Владимир Бешанов - Сталин – гробовщик Красной Армии. Главный виновник Катастрофы 1941
В указаниях по оперативно-тактической подготовке на 1933 год Реввоенсовет требовал от военных округов: «Широко развернуть подготовку авиадесантов. Расширить практику взаимодействия соединений и частей сухопутных войск с авиадесантами. Обеспечить в году в каждом военном округе не менее одного крупного учения общевойсковых соединений с авиадесантами». В задачах на 1934 год: «Производство авиадесантов должно стать предметом постоянных упражнений всей боевой (войсковой и армейской, легкой и тяжелой) и вспомогательной авиации, особенно начсостава и штабов…»
В 1934 году в маневрах Красной Армии участвовали 600 парашютистов; в 1935 году на Киевских и в 1936-м на еще более масштабных Белорусских маневрах было десантировано 3000 парашютистов, 8200 бойцов с артиллерией, легкими танками и другой боевой техникой были высажены посадочным способом. Можно сказать, что мир снова ахнул. Иностранные военные наблюдатели, разинув рты, смотрели на лихо приземляющиеся целыми подразделениями войска, «летающие танки» и «воздушные тачанки». Борьба шла и в воздухе – эскадрильи «красных» и «синих» атаковали друг друга и штурмовали наземные цели. В Киевских маневрах было задействовано 440 самолетов, в том числе 242 Р-5, 89 И-5, 60 ТБ-3, 22 Р-6 и 27 связных У-2; в Белоруссии – 632. На учениях Московского военного округа, кроме сводного парашютного полка, в тыл условного противника была переброшена на самолетах 84-я стрелковая дивизия.
Куда там германским и японским милитаристам до милитаристов «красных», строивших восьмое чудо света – величайшую в мире армию.
Задачи ВДВ были закреплены в ПУ-36: «Важнейшей задачей парашютно-десантных войск является поддержка армии в операциях по окружению и уничтожению сил противника. Парашютно-десантные части являются действенным средством для дезорганизации управления и работы тыла противника. Во взаимодействии с войсками, наступающими с фронта, парашютно-десантные части могут оказать решающее влияние на полный разгром противника на данном направлении».
Нарком Ворошилов на партийном съезде с апломбом объявил: «Парашютизм – это область, в которой Советский Союз является монополистом. Ни один народ на земле не может даже сравниться с Советским Союзом в этой области, а тем более мечтать о том, чтобы покрыть расстояние, на которое мы вырвались вперед. О том, что нас обгонят, не может быть и речи».
Действительно, никто нас не обогнал, вот только в германо-советской войне никакого «решающего влияния» советские десантные войска по ряду причин не оказали, в том числе, по мнению немцев, «вследствие плохого технического(!) и организационного обеспечения со стороны командования». Средства на военные игрушки и военные игры потратили колоссальные, а создать для десантников нормальный транспортный самолет не удосужились – нам лишь бомбардировщики давай. Между тем ценность ТБ-3 в качестве средства высадки воздушных десантов даже в 1936 году внушала сомнения. По итогам учения МВО комбриг Е.И. Татарченко в своем отчете отметил: «Такую машину можно посылать в глубокий тыл противника лишь при условии неоспоримого превосходства в воздухе хотя бы лишь на время операции. В противном случае можно летать только ночью. Но в короткие летние ночи тихоходный ТБ-3 далеко в тыл не улетит».
Впрочем, главная-то причина всего одна: за месяц до начала грандиозных «представлений» все ходы противоборствующих сторон расписывались по часам и километрам и строго соблюдались под присмотром посредников – любая инициатива была наказуема. (Если в плане учений Ленинградского округа, проводившихся в сентябре 1937 года, было предусмотрено выбросить тысячу десантников в 14.00, то их и выбросили по графику, невзирая на скорость ветра до 12 м/с: «В результате этой выброски пострадало 59 бойцов и командиров-парашютистов, в том числе 4 убитых, 8 человек с переломами бедер, из них 3 с осколочными переломами, 6 человек с сотрясением мозга, 5 случаев растяжений, 5 вывихов, в остальных 30 случаях – легкие ушибы и растяжения»).Межвоенные теории проверялись практикой на испанском «полигоне».
17 июля 1936 года «реакционные силы» Испании, не желавшие раскулачиваться, национализироваться и ликвидироваться как класс, подняли мятеж. Надо сказать, не первый. Мятежи против правительства Народного фронта вспыхивали ежегодно. Так, в октябре 1934 года было жесточайше подавлено восстание шахтеров в Астурии и анархистов в Каталонии. На этот раз заговор с целью свержения «красных» радикалов составили генералы и офицеры, которых поддержали большая часть армии, буржуазия, крестьянство, духовенство (которое социалисты истребляли особенно рьяно). Началась Гражданская война.
Испытывая огромную нужду в тяжелом вооружении и военной технике, генерал Франсиско Франко обратился за помощью к Гитлеру и Муссолини. И в Риме, и в Берлине приняли решение оказать всемерную помощь мятежникам в «борьбе с коммунизмом».
7 августа в Кадис прибыли 20 немецких транспортных самолетов «Юнкерс-52» и шестерка истребителей-бипланов Не-51. Их задачей, на первых порах, являлось обеспечение переброски из Северной Африки на Пиренейский полуостров частей «Иностранного легиона» и марокканских стрелков. 13 августа в порту Мелилья были выгружены 12 итальянских истребителей CR-32. Всего Италия передала фалангистам 759 самолетов, Германия – 650.
Республиканское правительство тоже приобретало военное снаряжение и технику везде, где могло, – в Мексике, Франции, Польше. Но главным поставщиком оружия стал Советский Союз, продавший, кроме всего прочего, 110 тысяч авиабомб и 806 самолетов – И-15, И-16 (тип 5, 6, 10 – всего 455 экземпляров), СБ, Р-5, – из которых к месту назначения прибыли 648. Еще 214 «чаек» и 40 И-16 было построено на республиканских заводах. Первая партия советских истребителей была доставлена в Картахену из Одессы в конце октября 1936 года.
Если Гитлер снабжал Франко бесплатно, рассчитывая на будущие дивиденды, то Сталин за свою «интернациональную помощь» получил золотой запас Испании.
Следом за техникой в Испанию потянулись итальянские, немецкие и советские «добровольцы», сменившие военную форму на штатский костюм, а служебные удостоверения и партийные билеты – на сугубо гражданские документы. Так, немецкий пилот Крафт Эберхард покинул Германию в составе туристической группы, а летчик-истребитель Георгий Захаров с товарищами отбыл в «ворошиловскую командировку» из Севастополя с «корочками» курсанта мореходного училища.
Вначале «заинтересованные лица» старались не слишком афишировать свое участие в разгоравшейся войне, но очень скоро итало-германская помощь генералу Франко переросла в прямую интервенцию, в которой приняли участие около 250 тысяч итальянских, 20 тысяч португальских и 50 тысяч немецких военнослужащих. СССР направил в Испанию около 3000 человек. Инструкторы и советники почти сразу стали непосредственными участниками боевых действий, а чужая страна превратилась в испытательный полигон проверки нового оружия и тактики.
Основными структурами немецкого легиона «Кондор», сформированного в ноябре 1936 года, были группа бомбардировщиков, включавшая четыре эскадрильи по 12 переоборудованных в бомбовозы транспортников Ju-52 с парадной скоростью 280 км/ч, и группа истребителей из четырех эскадрилий по 9 самолетов Hе-51. Затем к ним добавились разведывательная эскадрилья из 12 самолетов, эскадрилья морских самолетов-разведчиков из 14 машин, зенитная группа из шести батарей, две эскадрильи «опытных конструкций». Как только с конвейеров в Рейхе сходили прототипы перспективных летательных аппаратов, их направляли в Испанию для войсковых испытаний и пополнения состава. К весне 1937 года легион получил бомбардировщики Do-17Е, Не-111В, Ju-86D, пикировщики Hs-123, истребители He-112B и «мессеры» Bf-109B.
Воздушные бои «в безоблачном небе» показали, что истребитель И-15 по всем параметрам превосходит Не-51 (настолько, что легионер Харро Гарднер отмечал в дневнике: «Учитывая техническую отсталость, любое сопротивление бессмысленно») и имеет преимущество в горизонтальной маневренности и скороподъемности над наиболее часто встречаемым противником – итальянским «Фиатом» CR 32. А моноплан И-16 обыгрывал всех в скорости и вертикальном маневре. Итальянцы свои слабости старались компенсировать преимуществом более мощного вооружения, позволявшего вести бой с дальних дистанций, вне досягаемости огня ШКАСов. Немцы постепенно переориентировали He-51 на поддержку наземных войск и не прогадали. Советские «ястребки» пытались воплотить в жизнь кабинетную тактику взаимодействия маневренных бипланов и скоростных монопланов, но ввиду отсутствия опыта и радиосвязи получалось плохо. После первой атаки бой неизменно превращался в свалку.
«Обычно каждый боевой день мы завершали разбором на земле, – вспоминает генерал Г.Н. Захаров. – Рычагов пытался воссоздать общую картину вылета, и нередко вырисовывались атаки, когда мы целой группой бросались на один бомбардировщик, добив его, бросались на другой, причем ведомые должны были заботиться о безопасности своего ведущего и, конечно, о своей собственной. Но чаще всего после первой же атаки, которую начинал Рычагов, строй распадался и возникала характерная для того времени карусель на разных высотах: смешивались и свои и чужие и каждый дрался на свой страх и риск, хотя, если в суматохе успевал заметить, что товарищу трудно, спешил на выручку. Но это – если успевал заметить и находился поблизости.
