Геннадий Левицкий - В плену страстей. Женщины в истории Рима
Гасдрубал обладал именно тем, чего так жаждали нумидийские вожди. Красавица Софониба, еще не достигшая брачного возраста, без долгих раздумий была обещана Масиниссе — сыну царя из племени массилиев. Юноша, привязанный прелестными цепями к Карфагену, долгое время сражался под началом будущего тестя в Испании.
Но вот беда!.. Как пишет Аппиан, у нумидийцев «в Ливии было множество царей, каждый над своей частью, выше же всех был Сифакс,[3] имевший и у других племен исключительный почет». И этот Сифак воспылал страстью к дочери Гасдрубала. Коль ему, самому сильному из нумидийских царей, не спешили доставить очаровательную Софонибу, то Сифак принялся грабить владения Карфагена. Более того, он заключил союз с Публием Сципионом и готовился нанести сокрушительный удар в спину пунийцам.
Пришлось карфагенянам прибегнуть к наиболее грозному оружию: Софонибу представили взору Сифака. И страшный враг в мгновенье ока превратился в преданного друга. Помолвку с Масиниссой немедленно расторгли, а дочь Гасдрубала выдали замуж за Сифака. Причем все это свершилось, как утверждают источники, без ведома ее отца.
По свидетельству Аппиана, «узнав об этом, Гасдрубал был глубоко оскорблен за юношу и за дочь, которые оба подверглись оскорблению, но хотел вместе с тем помочь отечеству». Отца красавицы настолько волновал обман (не сдержали слово) по отношению к Масиниссе, что он, Гасдрубал, решил юношу… убить. Для этой цели он послал к Масиниссе несколько всадников в качестве провожатых.
Гасдрубал явно недооценил бывшего кандидата в зятья. Последний благополучно ускользнул от подосланных убийц и покинул Испанию. Впрочем, в Африке он тоже не почувствовал себя в безопасности. С потерей невесты беды Масиниссы только начались. На родине его ждали невероятные приключения, если оценивать посторонним глазом; для Масиниссы же наступили годы жестокой борьбы — с блестящими победами, сокрушительными поражениями — годы походной жизни, полной лишений и смертельной опасности. В общем, он доставил немало хлопот и бывшему тестю, и мужу Софонибы, и всей Северной Африке.
В это время дела Ганнибала, который находился еще в Италии, были не очень хороши. Он блестяще разбил римлян в первых сражениях этой войны. Он уничтожал их десятками тысяч. Но лишить римлян мужества не мог даже непобедимый Ганнибал. В многолетней войне обескровилось и войско африканских пришельцев. Ганнибал понимал, что уже не в силах сломить Рим, но не мог и оставить врага, на которого потратил столько лет и борьба с которым являлась смыслом его жизни. Он отвел войско в самый дальний уголок Италии — Брутий — и занимал его еще долгих четыре года. Великий полководец надеялся на чудо…
А римляне настолько осмелели, что решили перенести войну в Африку, в самое сердце карфагенских владений. Главой заморской экспедиции назначили Публия Корнелия Сципиона, до этого времени успешно сражавшегося в Испании. Именно там Сципион заключил союз с Сифаком, которого с помощью Софонибы переманили на свою сторону карфагеняне.
Военные приготовления Сципиона, конечно же, стали известны пунийцам (так римляне называли карфагенян). Особенно тревожился Гасдрубал, которому и предстояло защищать родину. Он помнил, что его зять связан договором с Публием Сципионом; и этот союз формально существовал до сих пор. Немало потрудиться пришлось и дочери Гасдрубала.
Гасдрубал, зная, «насколько лживы и неверны варвары, — пишет Ливии, — боясь, что женитьба не удержит Сифака, если Сципион появится в Африке, заставил нумидийца, еще пылавшего любовью (тут пошли в ход и ласковые уговоры молодой), отправить послов в Сицилию к Сципиону: пусть тот не полагается на его прежние обещания и не переправляется в Африку. Он, Сифак, связан брачными узами с карфагенянкой, дочерью Гасдрубала, связан союзом с карфагенским народом. Вот чего он желает: пусть римляне воюют с карфагенянами вдали от Африки, как воевали прежде; Сифак не хочет быть втянут в их спор, не хочет, присоединившись к одной из сторон, нарушить договор с другой. Если Сципион будет упорствовать и подступит с войском к Карфагену, Сифак будет вынужден сражаться за Африку, за землю, где он родился, за отчизну своей жены, за ее отца и ее дом».
Софониба уговорила Сифака хранить верность Карфагену. Потеря союзника была весьма чувствительной для Сципиона, но, конечно, не могла заставить его отказаться от планов вторжения в Африку.
Хорошим или плохим полководцем был Сципион — трудно сказать, но дипломатом он был великолепным. Еще в Испании Сципион понял, что «нумидийцы Масиниссы — главная сила всей вражеской конницы» (Ливии), и вступил с ливийцем в переговоры. Тогда Масиниссе не было никакого смысла менять красавицу-невесту на объятия Сципиона, но нумидиец знал, кто ему может быть полезен, если ситуация изменится. И такие времена пришли: козни самих карфагенян доставили Сципиону превосходного нумидийского воина-царя, но лишили мощного союзника в Африке — Сифака. Насколько была полезна карфагенянам подобная рокировка, проведенная с помощью Софонибы, — покажут последующие события. Ныне же Масинисса, потерявший любимую невесту и царство, жаждал мести и готов был служить любому, кто поможет рассчитаться за все его беды.
Весной 204 года до н. э. флот Сципиона, включавший 40 военных и 400 грузовых судов, благополучно пересек Средиземное море и высадился на Прекрасном мысе, недалеко от Утики. В начале кампании к Сципиону присоединился Масинисса. Воинов он привел немного: по оценкам разных источников, 200 — 2000 (то были нелучшие времена для нового союзника Сципиона). Однако Масинисса был великолепным стратегом, прекрасно освоившим тактику военных действий карфагенян и римлян. Он превосходно знал местность, на которой римлянам предстояло вести войну. Масиниссе неизменно сопутствовала удача в бесконечных авантюрах (самая большая удача — в том, что он до сих пор жив), а это немаловажно. Человек, которому покровительствуют боги, внушал римлянам уважение. И Сципиону улыбалось счастье. Схитрив, он нанес Гасдрубалу и его зятю жесточайшее поражение.
Карфагенянам вновь пришлось прибегнуть к своему прекрасному оружию. Софониба уговорила Сифака продолжить войну, уговорила «теперь уже не ласками, какими улещают влюбленного: обливаясь горькими слезами, она умоляла Сифака не бросать ее отца и отечество, не допустить Карфагену погибнуть в таком же пожаре, какой уничтожил лагерь» (Ливии).
В одной из очередных битв сошлись оба бывших претендента на руку и сердце Софонибы. Сифак личным примером пытался вдохновить войско, но только ускорил этим победу соперника. Лошадь под властителем Нумидии была тяжело ранена, он упал, а подняли его уже воины Масиниссы.
Потеряв вождя, войско помышляло не о борьбе, а лишь о бегстве. Большая часть беглецов укрылась в Цирте — столице Нумидии. Впрочем, главный город Сифака сдался без борьбы, едва увидел своего царя, закованного в цепи.
Лишь один человек продолжал борьбу с римлянами — то была жена Сифака, дочь Гасдрубала и мечта Масиниссы. Сражалась Софониба единственно доступным ей способом. Знатная карфагенянка упала на колени перед отверженным когда-то женихом и покорно просила:
— Смилуйся над умоляющей: реши сам судьбу твоей пленницы, но не допусти ей оказаться во власти надменного и жестокого римлянина. Будь я только женою Сифака, я и то предпочла бы положиться на честность нумидийца, своего земляка, а не чужака-иностранца. Чем страшны римляне карфагенянке, дочери Гасдрубала, ты знаешь. Если иначе нельзя, молю и заклинаю тебя, освободи меня смертью от власти римлян.
Рассказ Ливия об этом полон сочувствия.
«Она была в расцвете юности, на редкость красива; в ее просьбах, когда она, то обнимая колени Масиниссы, то беря за руку, молила не выдавать ее римлянину, звучало столько ласки, что душу победителя переполнило не только сострадание… — пленница пленила победителя. Подав ей правую руку, Масинисса пообещал исполнить все ее просьбы и ушел во дворец».
Уединившись в покоях Сифака, Масинисса начал думать о том, как сдержать данное обещание. Впрочем, решение приняло сердце: победитель Сифака в тот же день приказал готовиться к свадьбе. Несчастный надеялся, что ни Лелий (римлянин, который помог Масиниссе одержать победу), ни Сципион не посмеют распоряжаться судьбой Софонибы, которая из пленницы превратится в его супругу.
Надежды влюбленного Масиниссы не оправдались. «Когда свадьбу справили, — говорит Ливии, — явился Лелий; он был так раздосадован, что собирался отправить Софонибу прямо с брачного ложа к Сципиону вместе с Сифаком и прочими пленными». Как утопающий хватается за соломинку, так Масинисса слезно упрашивал Лелия ничего не предпринимать в отношении карфагенянки до встречи со Сципионом. Пусть, мол, тот решит: «с кем из двух царей должна разделить судьбу Софониба».
