Джонатан Блоч - Тайные операции английской разведки: Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года
Объединенный разведывательный комитет и его двойник по экономической разведке — это последние звенья в цепи движения разведывательной информации. Ни один из этих комитетов не руководит работой разведывательных служб и не контролирует их деятельности. Указанным правом наделена регламентирующая группа постоянных секретарей и в особенности координатор по вопросам разведки и безопасности. Эта группа, официально называемая Комитетом постоянных секретарей по работе разведывательных служб, контролирует их бюджет и утверждает приоритетные разведывательные задания. По консультации с соответствующими министрами она также одобряет проведение важных тайных операций. В заседаниях комитета участвуют также руководящие чиновники кабинета министров, МИД, министерств внутренних дел, обороны, по делам торговли и промышленности и начальник штаба министерства обороны.
Тайные операции, которые связаны со значительно большим политическим риском, чем сбор разведывательной информации, требуют более жесткого контроля. Хотя инициатива проведения тайных операций за границей может исходить от любого ведомства, контроль за их реализацией осуществляется отделом постановки разведывательных заданий МИ-6. По завершении подготовки плана операций он передается на рассмотрение советнику МИ-6 по линии МИД, который консультируется с соответствующими региональными отделами министерства. Если план приемлем, он возвращается в МИ-6 на утверждение директора разведки, который согласовывает его с министром иностранных дел или его заместителем, а при необходимости — с Объединенным разведывательным комитетом.
Несмотря на наличие большого числа различных организаций, призванных осуществлять наблюдение за деятельностью [36] разведывательного сообщества, действительный эффективный контроль за работой разведки практически невозможен.
Один из офицеров разведки так заявил по этому поводу:
«Внесем ясность прежде всего в один вопрос. Разведка практически никому не подотчетна: ни премьер-министру, ни парламенту, ни судебным инстанциям. Разведка сама решает, какие сведения передать политикам, и они редко, если вообще когда-либо, получают полную информацию...»
Нередко отказ предоставить информацию оправдывается разведывательными службами необходимостью обеспечения оперативной безопасности. В 1974–1976 годах разведка продемонстрировала удивительное нежелание предоставить лейбористскому правительству полную информацию о Южной Африке, поскольку считала, что некоторые министры симпатизируют национально-освободительному движению в регионе и могут подвергнуть опасности имевшуюся там у службы агентуру.
Правительство мало что может сделать для изменения этого положения. Сокращение бюджета разведки является возможным средством, но вряд ли налажен эффективный контроль за бюджетом со стороны министров. Официально выделяемые на разведывательную деятельность средства предоставляются парламенту в виде общей суммы в рамках ежегодных лимитов казначейства, и по ним проводится «секретное голосование». Дебаты проходят по всей сумме, и, судя по месту, которое отводится в протоколах палаты общин «секретному голосованию», расходы на разведывательную деятельность не привлекают к себе большого интереса. На 1981/82 финансовый год они составляли 62 миллиона фунтов стерлингов, что совсем не отражало реальных затрат. Как упоминалось ранее, только Штаб правительственной связи ежегодно расходует около 500 миллионов фунтов стерлингов, а расходы разведки МИ-6 и контрразведки МИ-5 вместе составляют около половины этой суммы. В 1979 году в газете «Файнэншл таймс» появилось сообщение о том, что все разведывательные службы Великобритании тратят на свою деятельность не менее 10% расходов на оборону, которые на 1981/82 год были установлены в сумме 11 535 млн. фунтов стерлингов. Разница между суммой, выделенной по «секретному голосованию», и фактическими расходами покрывается из бюджетов МИД, министерств внутренних дел и обороны. По заявлению газеты «Таймс», начиная с 1946 года «практика правительства состоит в том, чтобы скрывать действительные масштабы осуществляемых разведывательных и контрразведывательных операций посредством распределения секретного бюджета по разным статьям, который в целом превышает сумму, выделяемую казначейством».
Другой вид санкций, к которым может прибегнуть правительство, [37] заключается в его прерогативе назначать и смещать руководителей служб. В послевоенный период эта санкция была использована, по крайней мере, в одном случае. В 1956 году разведка МИ-6 направила морского аквалангиста капитана III ранга в отставке Л. Крэбба обследовать корпус крейсера «Орджоникидзе», на котором прибыла в Англию правительственная делегация СССР. Крэбб, имевший слабое сердце и страдавший от злоупотребления алкоголем, сделал два погружения под корабль. Из второго он не вернулся. Русские, обнаружившие, что их корабль подвергается обследованию, заявили резкий протест. Разгневанный премьер-министр Антони Иден приказал выяснить, кто санкционировал эту акцию. Оказалось, что, хотя некоторые сотрудники МИД были осведомлены о плане, на соответствующем уровне он не обсуждался. В результате генеральный директор разведки Джон Синклер был уволен.
Эффективность подобной санкции зависит от состояния служебной дисциплины. Разведка — это узкий круг специалистов-профессионалов, в котором действует жесткая система норм, начиная с первых недель подготовки и во время службы все подчинено интересам «национальной безопасности». Эти нормы должны давать необходимый стимул сотрудникам разведки и способствовать повышению их морального духа. В отличие от других профессий сотрудники специальных служб ведут замкнутый образ жизни. Например, лицам, работающим в Штабе правительственной связи в Челтнеме, не советуют заводить знакомства и поддерживать отношения с людьми со стороны. У руководителей разведки вызывает озабоченность точность соблюдения принципа «необходимо знать», который должен ограничивать доступ к информации любого офицера до минимума, необходимого ему для выполнения полученного задания.
В одном из комитетов конгресса США было высказано следующее мнение: «В некотором отношении профессия разведчика напоминает монастырскую жизнь с дисциплиной и личными жертвами, характерными для средневековых орденов. Разведывательная работа — это в основном жизнь на службе».
Неудивительно, что сотрудники разведки остро страдают от комплекса так называемой «социальной беспросветности». Однако справедливо и то, что замкнутое товарищество разведчиков-профессионалов способствует поддержанию довольно высокой дисциплины. Усилия правительства держать разведывательное сообщество под контролем за счет назначения его руководителей со стороны могут давать обратные результаты.
В периферийных подразделениях спецслужб, особенно за границей, велик соблазн «срезать углы» и нарушать правила. В ходе приведенных журналом «Нью стейтсмен» и газетой [38] «Дейли миррор» данных о расследовании работы подразделения Штаба правительственной связи в Гонконге (Сянгане) были выявлены обширная коррупция и злоупотребления служебным положением. В то же время следует иметь в виду результаты расследования, проведенного конгрессом США по фактам злоупотреблений ЦРУ, которое, как оказалось, почти всегда действовало при этом в соответствии с требованиями администрации США.
Контроль за работой британского разведывательного сообщества «затерялся» где-то на пути между правительственным кабинетом и его чиновниками. Аморфный характер директив, определяющих контроль, не позволяет парламенту Англии в полной мере пользоваться своими прерогативами. [39]
Глава II. Деколонизация и «холодная война»
Английский политический деятель лорд Глэдвин писал в своих мемуарах: «Если мы не выполним своей всемирной миссии, Великобритания опустится до уровня второстепенной державы, попадет в прямую зависимость от Советского Союза, станет заброшенным аванпостом США или землею Германии. Все будет зависеть от соотношения сил».
Примерно таким был анализ будущих тенденций в наиболее важных для Великобритании областях международных отношений, сделанный в 1942 году министерством иностранных дел. Возможность германского господства представлялась маловероятной, а с учетом вступления США в войну окончательная победа союзников казалась не более чем делом времени. В то время как некоторые, в основном молодые, сотрудники министерства иностранных дел «предвидели» неизбежное глобальное доминирование США или СССР, руководящие чиновники министерства находили перспективу заключения серии соглашений между ведущими державами, закладывающих основу нового миропорядка, реалистичной и заманчивой.
