Георгий Куманев - Рассекреченные страницы истории Второй мировой войны
На 8-й день войны начальник германского Генерального штаба сухопутных войск генерал Ф. Гальдер записал в своём дневнике: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека…»[492]
2. О безвозвратных людских военных потерях Красной Армии и противника
Некоторыми ангажированными публицистами, писателями, недобросовестными историками без какой-либо опоры на правдивые документы приводятся фантастические данные общих людских потерь Красной Армии: от 30 до 50 млн одних только убитых солдат. Или на каждого убитого солдата вермахта 15–18 советских солдат. У нас в стране постоянно идёт, то вспыхивая, то затухая, негласное соревнование: кто выдаст «на гора» самые высокие «домашние» подсчёты о наших потерях на войне. И вот филолог Борис Соколов, называющий себя «военным профессором», сообщает о своих результатах подсчёта потерь — 35 млн только убитых. Другой «сочинитель-статистик», Геллер, определил эти данные в 40–45 млн Не остался в стороне от этих состязаний и известный бард, поэт-фронтовик Булат Окуджава. Его сведения о погибших воинах Красной Армии составили 65 млн Но всех «переплюнул» один неизвестный кандидат технических наук из Санкт-Петербурга, который вывел итоговую цифру наших военных потерь — 70 млн При этом новоявленного фальсификатора даже не смутило то, что его данные означали бы гибель в пламене войны всей нашей армии, всего мужского населения страны, включая и грудных младенцев…
Теперь остановимся на реальных людских потерях Красной Армии в Великой Отечественной войне и на соотношении этих потерь с потерями противника. Ещё к началу 1990 г. по итогам работы специальных комиссий Генштаба Министерства обороны СССР и Отделения истории АН СССР (в одной из них нам довелось участвовать), в распоряжении которых имелись важнейшие архивные источники, в том числе именные списки безвозвратных демографических потерь военнослужащих Красной Армии за 1941–1945 гг., были определены общие потери погибших граждан СССР — 26,6 млн человек и безвозвратные демографические потери советских Вооружённых сил вместе с пограничными и внутренними войсками. Как уже отмечалось, они составили 8 млн 668 тыс. 400 человек[493].
Что касается безвозвратных потерь противника, то следует иметь в виду, что германская статистика, как правило, учитывала только потери в боевых частях и только лиц немецкой национальности и не учитывала убитых, умерших от ран и болезней, без вести пропавших и не вернувшихся из плена австрийцев, союзников рейха по фашистскому блоку и, наконец, представителей различных военизированных формирований из числа иностранных граждан, принимавших участие в боях на советско-германском фронте на стороне гитлеровцев. С учётом всех этих категорий безвозвратные демографические вражеские потери составили бы тогда 8 млн 649 тыс. 500 человек.
Итак, соотношение по этому виду потерь Красной Армии и противника тем не менее немного не в нашу пользу. А дело в том, что в безвозвратные демографические потери включаются и сведения о попавших в плен и не вернувшихся из плена. По советским данным, в годы войны во вражеский плен попало 4 млн 559 тыс. военнослужащих Красной армии[494] (по немецким данным — даже от 5 млн 200 тыс. до 5 млн 700 тыс.), а вернулось на Родину только 1 млн 836 тыс. Остальные в своём подавляющем большинстве: от 2,5 млн до 3 млн и более, погибли в немецком плену в результате их сознательного массового истребления расстрелами, голодом, холодом, истязаниями…
В нашем же плену, где был совсем иной режим (хотя, конечно, далеко не курортный), из 4 млн 125 тыс. 964 пленных умерло за все годы от ран и болезней 580 тыс. 548 человек, а остальные вернулись домой. Если бы советские власти со своей стороны тоже бы уничтожили 2,5–3 млн попавших в плен военнослужащих противника, то каково бы оказалось тогда соотношение безвозвратных демографических потерь? Разумеется, далеко не в пользу немецко-фашистских захватчиков.
3. О якобы низком уровне военного искусства Красной Армии
Ряд ниспровергателей отечественной военной истории, публикации которых отличаются особой тенденциозностью и беспардонной клеветой (В. Резун, Б. Соколов, А. и Л. Мерцаловы, В. Данилов, И. Бунич, В. Бешанов, М. Солонин, А. Бушков и др.) продолжают настойчиво внушать читателям представление о якобы примитивности советского оружия, о серости и бездарности полководцев Красной Армии, воевавших не умением, а лишь «числом». Заодно проповедуется и неуважение к подвигу и памяти прославленных героев, патриотизм и самопожертвование которых объявляется бессмысленными и ненужными.
Нет необходимости вступать в дискуссию с авторами заведомо ложных и конъюнктурных инсинуаций. Зададим только вопрос: а какова была на этот счёт точка зрения нашего противника, которого, оказывается, разгромили «не умевшие воевать» советские солдаты и полководцы?
Вот мнение одного из видных немецких военных специалистов — генерал-полковника Ф. Гальдера, который с сентября 1938 г. по сентябрь 1942 г. был начальником Генерального штаба германских сухопутных войск: «Исторически небезынтересно исследовать, как русское военное руководство, потерпевшее крушение со своим принципом жёсткой обороны в 1941 г., развивалось до гибкого оперативного руководства и провело под командованием своих маршалов ряд операций, которые по немецким масштабам заслуживают высокой оценки, в то время как немецкое командование под влиянием полководца Гитлера отказалось от оперативного искусства и закончило его бедной по идее жесткой обороной, в конечном итоге приведшей к полному поражению».
Уместно напомнить оценку советского военного искусства и со стороны Ф. Паулюса — генерал-фельдмаршала, бывшего командующего 6-й немецкой армией, окружённой и ликвидированной под Сталинградом, которую он высказал во время Нюрнбергского процесса. На вопрос адвоката одного из подсудимых: «Правда ли, что Вы в дни, когда Ваше отечество находилось в состоянии войны с Советской Россией, читали лекции о стратегии в высшей военной академии противника?» — Паулюс ответил: «Советская стратегия оказалась настолько выше нашей, что я вряд ли мог понадобиться в школе унтер-офицеров. Лучшее тому доказательство — исход битвы на Волге, в результате которой я оказался в плену, а также и то, что все эти господа сидят сейчас вот здесь на скамье подсудимых».
Мало кому известно, что в годы Великой Отечественной войны в СССР приезжали учиться генералы и офицеры союзных армий. «Опыт Красной Армии в её победоносной борьбе с врагом будет представлять для нас величайшую ценность в связи с предстоящими операциями на континенте», — писал 10 марта 1944 г. Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому начальник Генерального штаба Великобритании фельдмаршал Алан Брук.
Говоря о высоком уровне советского военного искусства, нельзя не коснуться вопроса о роли И. В. Сталина в руководстве вооружённой борьбой как Верховного Главнокомандующего и Председателя Ставки ВГК.
Когда, находясь в гостях у маршала Г. К. Жукова в феврале 1965 г., я спросил его о Сталине, он прежде всего отметил, что тот был очень сложной и противоречивой фигурой с неуравновешенным характером. Допущенные им грубые просчёты и ошибки в первые месяцы войны, связанные с недостаточным пониманием в то время военно-оперативных проблем, прямым образом сказались тогда на наших неудачах и поражениях.
«Наряду с этим несомненно и другое, — подчеркнул Жуков. — Сталин, как его оценивали многие современники, крупные политические и военные деятели, в том числе западных стран, был выдающимся государственным, политическим и военным руководителем. Природа щедро наделила его аналитическим умом и талантом, феноменальной памятью, незаурядными организаторскими способностями, редкой эрудицией, поразительной работоспособностью и твердой волей. Во время обсуждения на заседаниях Ставки ВГК специальных военных вопросов Сталин быстро схватывал их суть, даже, можно сказать, запоминал. Считаю, что, начиная со Сталинградской битвы и особенно после битвы на Курской дуге, Верховный уже гораздо глубже, более обстоятельно разбирался во многих вопросах оперативного искусства. Это чувствовалось, когда он вызывал к себе командующих фронтами и вёл с ними разговор (мы нередко с Василевским при этом присутствовали) на темы, связанные с проведением тех или иных операций. Словом, Сталин был достойным Верховным Главнокомандующим. Он умело справился с возложенными на него высокими обязанностями и оглуплять его — занятие антиисторическое, не отвечающее истине»[495].
Примерно такую же оценку дал Георгий Константинович И. В. Сталину в своей знаменитой книге «Воспоминания и размышления»:
