Олег Ивик - История человеческих жертвоприношений
Юношу обрядили в ритуальные красные одежды, надели ему на шею венок и привели к жертвенному столбу. Но в эту эпоху (а быть может, в ту эпоху, когда складывался эпос) отношение к человеческим жертвоприношения в индийском обществе уже было неоднозначным. Во всяком случае, ни один из жрецов не взял на себя смелость собственными руками привязать юношу к столбу — это согласился сделать сам отец Шунахшепы, при условии, что ему дадут еще сто коров в дополнение к уже полученным за сына. Коровы были обещаны, и отец привязал сына ритуальной веревкой, сплетенной из священной травы куша. Та же история повторилась, когда пришло время самого жертвоприношения, и снова отец согласился взять на себя эту миссию еще за сто коров.
Но дело кончилось самым благополучным образом. Когда отец с остро отточенным ножом уже приближался к сыну, тот взмолился богине Ушас, и веревки спали с него одна за другой, а заодно и царь избавился от водянки. Все возликовали. А мудрый Вишвамитра, проклявший своих сыновей, усыновил спасенного Шунахшепу и воспитал из него мудреца, не менее знаменитого, чем он сам, и великого знатока жертвоприношений — эта тема была юноше знакома не понаслышке.
История, во многом похожая на предыдущую, как сообщает «Махабхарата», произошла со славным царем по имени Сомака. У него было сто жен, но ни одного наследника. И вот, когда царь был уже немолод, долгожданный сын появился на свет. Мальчику дали имя Джанту, он рос в любви и неге, и все сто царских жен о нем заботились… Несчастье произошло от того, что мальчика укусил муравей. Ребенок поплакал и успокоился, но царь, который не сразу понял, в чем дело, страшно разволновался. А когда он понял, что ничего страшного не произошло, то разволновался еще больше. Ведь если жалкий муравей заставил его так испугаться за сына, что же будет, когда мальчику станет угрожать настоящая опасность! Царь подумал, что лучше совсем не иметь детей, чем иметь одного ребенка, за которого постоянно волнуешься. Но он был уже стар, и надежды на новых детей у него не было…
И тогда верховный жрец объявил Сомаке, что знает средство для обеспечения многодетности. Он предложил ему принести в жертву своего единственного сына и пообещал, что жены царя, вдохнув запах горящего жертвенного мяса, немедленно забеременеют. А сожженный мальчик обретет новое рождение в чреве своей матери, и его нетрудно будет узнать по золотой родинке на спине.
Царь, несмотря на дружное сопротивление всех ста своих жен, так и сделал. Жрец не обманул Сомаку, и вскоре у него действительно родилось сто сыновей, причем один — с золотой родинкой на спине. Его снова назвали Джанту, объявили наследником, и все царские жены любили его больше своих собственных детей. На этом история, произошедшая, возможно, в конце второго — начале первого тысячелетий до н. э., могла бы иметь счастливый конец. Но к тому времени, когда она вошла в состав «Махабхараты», взгляды индийцев в отношении человеческих жертвоприношений уже не были столь терпимы. Основная редакция «Махабхараты» была записана во втором веке до н. э., а современный вид эпос приобрел к пятому веку н. э. Но даже и в седьмом веке до н. э., когда была записана первая версия поэмы, оставить безнаказанным жертвоприношение ребенка уже было трудно. Поэтому, несмотря на явный «хэппи-энд», оба инициатора ритуала понесли заслуженную кару. Сначала умер жрец. Потом умер и царь — прочем, оба были уже немолоды. Но когда Сомака, направляясь в «воинский рай» бога Индры, проходил через загробные владения подземного бога Ямы, он увидел там своего советчика — верховного жреца, горящего в огне. Жрец поведал, что терпит это наказание за подстрекательство к человеческому жертвоприношению. Тогда Сомака, который тоже чувствовал за собой вину, решил разделить мучения жреца и остался в аду. Впрочем, в конце концов оба грешника очистились от скверны, и бог Яма отпустил их на небо.
В рамках основных направлений брахманизма, который пришел на смену древней ведической религии в первые века первого тысячелетия до н. э., человеческие жертвоприношения не были приняты. А царь Ашока, в третьем веке до н. э. объединивший под своей властью большую часть Индии, запретил использовать в качестве жертв любые живые существа, поскольку он был активным проповедником буддизма. Впрочем, в первые годы своего правления царь не отличался кротостью нрава. Так, он объявил войну государству Калинга и после ее успешного завершения сообщил в специальном эдикте, что убил сто тысяч человек и взял в плен еще сто пятьдесят тысяч. Но пройдя по местам сражений и увидев собственными глазами результаты своей внешней политики, царь устыдился. После чего его правление действительно носило самый гуманный характер.
Ашока не только прекратил кровавые жертвоприношения, но и составил список охраняемых животных. Он запретил бесцельное выжигание лесов и охоту ради удовольствия. Царь направил много сил и средств на развитие медицины и ветеринарии и своих подданных старался наставлять на путь гуманизма. Он писал: «Основываясь на дхарме, я повелел защищать животных и многое другое. Но именно благодаря переубеждению в народе возросла дхарма не убивать живых существ и не вредить им». Царь строил больницы, бесплатные гостиницы и школы, запретил использовать людей на принудительных работах. Он создал нечто вроде института правозащитников — «махаматр», которые следили за соблюдением принципов гуманизма по всей стране, в частности, инспектировали тюрьмы. Ашока писал: «…Они следят за достойным содержанием заключенных и их освобождением, и если махаматры считают: „Этому необходимо содержать семью“, „Этого оговорили“, „Этот стар“, то они следят, чтобы таких заключенных освободили».
Власть Ашоки — главы империи Маурьев — простиралась на огромную территорию от Индийского океана до вершин Гималаев. Но начинания императора не были поддержаны его наследниками, а в начале второго века империя Маурьев пала, и страна разделилась на отдельные царства, в каждом из которых были свои религиозные традиции и свои представления о гуманности. И несмотря на то что и основные направления индуизма, и появившийся в шестом веке до н. э. буддизм, и ислам, массово пришедший на территорию Северной Индии в двенадцатом веке, категорически не признавали человеческих жертвоприношений, они продолжали совершаться отдельными племенами и сектами.
Племена нага, населяющие горы Северо-Восточной Индии, славились как охотники за головами. Головы играли в культовой жизни нага большую роль, поэтому нага не только вели множество войн, но и затевали постоянные стычки между деревнями й даже между кварталами внутри одной деревни. Целью всех этих усобиц были прежде всего головы, причем не обязательно врагов. Голова была магическим амулетом и «работала» совершенно независимо от того, принадлежит она воину или женщине, добыта в честном бою или при нападении на спящего ребенка. Каждая голова обеспечивала воину и благоволение богов, и уважение соплеменников, и внимание девушек; она охраняла его от болезней, оберегала от несчастий, приносила богатство. Поэтому за головами тщательно ухаживали: их торжественно помещали в специальные хранилища или нанизывали на ветви деревьев-идолов. У некоторых нага существовал обычай угощать головы рисовым пивом.
Еще один вид ритуальных убийств описывает Фрэзер в своей «Золотой ветви»:
«По сообщению одного старого путешественника, в провинции Кучлакар есть языческий храм, а в нем находится высокочтимый идол; раз в 12 лет в его честь устраивается роскошное пиршество, нечто вроде юбилейного торжества, на которое созываются все здешние язычники. Этот храм владеет большим количеством земли и получает значительные доходы. Местный царёк управляет провинцией не более двенадцати лет, то есть от одного праздника до другого. Когда этот период подходит к концу, на праздник собираются несметные толпы людей, и большие деньги тратятся на угощение брахманов. Для царька воздвигается деревянный помост, задрапированный шелковой тканью. В день торжества под звуки музыки он в сопровождении пышной процессии отправляется к водоему, чтобы совершить омовение, после чего молится в храме местному божку. Затем царек на глазах собравшихся поднимается на помост, берет очень острый нож и начинает отрезать себе нос, губы, уши и остальные мягкие части тела. Отрезанные куски он поспешно отбрасывает, пока не начинает терять сознание от потери крови. В заключение он перерезает себе горло. Таков обряд принесения жертвы местному божку. Будущий преемник правителя должен находиться в толпе зрителей и оттуда взойти на трон».
У народности хондов долгое время существовал обряд добровольной жертвы, направленной на повышение урожая. Община покупала согласие человека умереть, а иногда родители продавали для этой цели ребенка, после чего он мог долгие годы жить и даже жениться и иметь детей. Но когда возникала необходимость позаботиться об урожае, жертву освящали, отождествляя ее с божеством, а потом опаивали опиумом и удушали. Тело жертвы разрезали на множество кусков, которые закапывали в землю по всем окрестным полям.
