Эльвира Ватала - Великие рогоносцы
Мозг, так сказать, находил спасительную реакцию в амнезии, временной и короткой. Поговаривают при дворе, что у кардинала Ришелье кровосмесительная связь со своей племянницей. Великие мира сего тогда часто делали своих племянниц любовницами. О нашем Григории Потемкине тоже шептались, что у него из шести племянниц пятеро побывали в его любовницах. От этого слуха уберегся только кардинал Мазарини, который после Ришелье его место займет. У него было семь племянниц, но ни одну из них он своей любовницей не делал — ему было достаточно Анны Австрийской. И вот во дворе Марии Медичи все уже знают, что кардинал Ришелье живет со своей племянницей маркизой де Комбалле. Аргумент для таких утверждений прямо скажем, убийственный. Она, видите ли, эта любимая племянница, входит в кабинет кардинала на несколько часов с букетиком цветов на груди, а выходит уже без букетика. Спрашивается, куда девался букет? Не кардинальские же кошки его сожрали, которые десятками «бродили» по его письменному столу? И придворные делали вполне логичный вывод: она там раздевается, а потом вновь одевается, но впопыхах забывает прикрепить букетик. Потом стали ходить слухи, что у племянницы от кардинала четверо детишек растут, по разным монастырям рассованные. А уж как выдал кардинал свою племянницу замуж за Антония Дюбур Комбалле — эдакого старого горбуна с лицом изрытым оспой, заплатив огромную сумму приданного, слухи в уверенность перешли. Муж — это «добровольный рогоносец», служащий для прикрытия кардинальских внебрачных детишек и продолжения любовных утех с племянницей. Она, конечно, продолжает ездить в особняк к кардиналу, букетики, конечно, не всегда прикрепляются к груди обратно, и придворные делают вывод, что связь кардинала с племянницей продолжается. А эта неумная племянница вместо того, чтобы тихо сидеть и более осторожно кабинет дядюшки навещать, своими действиями эти слухи подтвердила. Она решила приревновать кардинала к некоей мадам де Шон и решила физически ее, нет, пока не уничтожить, но попортить той личико настолько, чтобы у нее навсегда исчезло желание до любовных утех с кардиналом. И вот ничего не подозревающая мадам де Шон едет в карете, может, со свидания с кардиналом, может, с другим любовником, не знаем, не выясняли, как вдруг в ее карету, наподобие американских боевиков, вскакивают шесть всадников-разбойников, денег и драгоценностей, правда, не требуют, но суют ей под нос какие-то пузырьки с медным купоросом и прочей ядовитой жидкостью. Конечно, в известных целях, чтобы окончательно ее красоту погубить и тем охладить страсть к ней кардинала. Дамочка, конечно, визжит, что есть мочи, лицо руками закрывает, купорос на платье выливается, в нем дыры, в бархатных занавесках кареты тоже, из окон сыплются осколки разбитого стекла и, наконец, один за другим вылетают все шесть всадников. Неизвестно, как дамочке удалось с такими неравными силами победу одержать. По-видимому, отчаяние и, желание отстоять свое лицо (в прямом смысле этого слова) вызвали у нее необыкновенный прилив сил. Подняла же мать, спасая ребенка, попавшего под автобус, всю его заднюю часть, весившую несколько тонн? Загадка для ученых и психологов, рассматривающих вопрос появления неведомой силы в экстремальных жизненных ситуациях личности.
Словом, разгромленные всадники в страхе ускакали. Оказывается, они были посланы ревнивой племянницей кардинала мадам де Комбалле, не терпящей соперниц в любовных делах с дядюшкой. Уж очень она любила своего дядю, кардинала Ришелье, и тот, точно также как и наш Потемкин (как же история любит повторяться!), умер-то у нее на руках! Словом, дорогой читатель, мадам де Шон лицо свое спасла, но вот «лицо» кардинала Ришелье не очень. О приключении стало известно в придворных кругах и оно здорово повредило репутации кардинала.
А особенно радовались этому две личности: Кончини и его жена Леонора Галигаи. Вы, наверное, дорогой читатель, не раз слышали об этой зловещей карлице, вылезшей из-под юбок Марии Медичи в ее первую брачную ночь с Генрихом IV. Талантливый Генрих Манн, родной брат тому Томасу Манну, о котором громко в литературе, а по нашему наивному мнению намного уступающему талантом своему мало известному брату, очень красочно описал этот эпизод в «Зрелых годах Генриха IV». Но там она, Леонора Галигаи почему-то изображена зловещей карлицей. Зловещей, согласны, но карлицей ее никак нельзя назвать. Это просто очень умная и очень маленького роста женщина, с блестящими черными «демонскими» глазами и огромным талантом интриганки! Ее боялся сам Генрих IV.
И когда в его «доме» было слишком плохо и семья рушилась, он народившей ему шестерых детей Марии Медичи предложил: он ликвидирует всех своих многочисленных любовниц, если она согласится отправить в Италию Леонору. Мария Медичи отказалась. Она кровно связана с Галигаи. С самого детства. Та росла при боку Марии Медичи, была ее молочной сестрой, потом стала наперсницей, потом взяла власть над глуповатой и тяжеловатой Марией и та, кажется, чихнуть без разрешения Леоноры не смела.
Как каждая физически очень непривлекательная женщина, претендующая на нормальное человеческое счастье, Леонора влюбилась в красавца итальянца Кончини и не только сделала его своим любовником, но вышла за него замуж. Бравый молодец рассуждал примерно так: «Ладно, женюсь я на этой уродине. Она ведь близкая подруженька Марии, которая вот-вот станет французской королевой. А как власти и могущества достигнуть? Конечно, только через Леонору». И он, притворившись не то, чтобы влюбленным, но вполне годным для роли супруга — женится на Галигаи. А чтобы подружке Марии Медичи не скучно было в своем одиноком алькове, жена добродушно предложила делить мужа по-братски. Сегодня он с Галигаи спит, завтра с Марией. Словом, традиционный «любовный треугольник», каких в мире много. Такая геометрическая фигура, дорогой читатель, в жизни встречается гораздо чаще, чем нам кажется. И все «стороны» этого треугольника совершенно однотипны, ну разве только соотношение несколько меняется. Это или: муж, жена, любовник, или жена, любовница, муж. Ну, бывают, конечно, и разновидности типа: муж, жена, и несколько любовниц.
Или — муж, жена и несколько любовников. У Изабо Баварской, что вышла замуж за Карла VI французского, из двенадцати рожденных детей только двое и были его отцовства. А потом и сама Изабо запуталась в их отцовстве — то ли от брата мужа Луи, то ли от кузена графа Туренского, то ли от пажа — «куропатки». И на всякий пожарный случай объявила сына Карла VII бастардом, прижитым ею от неизвестного отца. Но это так сказать, к слову. Мы к тому, что любовные треугольники были, есть и будут и истребить их, как и проституцию, — невозможно. И нас просто поражает, дорогой читатель, как там у них все мирно и слаженно происходит. Живут все вместе в одной квартире, скажем, Володя Маяковский, Лиля и Осип Брики. И Володя и Осип влюблены в Лилю. Лиля ценит талант Володи, но спать ей хочется с Бриком — мужем, поскольку его высублимированная субтильность и затейливые финты в алькове больше отвечают испорченной натуре Лили, чем прямолинейная могучая, как танк, страстность Володи. И бедный поэт, не имея возможности уткнуться «в мягкое, женское», щеночком выл под дверью, за которой Осип и Лиля любовью занимались.
Но эти мелкие неурядицы, так сказать, исключение на альковном фронте. Все абсолютно благополучно с «треугольником» нашей царицы Анны Ивановны, Бирона и его жены Бенигды. Все втроем ужин, или обед покушают, потом царица в восточном халате на кушетку почивать удаляется, рядом семенит Бирон, не смеющий возражать против эротичной тирании, а Бенигда деликатно, забрав совместно с царицей рожденных детишек, двери за ними плотно закрывает.
Уживались в любовном треугольнике и царица Елизавета Петровна, ее Алексей Разумовский, ставший впоследствии ее тайным супругом, и Иван Шувалов. Структура любовных треугольников во все времена и народы нам неизменно предстает, так сказать, в «чистом», как любил говорить Стендаль, «кристаллизованном» виде. Стендаль, развивший теорию «кристаллизации» любви и доказавший, почему черное может стать белым, а дважды два не всегда равняется четырем, представляет эти формы в формуле 1:2 или 2:1, или 1:X или X:1, в основном, эти единицы, бедные жены — королевы, которым мужья — короли, пристраивают рога на каждом шагу и иногда с несколькими фаворитками, алчными сиренами, изматывающими казну и портящими характер монарха.
Возвращаясь к нашему «треугольнику», скажем, что Генриху IV очень Леонора не понравилась, когда он первый раз увидел ее на своем дворе. Маленькое ее личико, прикрытое от сглаза неизменной черной вуалью, а из-под нее видны горящие, точно уголь, глаза. Глаза излучали дьявольскую силу, мощь и энергию. Это Генрих сразу определил. Как ни хотел этого французский король, он не смог отдалить Галигаи от своей жены, даже ему пришлось ох как считаться с этой «карлицей». Советы Леоноры становятся приказом для Марии Медичи. Леонора постаралась также парализовать волю своего супруга. А имея этих «истуканов», смело принимается за свои интриги, к которым чувствовала призвание и которые были ее настоящим миром, и которые осуществляла с поразительным талантом.
