Евгений Кукаркин - Грызу небо зубами (Операция в Мали)
- Хорошо, что костей не переломали.
- Умеючи лупили. У генерала опытная шайка-лейка, свое дело знают.
- Как я завтра поведу вертолет? У меня все болит.
- Уверены, что полетим?
- Точно полетим, генералу надо, чтобы я разбился.
- Зачем же тогда, он сказал, что нужны летчики...?
- Это для иностранцев и для наемников, что воюют здесь. Если бы я загнулся в застенках, был бы плохой международный резонанс..., а если погиб при аварии, значит плохой летчик.
- И дочка Корадо лишится такого шикарного парня, как ты.
- Иди ты...
Утром все тело жутко ноет от боли. Мамонтов помогает встать и осматривает лицо.
- Выглядишь ты конечно не для свадьбы, но до нее точно заживет. Я тебе вчера достал лекарство, - он вытаскивает из кармана бутылку водки, - сейчас немного примешь...
- Я еще никогда не летал пьяный. Что ты делаешь?
- Поверь моему опыту, боль немного снимет, а окосеть не сможешь, потому что та же боль тебе не позволит этого.
Из буфета мой помощник вытаскивает стакан, наливает полный водки и протягивает мне:
- На.
Я с трудом перехватываю стакан и выпиваю. Захватило дух.
- Сволочи, даже здесь подделка.
- Ничего. Посиди пять минут, сейчас пойдем в бар.
Мамонтов прав, боль хоть немного и спала, но не дает возможности опьянеть, каждое движение -словно пытка. Я взмок, пока добрался до бара. Бармен с интересом разглядывает мое лицо:
- Что с вами, господин?
- Упал...
- Я очень сочувствую.
- Лучше дай пару сэндвичей и стакан водки.
- Может, чего-нибудь посерьезней закусить?
- Давай, что прошу.
Опять выпиваю стакан, и мне показалось, что ноги и руки болят меньше.
- Мамонтов, я, кажется, готов...
- Ну и хорошо, сейчас подойдет машина.
На базе с трудом выбрался из автобуса и поплелся за Мамонтовым в комнату отдыха. Три негра-летчика, как всегда, сидят на диванах.
- Привет, болваны, - здоровается Мамонтов по-русски.
Летчики кивают головами. Я забираюсь в кресло и перевожу дух.
- Хоть бы дали передохнуть.
- Поспи пока, капитан.
Спать нам дали почти два часа. Динамик над головой начал противно ныть.
- Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход. Капитан Петроф и капитан Мамонтоф, на выход.
- Капитан, - Мамонтов тащит меня с кресла, - пора идти.
- У тебя водка осталась? Ты ее прихватил?
- Осталась.
- Давай сюда, я пошевелиться не могу.
Мамонтов вытаскивает бутылку и протягивает мне. Я прямо из горла сосу противное пойло. Летчики-негры, открыв рты, с изумлением глядят на меня.
- Я готов, Мамонтов. Пошли.
Жидкость еще не попала в желудок, и боль еще не растворилась в алкоголе. С трудом топаю на аэродром. Не помню, как добрался до вертолета, помню, что Ион помог залезть в кабину. Прибежал Мамонтов и сразу сообщил.
- Командир, нам поручили произвести штурмовку базы повстанцев за рекой Кофой, на самой границе. Полчаса тому назад Иона получил бомбы, машина потяжелела на полтонны...
- Мы летим туда, где Сабурову влепили в задницу?
- Туда.
- Садись, сейчас рванем...
Вертолет сегодня неустойчив, его мотает как маятник, а ручка управления ведет себя словно бешенная, все время стремится вырваться из рук. Мне стало полегче и даже хочется петь, хотя противная боль все еще сидит в каждой клеточке тела..
- Центральная, мать вашу, - включил диспетчерскую, - как горизонт...?
- На экранах две точки, западнее вас, в километрах семи.
- Хорошо. Может это и есть подарок генерала.
- Какой подарок? О чем вы говорите?
- Все в порядке. Можете закрыться.
Переключаюсь на внутреннюю связь.
- Мамонт, слышал?
- Да, командир.
- Не будем сворачивать, засадим... бандитам на базе. Внимательней смотри горизонт.
Лечу прежним курсом. Руки по-прежнему не могут ровно держать ручку штурвала, и машина ведет себя, как пьяная. Через десять минут слышу возглас Мамонтова;
- Командир, сзади появились две точки, кажется, "Кобры" нагоняют нас.
- Ну что, дадим сволочам прикурить.
Я разворачиваю вертолет и иду навстречу.
- Мамонт, пали из всех пушек.
Вертолет по-прежнему мотает. Я пытаюсь его выпрямить, но ни черта не получается. Стрелки перед глазами мотаются, ручку управления все время куда-то ведет. Тело вроде меньше ноет, но мне все не по чем, в голове визжат патриотические песни. Лечу прямо в лоб первому. Мне наплевать смету его или нет.
- Мамонт, врежь ему.
Мамонтов палит из пушек и пулеметов, тот придурок - тоже. Быстро приближается нос вертолета противника. За каких - то семьдесят метров, у этого типа сдают нервы, и он дернулся вверх. Я вижу как пули Мамонтова крошат брюхо машине, а снаряды оставляют в ней рваные дыры. У повстанцев крепкие аппараты, их вертолет по большой дуге поворачивает назад и удирает. Я ищу в небе второй. Вот он. Но что это с ним? Этот гад тоже разворачивается и удирает. Ну, нет.
- Мамонт, всади этому засранцу в задницу..., пока не прибавил скорости.
Американские машины - хорошие машины, но скорость не больше нашей; я тяжелее на полтонны и поэтому не тяну по максимуму. Стараюсь удержать машину на цель.
- Он уходит, - вопит мой помощник. - Командир еще немного...
Но эту сволочь уже не догнать, последние очереди оператора летят в его сторону.
- Мамонт, у нас много боеприпасов?
- Осталось кое-что, плюс бомбы.
- Летим дальше.
Это хорошо сказать летим дальше. Я не знаю, где нахожусь, подо мной сплошной ковер зелени, ни реки, никаких примет не видно. Полностью сбился с курса. Лечу по компасу, по-моему, база повстанцев правее, где-то здесь у границы. Но не вижу ни базы, ни границы.
- Мамонт, я не нашел базы...
- Наверно мы ее потеряли. Летим назад, командир.
- Ладно, летим.
Разворачиваю вертолет назад. Через десять минут, оператор вопит.
- Командир, база впереди по курсу.
Что за черт. Среди виднеющихся внизу палаток и хижин забегали фигурки в военной форме.
- Командир, переходи на угол атаки, выпустим ракеты.
Я наклоняю машину и тут же почувствовал легкие толчки. Светящиеся ракеты несутся к земле. Мамонтов палит по лагерю из пушек и пулеметов. Мне становится весело.
- Так их, сволочей. Мамонт, глуши всем, чем можешь. Сейчас я сделаю второй круг, сыпь бомбы...
- Резерв не оставлять?
- К черту резерв, стреляй все без остатка. Иду на разворот.
Делаем два круга, внизу огонь и взрывы.
- Командир, все. Ни одного патрона нет.
- Нет, так нет. Покатили домой.
Я заметил, что боли совсем нет, зато летный костюм, хоть выжимай. Да и все тело мокрое, как после бани, пот заливает глаза и щеки. Теперь ориентир один - русло реки Кофы.
Прилетели на базу, вертолет плюхнулся на свой круг - стоянку. Ион помогает открыть дверцу и тут же хватается за нос.
- Командир, ну и запах, ты случайно не винный магазин открыл в кабине.
- Лучше помоги мне выползти. У меня мочевой пузырь полон воды...
Свежий воздух ударил в голову, сразу стало легче дышать. Выбрался с помощью механика на асфальт и чувствую - ноги почти не держат. Кое-как, опираясь о борт вертолета, добрался до хвоста и тут же помочился на площадку. Когда вернулся к механику, тот покачал головой.
- Вот дьявол, упился... в стельку..., - оправдываюсь я.
- Опять подрался. Смотри, все правое крыло разнесено.
- Это ерунда, вот мы тому типу все пузо изодрали.
На асфальт вываливается Мамонтов. Он весь мокрый, как и я.
- Ну, полетали, командир. Я еще такого не видел. Как только не облевался, не знаю. Качка - словно в шторм.
- Зато те... больше к нам не приблизятся.
- Командир, ты же видел, я его раздолбал.
- Видел. Как он, зараза, только еще летает?
- Пошли, отдохнем. Я помогу тебе, капитан. Обопрись на меня.
Я обнимаю его за шею, и медленно бредем по аэродрому в сторону комнаты отдыха.
Негры-летчики все сидят на диванах. Они, как марионетки, одновременно крутят головами, наблюдая наши действия. Я сразу плюхнулся на диван.
- Мамонт, меня по пустякам не будить.
- Спи, командир.
Я спал не только на базе, но и дома, почти сутки. Утром встал с больной головой, но зато тело не так ломило. Мы с Мамонтовым позавтракали и целый день провалялись на диванах на базе. Мой вертолет еще не закончили ремонтировать; Иона сказал, что повреждения серьезные, поэтому полетов не предвиделось.
Вечером, как всегда, сидим в баре. Народа немного, и бармен уделяет нам много времени.
- Господа, наверно, знают о том, что вчера днем был налет на лагерь повстанцев за рекой Кофой.
- Как же не знаем, мы сами участвовали в налете на базу, - подтверждает Мамонтов.
Я толкаю его ногой.
- Спокойно, капитан, - по-русски говорит он, - эта сволочь все знает, но видно что-то нам хочет сказать еще.
- Да, да, господа, но после нападения на базу, лидеры повстанцев, решили, что нарушен паритет между сторонами и теперь с сегодняшнего дня они объявили о наступлении.
- Откуда ты все знаешь и о наступлении, и о нарушении паритета? спрашивает Мамонтов.
