А Томази - Морская война на Адриатическом море
Правительство, впрочем, располагало точными сведениями об обстановке в Черногории; адмирал де Бон, помощник начальника морского генерального штаба, прибыл в октябре в Черногорию для ознакомления с обстановкой и донес о ней исчерпывающим рапортом. Из этого рапорта вытекало, что для овладения Каттаро не приходилось возлагать большие надежды на черногорскую армию, которая имела на этом фронте не более 7000 человек. Половина этих сил под командой княжича Петра была расположена у самого подножия укреплений Горадзы и Гравоца, другая, которой командовал воевода Петрович, находилась к северо-востоку от города; однако в результате недостаточности артиллерии ни одна из этих групп не могла продвинуться вперед. Черногорцы располагали лишь несколькими полевыми пушками и приблизительно 15 мортирами и гаубицами самых различных систем, установленными на склонах Ловчена и недостаточно обеспеченными боеприпасами.
Использование далматинских волонтеров, на которое рассчитывали, оказалось невозможным, поскольку население, среди которого предполагали их вербовать, частично рассеялось, частично было терроризовано австрийцами. Использование итальянских волонтеров оказалось не менее проблематичным, ввиду антагонизма, существующего в стране между славянами и латинянами. Наконец, оборонительные сооружения Каттаро оказались весьма серьезными: три группы укреплений (Обозник, Кобила, Спаньуоло) составляли морской фронт крепости; две другие (Вермак и Северный массив) прикрывали ее со стороны суши;, гарнизон крепости состоял не менее, чем из 8000 человек. В дополнение к вооружению фортов, австрийцы располагали на рейдах тремя броненосцами береговой обороны типа Monarch, линейным кораблем Zrinyi, четырьмя крейсерами, пятнадцатью миноносцами и двумя подводными лодками.
Однако, король Николай настаивал перед адмиралом де Боном на помощь Франции для овладения городом. Достаточно, заявил он, чтобы флот разрушил бетонированные форты Радовича и Петровача, защищавшие в первую очередь бухту Трасте и защищавшие в то же время полуостров того же имени против атак со стороны суши с юга. Этот план не представлялся невыполнимым; для его осуществления могли бы быть использованы старые линейные корабли резервной бригады. Все же кроме этого требовались многочисленные и надежные войска. Сербская армия, считавшаяся для этого вполне подходящей, была скована на фронте Дрина, где она совместно с главными силами черногорской армии геройски выдерживала натиск австрийцев. Кроме того, сербское правительство считало, что операции против Каттаро могут быть развернуты при создании благоприятной обстановки лишь его собственной армией и в интересах Сербии; при имевшихся условиях оно не пошло бы охотно на такого рода содействие.
Таким образом необходимо было выслать из Франции экспедиционный корпус в составе не менее 12000 человек перволинейных войск и двадцати батарей, которые высадились бы в Рагузе и развернули атаку с севера. Кроме того, необходимо было действовать незамедлительно, так как неблагоприятное время года должно было сделать ловченские позиции трудно обороняемыми уже с конца ноября. "Я верю в успех такого предприятия, - пишет адмирал де Бон, - но нужно считаться с тем, что этот успех пришлось бы, быть может, оплатить дорогой ценой, в особенности флоту. Между тем основная задача французского флота состоит в том, чтобы обеспечить свободу пользования Средиземным морем и не допустить снабжения наших противников морским путем. Он не может ни под каким предлогом позволить отвлечь себя от выполнения этой задачи и может считать допустимыми для себя только те операции чисто военного характера, которые не связаны с риском, способным скомпрометировать то превосходство в силах, которым он обладал по сравнению с австро-венгерским флотом".
Адмирал де Ляпейрер, ознакомившись с этим рапортом, "вполне присоединился к этой идее овладения Каттаро при помощи флота, рассматривая эту операцию как выполнимую, если пойдут на то, чтобы использовать необходимые средства и приложить значительные усилия, которые она требует". Роль флота заключалась бы в том, чтобы высадить и прикрыть с моря десантный корпус, обстрелять и подавить укрепления береговой обороны и уничтожить атаками миноносцев и подводных лодок корабли, стоявшие в порту. Обстрел мог бы быть произведен старыми кораблями, в то время как линейные дивизии и броненосные крейсера держались бы в готовности отразить в благоприятных условиях австрийскую эскадру, если бы она вышла из Пола. Можно было рассчитывать и на то, что изоляция крепости произведет сильный моральный эффект на гарнизон, составленный, в основном, из территориальных частей, к тому же весьма разноплеменных. "Осаду Каттаро нельзя считать неосуществимой с морской точки зрения; она даже желательна, поскольку может дать нашему флоту великолепную базу; однако, это серьезная операция большого размаха, для проведения которой нужны значительные средства со стороны суши". Но необходимых средств в распоряжении не имелось; кроме того время года было уже весьма позднее.
Не оставалось, следовательно, ничего другого, как полностью эвакуировать позицию Кука, включая и радиостанцию, где лейтенант Жиньо оставался до последней возможности, но где дальнейшее пребывание в условиях зимы делалось решительно невозможным. 25 ноября морской министр предписал командующему отрядом Греллье вернуться во Францию со своим личным составом после передачи пушек черногорскому правительству, которое надеялось, что позже сможет их использовать. Мы оставили в Черногории только роту колониальной пехоты, которая перед войной находилась в Албании и прибыла в Цетинье в первых числах августа, также большую радиостанцию, монтаж которой для обеспечения радиосвязи с флотом заканчивал в Подгорице, в глубине долины, окаймляющей восточный берег Скутарийского озера, инженер флота Мерсье.
План операции против Каттаро остался в эмбриональном состоянии. Возможно, что выполнение этого плана, если бы его попробовали осуществить в первые месяцы войны, оказалось бы в действительности менее трудным, чем думали. Оккупация этого пункта не только дала бы базу нашим кораблям. Позднее, благодаря ей можно было бы избежать окончательного разгрома сербской армии и полностью изменить условия подводной войны на Средиземном море. Но никто не мог предвидеть будущего, и осенью 1914 г. заботы французского правительства совершенно не позволяли ему пойти на диверсию в этом районе, который в такой степени был удален от театра, на котором решались судьбы нашей страны.
Ближняя блокада и попытки наступления
Черногория ожидала от Франции и от ее флота не только военной поддержки; в еще большей степени она нуждалась в снабжении и в восстановлении сношений с внешним миром. Последние всегда производились морем через порт Каттаро, - путь наиболее легкий. Блокада, объявленная Австро-Венгрией, вызвала прекращение рейсов итальянскими пароходными компаниями, которые поддерживали регулярное сообщение между противоположными берегами Адриатического моря. Торговые суда нейтральных держав могли бы, правда, направляться в Сан-Джиовани-ди-Медуа, являющийся албанским портом, и через него снабжать продовольствием Черногорию. Однако, помимо того, что настроение албанских горцев являлось мало дружественным по отношению к их соседям, австрийцы, вопреки постановлениям Гаагской конференции, поставили значительное количество мин, которые, оборвав свои минрепы и став опасными, дрейфовали в Адриатике. Постоянное течение, направляющееся вдоль берега, уносило их от Антивари до Венецианского залива, а затем вдоль итальянского берега к Отрантскому проливу. В результате две рыбачьи лодки исчезли со всем экипажем; итальянские моряки, не чувствуя себя в безопасности у своего побережья, не рисковали более приближаться к противоположному берегу. Наконец, сухопутные дороги, ведущие в Черногорию, длинные и трудные, вообще, делались совершенно непроходимыми в зимнее время: королевство оказывалось таким образом совершенно изолированным и испытывало недостаток во всем.
Французский посланник в Цетинье Деларош-Берне многочисленными телеграммами доносил о создавшейся обстановке и жаловался на "бездеятельность флота", который позволял, австрийцам безнаказанно обстреливать Антивари. Из Парижа эти жалобы направлялись главнокомандующему морскими силами с добавлением пожеланий, чтобы он действительным образом обеспечил защиту порта. К этому добавлялось, что, согласно имеющихся достойных доверия информации, одной из основных причин, мешающих Италии присоединиться к нам, являлось подозрение, что мы, будто бы, стараемся щадить Австро-Венгрию. Между тем, Антивари находится только в 35 милях от Каттаро, тогда как 200 миль отделяют его от греческих островов, в районе которых крейсировали наши эскадры, и 450 миль от Мальты, которая являлась нашей ближайшей базой. Король Николай к тому же определенно обещал установить там батареи, которые должны были обеспечить защиту рейда; однако, в действительности ничего не было сделано. "Совершенно невозможно, - писал адмирал де Ляпейрер, - при отсутствии сухопутной обороны порта Антивари не допустить блокады последнего иначе, как время от времени, в те моменты, когда мы будем находиться в районе порта. Единственным действительным средством явилась бы непрерывная (днем и ночью) блокада Каттаро, но такого рода блокада в добавление к таковой Отрантского пролива, которую необходимо продолжать, превышает наши возможности".
