Густав Эмар - Твердая рука
Капитан разместил как мог это разношерстное общество: женщины, старики и дети поселились в палатках и шалашах. Мужчин, способных носить оружие, стали обучать военному строю и включили в состав гарнизона.
Прирост народонаселения форта требовал увеличения запасов продовольствия, и капитан разослал во все стороны команды за хлебом и другими продуктами. Вместе с этими командами часто отправлялся побродить по окрестностям и дон Руне, а донья Марианна коротала время в обществе своих сверстниц, во множестве появившихся теперь в крепости. Прошло всего лишь десять дней после памятного разговора дона Маркоса и Твердой Руки, а форт Сан-Мигель, превращенный предприимчивым капитаном в грозную крепость, стал совершенно неузнаваем. Форт опоясался теперь глубокими рвами, ощетинился баррикадами. К несчастью, гарнизон форта, достаточный для отражения внезапного нападения, был слишком малочисленным, чтобы выдержать настоящую осаду.
Однажды на рассвете дозорные заметили на горизонте густое облако пыли, с быстротой вихря приближавшееся к форту. Пробили боевую тревогу, на стены высыпали солдаты; все приготовились к бою с невидимым, но, по всей вероятности, вражеским отрядом.
Но вот на расстоянии ружейного выстрела всадники круто осадили коней, а из рассеявшегося облака пыли, к неописуемому восторгу населения форта, показались мексиканские военные мундиры.
Четверть часа спустя восемьдесят улан въезжали в кре
пость под приветственные крики гарнизонных солдат и беженцев. За спиной каждого всадника сидело по пехотинцу. Это было подкрепление, посланное из Сан-Эстебана. ИЗ ПРОШЛОГО ОДНОГО СЕМЕЙСТВА
В Мексике и теперь еще существуют семейства,-- о, очень немного, всего несколько! -- с полным основанием ведущие свой род от первых прибывших сюда испанских завоевателей. Большинство этих семейств и поныне обитает в поместьях, дарованных их предкам. Браки в этих семействах заключаются только в их собственном ограниченном, родственном кругу. Эти родовитые мексиканцы ведут замкнутый образ жизни. В политические события они вмешиваются лишь в тех случаях, когда затронуты интересы их сословия. Взоры их обращены к прошлому, они сохранили в своем обиходе рыцарские традиции и патриархальные нравы времен Карла Пятого. В нескольких лье от Ариспы, некогда столицы штата Сонора, а ныне провинциального городка, утратившего все свое великолепие, повис на высоком скалистом утесе, подобно орлиному гнезду, величественный замок. Его крепкие, словно взлетающие ввысь стены увенчивали горделивые альменас', украшать которыми свои замки во время испанского владычества разрешалось только старинным, родовитым семействам. Свидетельство о древности этого замка, воздвигнутого чуть ли не в первые дни завоевания Америки, было вписано в его стены следами множества пуль и стрел; но, хотя камни цитадели начали уже крошиться под воздействием времени, этого беспощадного разрушителя, не перестававшего орудовать здесь с помощью ветра, солнца и дождя, сам замок оставался собственностью одного и того же семейства, неизменно переходя по наследству из поколения в поколение от старшего к старшему в семье.
Владельцы этого замка -- маркизы де Тобар де Могюер -- принадлежали к числу именно тех семейств, которые ведут свой род от первых завоевателей Америки. (Строго говоря, их фамилия -- де Тобар, а частица "де Могюер"2 была пристав'Альмеиас -- зубцы стены.
лена позже, вероятно, в память испанского города, откуда прибыл родоначальник семейства.)
В 1541 году дон Антонио де Мендоса, вице-король Новой Испании, снарядил экспедицию для завоевания Сиболы. О богатствах этого таинственного края, где за несколько лет до этого побывал Альвар Нуньес Кабеса де Вака', кратко име
нуемый дон Альварадо, ходили самые фантастические слухи. А как известно, именно такого рода слухи сильнее всего способны были воспламенить корыстные чувства испанских искателей приключений, обуреваемых ненасытною жаждой золота.
Семнадцатого апреля 1541 года эта экспедиция в составе трехсот испанцев и вспомогательного отряда из восьмисот индейцев выступила под начальством дона Франсиско Васкес де Коронадо из города Компостелла, столицы штата Новая Галисия. Все офицеры экспедиции принадлежали к высшей знати; среди них, в качестве знаменосца, находился Педро де Тобар, отец которого, дон Фернандо де Тобар, был старшим мажордомом2 королевы Иоанны Безумной, матери императора Карла Пятого.
После бесконечно утомительного похода экспедиция добралась наконец до Сиболы, которая, вместо цветущего и богатого города, каким представляли ее себе испанцы, оказалась жалким селением, прилепившимся к скалистому утесу. Испанцы овладели Сиболой после боя, длившегося не более часа, хотя индейцы отчаянно защищались и нанесли испанцам тяжелые потери. Среди многочисленных раненых оказался и генерал, командовавший экспедицией; сброшенный наземь с лошади ударом увесистого камня, он неминуемо погиб бы, если бы подоспевшие к нему на помощь дон Педро и еще
один офицер не помогли ему выбраться из побоища. Жажда золота и приключений влекла испанцев дальше; несмотря на то, что они были измучены неслыханными лишениями, которые претерпели в походе, и обескуражены жестокими разочарованиями, которые стерегли их на каждом шагу, ' Д е Вака --один из ближайших помощников Фернандо Кортеса, завоемтеля Мексики.
2 Мажордом -- в данном контексте управитель королевских дворцов и владений, один из самых высокопоставленных государственных сановников; вообще слово "мажордом" означает "управляющий домом". они решили после взятия Сиболы попытать еще раз счастья и двинуться в глубь страны. На этот раз испанцев вел дон Тристан д'Ареллано, сменивший на посту командующего дона Франциско Васкес де Коронадо, пригвожденного, вследствие своего ранения, к постели в Сиболе. Преодолев снова неверо- ятные трудности, испанцы дошли до страны, которую посетил в конце своего путешествия генерал дон Альварадо. Генерал назвал этот край Страна Сердец -- не
потому, что его обитатели отличались особым добродушием и приветливостью, а потому лишь, что за все время пребывания здесь дону Альварадо не довелось отведать никакой другой пищи, кроме оленьих сердец.
Здесь и кончился поход испанцев. Соблазненный богатством и плодородием этого края, дон Тристан д'Ареллано заложил здесь город и назвал его Сан-Иеронимо-делос-Корасонес. Однако город этот был почти тотчас же заброшен. Испанцы перенесли его немного подальше, где основали город Сенора, который вскоре, вследствие искажения произношения, превратился в город Сонору. Это утвердившееся за ним название распространилось потом на весь край.
Немаловажную роль в этом продолжительном походе сыграл неоднократно отличившийся дон Педро де Тобар. Во главе отряда из семнадцати кавалеристов, четырех пехотинцев и одного францисканского монаха, в дни своей молодости служившего солдатом, дон Педро де Тобар проник в провинцию Туталиако, насчитывавшую семь городков с многоэтажными домами. Все эти городки, точнее -- селения, были взяты приступом, а вся провинция покорена в несколько дней. Когда двадцать лет спустя вице-король решил наградить дона Педро поместьями за его боевые заслуги, последний просил вице-короля выделить ему земли в Соноре, с которой его связывали воспоминания о буйно проведенной молодости. Даже сами лишения, которые он там претерпел, и опасности, которым он там подвергался, влекли дона Педро к этой провинции. К тому же он был уже тогда женат на дочери своего товарища по оружию -- дона Родриго Мальдонадо. А дон
Родриго поселился в Соноре, что также немало повлияло на решение дона Педро, желавшего основаться поблизости от своего тестя. На месте пепелища давно уже заброшенной Сиболы, на вершине утеса, и воздвиг дон Педро свой величественный замок дель Торо, который с огромными примыкающими к нему землями и угодьями в течение веков оставался в руках его потомков.
Как и все крупные асиенды, дель Торо напоминал скорее город, чем поместье, особенно если принять во внимание смысл, какой придают европейцы понятию "имение". Ведь в состав асиенды дель Торо была включена вся бывшая территория Сиболы; она вмещала господский дом, отделанный с чисто княжеской роскошью, всякого рода мастерские, амбары, казармы, общежития для пеонов, конюшни и загоны для скота, огромный парк, засаженный чудесными деревьями и ароматными цветами. Одним словом, асиенда дель Торо принадлежала -- да и теперь еще принадлежит -- к числу тех гигантских сооружений, которые словно созданы для жилья титанов. Самые прекрасные замки средневековья могут дать лишь слабое представление о ней.
Не надо забывать, что победители в ту эпоху строились в чрезвычайно редко населенных краях. Помещику было где развернуться. Он, не стесняясь, отхватывал земли, сколько душе было угодно. В результате каждый из них оказывался собственником территории, равной по своей площади целой области какого-нибудь европейского государства, и это никого не удивляло.
