Джеффри Робертс - Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953
В мае 1949 года блокада была снята после согласия на переговоры СFM в Париже в конце месяца. Советским представителем на парижской встрече был Вышинский, который сменил Молотова на посту министра иностранных дел в марте 1949 года. Вышинский призвал вернуться к Ялтинскому и Потсдамскому договорам, включая восстановление четырёхстороннего контроля над Германией. Это показало, что Советы надеялись на достижение прогресса, но CFM закрылся 20 июня без заключения договорённости
В сентябре 1949 года, после созыва западно-германского парламента, Федеративная Республика Германия была формально провозглашена. Сталин ответил в октябре образованием Германской Демократической Республики (ГДР) на востоке, чем сделал проблематичным собственное обещание об объединённой Германии. Таким образом в восточной Германии был создан местный коммунистический режим, что осложняло ведение переговоров о будущем Германии с двумя немецкими правительствами и с западными государствами.
Ультимативная тактика блокады Берлина привела к обратным результатам для Сталина. Она вызвала антисоветскую критику на западе, рисовавшую его, как агрессора, и общественное мнение в Германии, на которое Советы и их восточно-германские союзники хотели опереться при образовании единой Германии, было настроено против него. Что Сталин недооценил, так это возможность снабжения Западного Берлина по воздуху, и западную решимость следовать своим планам учреждения западно-германского государства.
Когда организация северо-атлантического союза (НАТО) была учреждена в апреле 1949 года, опасения Сталина об антисоветской направленности западного блока приняли более чёткие формы. После того, как США в январе 1949 года объявили о формировании НАТО, Москва выпустила заявление, что северо-атлантический пакт является очередным шагом, вместе с планом Маршалла, к анло-американскому доминированию не только в Европе, но и во всём мире.
В марте 1949 года, когда текст договора по НАТО был опубликован, советское министерство иностранных дел издало другое заявление, осуждавшее организацию, как агрессивный альянс, направленный против СССР и народных демократий. Формирование НАТО было также названо несовместимым с англо-советским и франко-советским пактами об альянсе, которые запрещают вхождение в коалиции, направленные против других членов альянса.
На ответные обвинения, что Советский Союз заключил оборонительные договоры с Румынией, Венгрией, Болгарией и Финляндией (подписанные в 1949 году), как угрожающие западу, заявление указывало, что эти договоры были чётко направлены против немецкой агрессии. В июле 1949 года Советы опротестовали приём Италии в НАТО, заявив, что итальянцы нарушили свой мирный договор, обязующий их не входить в любые сношения, которые направлены против подписантов (СССР, например). Несмотря на различные протесты, Москва не рассматривала НАТО, как непосредственную военную опасность. Как Сталин якобы говорил вождю китайских коммунистов в середине 1949 года:
«Третья мировая война маловероятна, если нет ни одной стороны, желающей её начать. Революционные силы растут, народ стал более могущественным, чем раньше. Если империалисты захотят начать мировую войну, подготовка к ней займёт около 20 лет. Если народы не захотят войны, войны не будет. Как долго продлится мир, зависит от того, как много мы станем работать для этого, и как события будут развиваться… Необходимо сохранить мир на возможно дольший срок. Но кто может быть уверен, что на сцене не появится сумасшедший человек?»
Кроме сумасшедшего существовал предмет беспокойства, более важный, чем НАТО. В начале 50-х годов возникла тревожная перспектива: вооружение Западной Германии и её интеграция в западные оборонительные структуры. Сталинским ответом на это угрожающее развитие было начало новых разговоров о демилитаризации Германии и возобновлении встреч в рамках СFМ для переговоров о мирном договоре.
В марте 1952 года Москва выступила с новой инициативой по немецкому вопросу, издав и опубликовав дипломатическую ноту, направленную западным государствам, с изложением принципов, на которых мог быть заключён договор о мире с Германией. Часто её называют «нотой Сталина». Этот документ был издан от имени советского правительства. Другими словами, его автором был Молотов, который, вместе с Вышинским, участвовал в работе над документом, отправленным на одобрение Сталину.
Главным в советской ноте было то, что мирный договор с Германией может быть обсуждён только с представителями единого немецкого правительства, «выражающего волю всего немецкого народа». Эта открытая для переговоров дверь по проведению всегерманских выборов — ключ западных требований в отношении резолюции по немецкому вопросу. Но советская нота разъясняла, что переговоры с всенемецким правительством должны привести к образованию «демократической и миролюбивой Германии», что означало гарантию германского нейтралитета, и её неучастие в военных блоках.
Хотя Москва и стремилась произвести хорошее впечатление на коммунистов и всех своих союзников по виртуальным общегерманским выборам, но сомнительно, чтобы в этой ситуации был возможен выигрыш над прозападными политиками. Казалось, что Советы соглашались оставить восточную часть без контроля, в обмен на то, чтобы Германия стала нейтральной, не входящей в союзы и не представляющей угрозы в обозримом будущем. Делал ли Сталин такие предложения серьёзно, или это была обычная пропагандистская уловка, чтобы внушить легковерным немцам, что он искренне желает единства Германии?
Этот вопрос задавался многими и тогда, и сейчас. Часть историков, ссылаясь на архивы, считают, что это была пропаганда. Одним из наиболее важных документов относительно этого спора является запись встречи Сталина с делегацией из ГДР в апреле 1952 года. Эта беседа прошла после отклонения западом советской ноты. Западное предложение было: провести всегерманские выборы, после чего провести переговоры по заключению мирного договора с демократически избранным правительством, которое сможет принять собственное решение о направлении внешней политики, включая участие в НАТО.
Если бы мартовская нота была пропагандистской уловкой, то лидеры ГДР не прибыли бы конспиративно. На первой встрече со Сталиным 1 апреля они хотели узнать перспективы мирного договора, когда состоится встреча СFМ и как они должны готовиться ко всегерманским выборам. Сталин не ответил прямо, но на следующий день «Правда» опубликовала интервью с ним, в котором Сталин сказал, что настоящий момент удобен для объединения Германии. 7 апреля Сталин встретился с восточными немцами снова и ответил на их вопросы о перспективах Германии:
«Что бы мы ни предложили по немецкому вопросу, западные государства будут отвергать, они не хотят расстаться с Западной Германией. Думать, что американцы пойдут на компромисс, или примут мирный договор, будет ошибкой. Американцам нужна армия в западной Германии для контроля над западной Европой. Они говорят, что армия направлена против нас.
В действительности армия остаётся для контроля над Европой. Американцы хотят вовлечь Западную Германию в пакт (НАТО). Они создадут западно-германские силы… Западная Германия будет „независимым“ государством. Демаркационная линия между западной и восточной Германией будет считаться границей. Необходимо обезопасить эту границу. Первой линией безопасности будут немецкие, второй — русские силы».
Исходя из этого можно сделать вывод, что Сталин действительно был сторонником немецкого объединения, предложенного в мартовской ноте, но не считал, что вероятность такого соглашения велика. Это подтвердилось быстрым отказом запада. Однако, это не означало конца советской кампании по объединению Германии. Когда беседа 7 апреля подходила к концу, немцы спросили Сталина, не изменить ли им позицию по объединению Германии?
Сталин ответил негативно: «Необходимо продолжать пропаганду по объединению Германии всё время. Это имеет большое значение для „просвещения“ западногерманского народа. В настоящее время это оружие в ваших руках, и необходимо, чтобы оно всё время было в ваших руках. Мы должны продолжать делать предложения по объединению Германии, в порядке разоблачения американцев».
9 апреля Москва выпустила новую ноту, показывавшую, что всегерманские выборы могут состояться в ближайшем будущем при благоприятных условиях. За этой нотой последовало несколько дополнительных публичных обменов заявлениями с западными государствами, в которых Советы настойчиво указывали, что задержка общегерманских выборов связана в первую очередь с договором о нейтралитете в холодной войне.
Сталин возможно готовился сдать Восточную Германию, но это была высокая цена, и он пытался сделать всё возможное для укрепления советских позиций в Германии в целом. В сентябре 1952 года он пожаловался Чжоу Энь-Лаю, премьер-министру коммунистического Китая, что «Америка не поддерживает объединения Германии. Они грабят Германию. Если западная и восточная Германии объединятся, то невозможно будет грабить Германию так долго. Это причина, по которой Америка не хочет объединения Германии».
