в 1808, 545 —в 1809, 715 —в 1810, 390 —в 1811, 427 — в 1812, 640 — в 1813, 303 — в 1814, 198 — в 1815. Учет ценностей казначейства включен в эти цифры.
О состоянии торговли можно еще судить по тому вниманию, которое ей отведено было в кодексе 1807 года. Раздел акционерных обществ рассматривается в нем кратко: чувствуется, что объединения капиталов составляют пока исключение и что старая форма объединения лиц лучше приспособлена к узкому полю деятельности большинства предприятий. С 1807 по 1815 год Законодательный вестник (Bulletin des his) содержит только 11 декретов о разрешении анонимных обществ: пять из этих обществ имели промышленную цель (железоделательные заводы, литейные заводы, каменноугольные рудники, стекольные заводы), три — образовались для эксплуатации театров, одно — для постройки моста, одно — для устройства канала, одно — для перевозки грузов и пассажиров.
Торговля не могла обойтись без помощи посредников для торговых операций и без биржевых маклеров для операций с капиталами. Те и другие были упразднены законом 17 марта 1791 года. Закон 30 марта 1791 года сохранил в должности существующих торговых посредников. Закон 28 вандемьера IV года (20 октября 1795 г.) восстановил их монополию. Тот же закон постановил, что биржевые маклеры, снабженные разрешением правительства, будут иметь исключительное право выполнять свои функции в Париже; эта мера была распространена на всю Францию законом 29 вантоза IX года (20 марта 1801 г.). Торговый кодекс подтвердил привилегию торговых посредников и биржевых маклеров.
Роль биржевых маклеров того времени весьма отличается от их современной роли и более соответствует названию этих «министерских чиновников» (officiers ministeriels): они назывались «agents de change», т. е. «менялы». Валютные операции, перешедшие с тех пор к банкирам, составляли их главное занятие. Операции с ценными бумагами, которыми биржевые маклеры исключительно занимаются в настоящее время, имели тогда весьма малое значение. В 1802 и 1803 годах, помимо французской ренты и английских консолей[131], в Париже котировались только две ценные бумаги: бумаги Французского банка и Кассы рантье; последняя с 1804 года не фигурирует больше в котировке. В 1805 году прибавляются бумаги «Общества трех старых мостов на Сене», в 1809 году котируются бумаги литейных заводов Воклюза, с 1810 по 1813 год — акции Ябаха, в 1812 году — бумаги Южного канала. Биржевые маклеры занимались тогда более активно, чем в последующее время, продажей «котируемых ценных бумаг». К тому же этот род дел очень отличается от операций обмена для расплаты одними биржевыми обязательствами за другие. Это — простая торговля посредника, близко напоминающая деятельность торгового маклера. Биржевые маклеры не занимают места наших современных банкиров, и доход, получаемый ими за свое посредничество при заключении сделок по векселям, показывает, как мало была развита тогда система компенсаций, доходящая в наше время до колоссальной цифры.
Пути сообщения. Значительные усилия были сделаны для улучшения дорог. Во время Директории национальные дороги были разделены на три разряда: дороги от Парижа к границам; дороги от одной границы к другой, не проходившие через Париж; дороги от одного города к другому. Декрет 16 сентября 1811 года передал департаментам дороги третьего разряда, которые стали дорогами департаментскими. Дороги, распределенные по разрядам, во время Директории имели общую длину в 52 000 километров, из которых 32 000 относились к двум первым разрядам и 20 000 — к третьему. Имперские дороги (прежние дороги первого и второго разрядов), открытые к 31 декабря 1814 года, имели протяжение в 27 200 километров; дороги департаментские (прежние дороги третьего разряда), открытые в этот период, — в 18 600 километров. Что же касается проселочных дорог, то многие из них существовали только по названию. Неоднократно администрация предлагала местным властям установить их точные границы, но захват их, по водимому, продолжался, так как в 1837 году существовало очень небольшое число дорог, проезжих для экипажей, а многие были едва проложены.
Закон 24 фрюктидора V года (10 сентября 1797 г.) установил на содержание дорог налог, оказавшийся мало продуктивным. Дополнительные ассигнования вносились в бюджет, начиная с IX года. Бюджет дорог (содержание и постройка) поднялся с 28 миллионов в IV году до 50 миллионов в 1812 году. В это время была предпринята постройка дорог через Морьену и Мон-Сени, через Симплон, дороги от Лиона до Генуи, от Ниццы до Генуи, от Бордо до Байонны и т. д.
Консульское постановление 23 июля 1802 года возложило на коммуны содержание проселочных дорог и предложило муниципальным советам создать организацию, наиболее подходящую, на их взгляд, для выполнения натуральной дорожной повинности. Это постановление применялось до 1816 года, когда против него поднялись протесты, и министр внутренних дел приостановил его выполнение. Натуральная дорожная повинность возродилась вновь по закону 28 июля 1824 года.
Значительные средства (около 75 миллионов франков с 1800 по 1814 год) были назначены на улучшение судоходных путей. В период Первой империи началась постройка каналов от Арля до Бука, от реки Иль до реки Ране, на реке Влаве, на Верхней Сене, от Морана до Ла Рошели, в Берри я т. д. Длина каналов, открытых для навигации к концу XVIII века, была около 1000 километров. Были сделаны изыскания примерно для 1000 километров новых каналов, из которых 200 километров были осуществлены.
Денежная система. Установление денежной системы Франции является одним из самых значительных событий в истории торговли этого периода.
Закон 17 жерминаля XI года (7 апреля 1803 г.) окончательно утвердил и применил на практике плодотворную идею, развитую Мирабо с самого начала революции и принятую во всех проектах, разрабатывавшихся с 1791 по XI год: обращение счетной монеты в реальную монету и установление ненарушимого соответствия монетной единицы с назначенным весом чистого металла» В этом заключается существенный характер закона XI года, как, впрочем, всех законов революции о монетах. Вопросы десятичной системы, которым было уделено слишком много внимания, имеют мало значения, по сравнению с этим принципом. Может быть, более удобно считать на франки и сантимы, чем на лиры, су и денье, но гораздо важнее — неизменный вес чистого металла, заключающегося в монетной единице.
Это — новый принцип в денежном законодательстве Франции. До революции металлические деньги — «только обозначение той стоимости, которую по желанию государя они представляют». Юристы доходят до признания за государем своего рода права собственности на монету. «Как только государь пожелает, чтобы не эти деньги, а другие представляли собою знаки стоимости вещей», частные лица должны их возвращать королю, который заменяет их новыми. Это служило теоретическим оправданием ухудшения качества монеты, бывшего бичом старого режима.
С этих пор реальная монета не является больше знаком; покупная способность которого произвольно определяется властью; она есть ценность сама по себе. Счетная монета не является больше отвлеченной воображаемой ценностью, представленной количеством металла, изменяемым по воле государя; она представляет собою определенное количество металла неизменного веса.
Эти мысли служили уже основой для законов 16 вандемьера II года (7 октября 1793 г.) и 28 термидора III года (15 августа 1795 г.).
Но эти законы не были осуществлены. Принудительный курс обесцененных ассигнаций вызвал вывоз и накопление в частных руках драгоценных металлов; он препятствовал их ввозу, их не приносили на монетный двор.
Законодатели II и III годов извлекли из принципа тождества счетной и реальной монет выводы, теоретически точные, но трудно осуществимые — на практике. Они признали две счетные монеты, из которых одна состояла из определенного веса золота, другая. — из определенного веса серебра. Параллельное хождение этих двух видов монет, соотношение стоимости между которыми беспрестанно изменялось по рыночному курсу металла, из которого они были сделаны, встретило бы непреодолимое препятствие в привычках населения.
