Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество
Что же касается России, то она тоже переживала бурный экономический подъем. Он начался еще раньше, после освобождения крестьянства, а "национальная политика" Александра III направила на эти преобразования главные усилия правительства. В стране росли новые фабрики и заводы, разрабатывались месторождения полезных ископаемых, строились железные дороги. Пошло интенсивное освоение Средней Азии, Сибири, Дальнего Востока. В европейские дрязги царь теперь почти совсем не лез — и подействовало! Уже наоборот, иностранцы засуетились перед Россией, силясь склонить ее на свою сторону. На что Александр III реагировать не спешил. Известен случай, когда он сидел с удочкой на берегу пруда и ему доложили, что прибыли западные послы. Александр ответил: "Когда русский государь удит рыбу, Европа может подождать".
В Германии отношение к России было неоднозначным. Горячие головы, у которых все еще кружились головы от прошлых побед, считали ее целью для очередного удара. Главным выразителем этой тенденции стал военно-морской министр Каприви, заявлявший, что следующей "войной у нас будет война на два фронта — с Россией и Францией". Однако Бисмарк подобным идеям ходу не давал. И не потому, что был другом России, а просто умным человеком. Он хорошо знал нашу страну, проведя в ней несколько лет в должности посла. Знал ее, кстати, и Мольтке-старший, послуживший в Петербурге военным атташе. И оба приходили к выводу, что окончательно сокрушить Россию вообще нереально. Бисмарк указывал, что главная ее сила заключается не в территориях и армиях, а в единстве народа, который, собственно, и есть сама Россия. А Мольтке, как уже отмечалось, высчитал, что даже за одну Польшу пришлось бы воевать 7 лет. Пожалуй, дороговато. И даже в случае удачи пришлось бы жить под дамокловым мечом ответного удара…
Поэтому Бисмарк полагал, что воевать с Россией нельзя. Можно интриговать против нее, столкнуть с кем-то другим, но самим — ни в коем случае. В данном направлении он и действовал. Старался втянуть в орбиту Германии все новые страны, отрывая их от русских, поощрял Австро-Венгрию на Балканах. Заключил оборонительный союз с Румынией. Поучаствовал в каше, заварившейся там в 1885–1887 гг. «Изгнав» Россию, уже ни Англия, ни Австрия не возражали против воссоединения Болгарии. И в ней произошло восстание. Турцию заставили смолчать. Зато возмутились сербы из-за одностороннего приращения соседей. Но сербов болгары разгромили, и князь Обренович, видя, что Россия не может ему помочь, стал искать сближения с Веной. А на трон Болгарии немцы, австрийцы и англичане возвели своего ставленника — принца Фердинанда Саксен-Кобургского.
Петербург на недружественную политику отвечал аналогично. Ввел повышенный налог на иностранных владельцев недвижимости, что ударило по прусской аристократии, имевшей поместья в России. Бисмарк разозлился — и сделал ошибку. Россия в это время очень нуждалась в иностранных инвестициях для вложения в развивающуюся промышленность. Но Бисмарк стал играть на понижение курса русских ценных бумаг, а потом вообще запретил их продажу на Берлинской и Бременской валютных биржах. И русские обратились к Франции. А там откликнулись очень охотно. Во-первых, это было выгодно, а во-вторых, начали осознавать, что поссорившись и с Россией, и с Англией, и с Италией, они очутились в щекотливом положении. Тут-то Бисмарк и сообразил, что перегнул палку. И что дальше бодаться с русскими уже опасно. Потому что при дальнейшем развитии Германии как колониальной и промышленной державы ее главной соперницей должна была стать не Россия, а Англия. А Франция ох как охотно примкнет к любому противнику немцев…
И "железный канцлер" совершил очередной резкий поворот. Пригласил российского посла и зачитал ему точный текст своего договора с австрийцами. После чего предложил заключить тайный договор о мире и дружбе между Германией и Россией. Нет, он и в этот момент не стал приятелем русских просто счел, что все возможные выгоды от противостояния с ними уже получил. А теперь собирался получить выгоды от сближения. В Петербурге подумали — и согласились. В конце концов, Франция тоже никогда не была для нас искренним другом. В 1887 г. Германия и Россия заключили на 3 года так называемый "договор перестраховки". О ненападении, экономическом и политическом сотрудничестве. И взаимовыгодные отношения между двумя государствами очень быстро стали улучшаться. Однако ненадолго. В 1888 г. умер старый кайзер Вильгельм. Его наследник Фридрих-Вильгельм был тяжело болен и властвовал лишь несколько месяцев. Кайзером стал его сын Вильгельм II.
5. ВИЛЬГЕЛЬМ И НИКОЛАЙ
Будущему кайзеру Вильгельму не везло с самого появления на свет в 1859 г. Роды были трудными, и когда младенца вытаскивали из материнского чрева, случайно допустили разрыв нервов в плечевом сплетении. К тому же произошло передавливание пуповины, а матери давали хлороформ, что оказало действие и на ребенка. Сперва его сочли мертвым и еле откачали. Но рука так и не работала, и разные курсы лечения результатов не дали. Он рос калекой, что несомненно нанесло ему тяжелую моральную травму. Рос с комплексами. В его детские годы на всю Европу гремела слава его деда и отца, под грохот пушек объединявших Германию. И понятно, какое впечатление это оставляло в душе маленького инвалида. С детства у него отмечалась повышенная раздражительность, склонность к импульсивным решениям, вспышки ярости. Мать в 1877 г. отмечала его "эгоизм и душевную холодность", жаловалась, что у него нет "скромности, доброты, доброжелательности, уважения к другим людям". Впрочем, она и сама внесла изрядный вклад в формирование его характера. Вильгельма объявляли "трудным ребенком" и пытались преодолеть отрицательные черты муштрой и наказаниями. А он отвечал озлоблением и упрямством. Которые приобретали и политическую окраску — его мать Виктория, британская принцесса, считала свою кровь благороднее, чем у мужа, и оставалась в душе англичанкой. Вильгельм же убедил себя, что мать "сознательно отстаивает английские интересы в ущерб германским и прусским", и называл ее и сестру не иначе как "английской колонией".
Вот такой кайзер и очутился на троне в 1888 г. И первые же его "внешнеполитические шаги" наделали немало скандалов. Он отправился путешествовать и в Вене потребовал, чтобы на время его визита гостивший там британский принц Эдуард покинул город. Посетил и Петербург, где близко сошелся с престолонаследником Николаем. Точнее, считал, что сошелся. Потому что скромный и воспитанный Николай в разговорах с экзальтированным "кузеном Вилли" вежливо помалкивал. А кайзеру приятно было чувствовать свое лидерство, и «Никки» он воспринял просто как дурачка, которого нетрудно будет подчинить своему влиянию. Но на Александра III грубость и невыдержанность гостя произвела неприятное впечатление, как и его болтовня о необходимости перекроить мировое устройство. И кайзер, не встретив при русском дворе «понимания» своим планам, обиделся.
Он был вообще обидчивым. Когда Бисмарк попытался поправлять буйного Вильгельма в политических вопросах, счел такую опеку унизительной и из противоречия поступал наоборот. А окружал себя воинственными деятелями и льстецами, готовыми восхвалять его «решительность». В 1890 г. в Берлин прибыл граф Шувалов для переговоров о продлении "договора перестраховки". Причем русские готовы были возобновить его на 6 лет и давали понять, что такое удлинение срока должно означать переход к настоящему, прочному союзу. Бисмарк был с этим согласен. Но в ходе переговоров кайзер обвинил его, что он ведет "слишком русофильскую политику". И отправил в отставку.
А канцлером был назначен один из самых ярых русофобов Каприви, говоривший об "удовлетворении народно-психологической потребности народа в войне с Россией, к которой присоединится Франция". Сотрудничество между "тевтонами и славянами" он вообще называл "исторически неуместным" и первое, что сделал на посту канцлера, это разорвал "договор перестраховки", прекратил переговоры с Шуваловым и отправил его восвояси. Россией это было воспринято как "удар по лицу", и Шувалов писал: "Очень болезненное для нас решение". Поворот в политике усугубил и сам кайзер. Во время визита британского принца Эдуарда он произнес тост: "Английский флот совместно с германской армией обеспечит всеобщий мир". В Петербурге были шокированы. И отреагировали мгновенно. Уже в июне 1890 царь заключил первое соглашение с Францией. И как заявил русский премьер германскому послу о срыве переговоров в Берлине: "Вместе с нашим договором рухнула преграда, отделяющая нас от Франции". Теперь сотрудничество с Парижем стало развиваться в разных направлениях. С использованием французских займов пошло строительство Транссибирской магистрали. А в 1892 г. на пост министра финансов был назначен талантливый государственный деятель С.Ю. Витте, и в стране развернулась настоящая промышленная революция. В 1892 г. в Петербурге была подписана военная конвенция с французами, а в 1893 г. заключен союзный договор. В нем говорилось "Если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия все свои возможности использует для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция всеми силами атакует Германию". Договор не имел сроков действия.
