Владислав Даркевич - Аргонавты Средневековья
То вместе с паломниками он разделяет радости и горести пути в Мекку, то на дороге из Балха в Бамиян подвергается нападению разбойников, то держит речь перед «изнуренными, с огрубевшими сердцами» людьми в мечети Баальбека. Он вступает в диспуты с богословами Дамаска; на острове Киш в Персидском заливе коротает время в обществе купца, который владел складами в Туркестане и товарами в Хиндустане и собирался в Александрию, что на «Западном море»; в Басре слушает занятные истории о приключениях арабского ювелира, а в Диярбакыре гостит у какого-то полоумного старого богача. Покинув своих дамасских друзей, поэт «дружит со зверями» в иерусалимской пустыне. Там его захватывают в плен крестоносцы и отправляют рыть рвы в Триполи. Вельможа из Алеппо (Халеб) выкупает пленника за десять динаров и соединяет брачными узами со своей дочерью – женщиной «скверной, сварливой, непослушной и строптивой». В Йемене Саади хоронит единственного сына, в индийском городе Сомнатхе разоблачает уловки храмовых жрецов и спасается бегством.
На караванных путях «четырех частей обитаемого света» Саади встречает тысячи таких же вечных скитальцев, как он сам. Среди них ученые и законоведы. В поисках знаний, правды и справедливости они едут из Андалузии в Бухару, из Багдада в Кордову. Им везде воздают почет благодаря «сладким беседам… красноречия победам и достоинствам ума».
Из конца в конец Евразии кочуют бездомные бродяги, воспетые арабскими поэтами.
Им принадлежит Хорасан и Касан вплоть до Индии,
Вплоть до страны ромеев, до негров, булгар и Синда.
Когда путники и воины находят дороги трудными
Из страха перед бедуинами и курдами,
То мы, приплясывая, проходим по ним без меча и ножен.[54]
Особенно хорошо знали свет мусульманские торговцы – люди с авантюристической жилкой. «Живущие сладко» купцы устанавливают цены на товары и получают тысячекратные прибыли. В дороге их сопровождают рабы, невольницы, расторопные конюхи. «Они наслаждаются мирскими благами каждый день в новом городе, каждую ночь в новой обители, каждую минуту в новом отрадном уголке» (Саади).[55] Купец нигде не чувствовал себя чужестранцем, разнося по свету «множество драгоценностей и диковинок мира», «избранные и прекрасные одежды». Даже потомки древней знати не гнушаются этим необходимым обществу ремеслом. Купец с острова Киш говорил Саади: «Я хочу повезти в Китай персидскую пемзу, – я слышал, она там в высокой цене, а оттуда повезу китайский фарфор в Рум, румийский шелк – в Индию, индийскую сталь – в Алеппо, алеппское стекло – в Йемен, а йеменские ткани – в Персию».[56] Вот каковы масштабы арабской торговли! Арабские путешественники и купцы разъезжали от Инда до Атлантики и от Нигера до Рейна: их корабли, как полагали, находились под покровительством самого Аллаха. Торговые колонии мусульман усеяли побережье острова Сокотры, Мозамбика. «В стране Софала (Мозамбик) повсюду есть золото, с которым по качеству, обилию и величине самородков не может сравниться никакое другое золото», – сообщает географ XII в. ал-Идриси. По выражению швейцарского востоковеда Адама Меца, арабской торговле «была свойственна горделивая осанка». Недаром в восточной поэзии звучит мотив уходящего вдаль каравана – символа разлуки с возлюбленной или смертного часа.
Советы купцам, почерпнутые из дидактических сочинений восточных авторов, помогают представить их полную превратностей жизнь. Купцы должны привыкнуть к холоду и жаре, голоду и жажде. Не позволять себе излишеств на отдыхе, чтобы в трудные времена легче переносить нужду. Перед дорогой необходимо запастись провиантом, летом не выезжать без зимней одежды. В путь нельзя пускаться без верного спутника.
Следует дружелюбно приветствовать встречных, не обманывать сборщиков податей, щедро одаривать погонщика. «В караване останавливайся в людном месте и товары клади в людном месте. К вооруженным не ходи и с ними не сиди, ибо грабители прежде всего нападают на вооруженных. Если он идет пешком, пусть к конному не присоединяется. У чужих людей дороги пусть не спрашивает, разве что у праведного мужа…».[57]
Великие опасности подстерегали «меняющих твердь берегов на палубный зыбкий настил». Но баснословные прибыли по-царски вознаграждали смелых мореплавателей. Море прочно вошло в повседневную жизнь арабов. В Коране написано: «Во власть вашу он (Бог) отдал море, чтобы из него питались вы свежим мясом, из него доставали себе украшения, какие на вашей одежде. Видишь, как корабли с шумом рассекают его… Горные вершины вместе со звездами указывают вам прямые пути».
В IX–X вв. арабские военные корабли господствовали на лазурных просторах Средиземноморья. Безвестные кормчие освоили судовождение по Индийскому океану, этому беспокойному «Зеленому морю». Попутные летние муссоны гнали флотилии «плавающих, как горы», купеческих судов от восточных берегов Африки (Мозамбик, Мадагаскар) к Западной Индии и Цейлону, где их ожидали древние индийские гавани. Отсюда «львы моря» плыли в Сиам (Таиланд), страну Кхмер (Кампучию), Индонезию и Южный Китай. В этих местах моряки опасались тайфунов. Их называли «рух», что значит «ветер», и в сказках южных морей олицетворяли в образе гигантской птицы Рох, похищающей корабли. На западном побережье Индии (Малабарский берег) и в Южном Китае обосновались арабские и персидские купцы со своим представителем – консулом, судьей – кади и проповедником соборной мечети – хатибом. Многолюдная колония в Кантоне, уничтоженная в 878 г., даже угрожала безопасности края.
Благодаря реке Тигр «между нами и Китаем не существует преград», – заявил основатель Багдада, халиф ал-Мансур (754–775). По словам Вениамина Тудельского, Багдад «имеет двадцать миль в окружности, изобилует пальмами, садами и огородами, равных которым не найти на всей земле Шинар. Туда прибывают купцы, философы, постигшие премудрость всех наук, и волшебники, владеющие всеми видами колдовства». Трудно переоценить роль столицы халифата в сухопутной торговле и в коммерческой навигации по Индийскому океану. Вместе со своей гаванью Басрой, городом Сирафом на побережье Персидского залива и оманскими портами она притягивала «диковины Индии, Синда и Китая», которые расходились отсюда по всему мусульманскому миру. Африка присылала черных невольников и золото, слоновую и носорожью кость, цветные панцири черепах и кожи гиппопотамов, шкуры жирафов и леопардов, страусовые перья и серую амбру. Индия, Цейлон и острова Индонезии экспортировали жемчуг и драгоценные камни, пряности, сахарный тростник, железо и сталь, стволы тика для кораблестроения, сандаловое и эбеновое дерево. Из Китая вывозили шелк, фарфор, мускус, из Сиама – олово в слитках.
Саади превосходно знал стяжавшие всемирную славу старые гавани Персидского залива, где царила атмосфера дальних странствий, моряцкой дерзости, рывка в незнаемое, где сочиняли романтические новеллы о приключениях Синдбада-морехода.
На портовых улицах перед глазами скитальца проходил весь многоязычный Восток.
На пристань в Омане я вышел; в свой взор
Впивал и земной я и водный простор.
Мне тюрк и румиец, араб и таджик
Встречались…[58]
Уже в X в. расцветают эти города, которые отправляют свои корабли в Юго-Восточную Азию и Китай. Склады и магазины в них так забиты всевозможными товарами, что трудно повернуться.
Тесно примыкают друг к другу многоэтажные дома, нижние этажи которых выстроены из камня и кирпича, верхние – из дорогого тикового дерева О богатстве их обитателей говорит и прихотливая обстановка апартаментов Эти дома принадлежат купцам – экспортерам и импортерам редкостных товаров, подлинным торговым магнатам своего века Они заключают самые крупные в мире сделки, обладают капиталом в несколько миллионов динаров, имеют свои счета у банкиров и на базарах расплачиваются не деньгами, но чеками Во владении этих негоциантов множество кораблей, уходящих в рейсы на месяцы, а иногда и на годы Недаром в портовых кабачках в ходу анекдот о человеке, который 40 лет переходил с корабля на корабль, так и не ступив ни разу на твердую землю (рис 19)
Рис. 19. Арабский корабль в морском пейзаже Медальон на дне бронзовой миски, инкрустированной серебром Сирия или Египет, XIII в.
Корабли водили потомственные лоцманы и капитаны дальнего плавания, которые знали все секреты судоходства по Индийскому океану, передаваемые из поколения в поколение Но даже опытные моряки, усовершенствовавшие компас, опасались неверной стихии, сравнивая море с царем сразу все достается, но сразу все и теряется – сама жизнь висит на волоске Из гаваней Омана, Сирафа, Басры выходили и легкие быстрые суда с пассажирами, и «китайские» корабли для перевозки товаров Последние обладали сложной парусностью и вызывали удивление своей величиной они были так высоки, что для подъема на палубу служили лестницы около десяти футов длиной Вместе с экипажем эти «джонки» могли забрать 1500 человек Внутри они имели около сотни кают, несколько магазинов и подобие базара с бакалейной лавкой трактиром и палаткой брадобрея Команда состояла из опытных моряков, водолазов и солдат для защиты от пиратов Ныряли водолазы без масок, с открытыми глазами, и если во время плавания в корпусе судна обнаруживали течь, спускались под воду и залепляли пробоину воском.
