Виталий Доценко - Мифы и легенды Российского флота
Между тем как капитан Фелловс с храбрым своим отрядом освободил от брандера корабль “Сципион”, с коим он сойдясь загорелся, другой брандер, и именно тот самый, с которого убили Фиц-Роя и из коего показывалось уже пламя, отрубив канаты, пошел на «Дартмут» и, прицепясь к правому его борту, зажег на нем брамсели, но, по счастию, проворный экипаж скоро погасил пожар, а брандер отбуксирован и истреблен.
В это время англичане, стоявшие на шпрингах в совершенной к сражению готовности, не замедлили открыть меткий и сильный огонь с кораблей и прочих судов, а граф Л. П. Гейден вводил свою эскадру в порт, дымом покрытый, и едва “Азов” миновал крепость и укрепления, как оные и открыли сильный по нему огонь, и наш адмирал, долженствующий идти в глубину залива, встречен был более, нежели из 1400 пушек, ужаснейшим перекрестным огнем.
Вице-адмирал Кодрингтон при начале сражения имел дело с кораблем капитан-бея, не взирая на то, что к нему находился ближе Могарем-бей, начальник египтян, умевший до времени сохранять повиновение экипажа, и как бы желал быть безмолвным зрителем побоища, а потому и не палил, почему и противу его не действовали, и Кодрингтон, думая избежать с сей стороны напрасного кровопролития, послал к Могарему своего лоцмана, грека, уроженца острова Мило, объявить, что буде он не вступит в бой сам, то на него нападать не будут. Но терпение турок истощилось, и парламентер сей, подобно Фиц-Рою, убит в шлюпке у борта корабля, с коего немедленно открыли огонь по “Азии”, который имел с сего времени дело с двумя уже кораблями и подвергался в то же время выстрелам судов второй и третьей линии, потерял бизань-мачту, с падением коей прекратилось действие некоторых его пушек. В это время английский адмирал начал подвергаться величайшей опасности, но в сей момент, прошед сквозь мрак и тьму, залив покрывавшую, приспел и вступил в дело граф Гейден, корабль коего, покрытый густым удушающим дымом, осыпаемый картечью, ядрами и пулями, как градом, прокладывая себе путь среди различных опасностей, быстро достигнул места своего, неприятельских линий, стал от них в расстоянии пистолетного выстрела на якорь со шпрингами и убрался с парусами в одну минуту».
Описывал эту ситуацию и отставной немецкий капитант1 ранга А. Штенцель в своем труде «История войны на море в ее важнейших проявлениях с точки зрения морской тактики». Он утверждал, что по винепьяных офицеров один из российских кораблей открыл огонь по кормовой части «Азии», что, конечно, не соответствует действительности.
«Тогда положение англичан переменилось, противники их начали слабее и слабее действовать, и господин Кодрингтон, коему помог наш адмирал, сокруша капитан-бея, сокрушил и Могарема. Корабль первого, пронесясь по линии, брошен на мель, а второго сгорел, суда второй и третьей линий, бившие “Азию” с носу и кормы, потоплены. Но зато “Азов” обратил на себя общее внимание врага, ярою злобою противу его кипевшего, не только ядра, картечь, книпели, пули и брандскугели, но даже обломки железа, гвозди и ножи, кои турки в бешенстве клали в пушки, сыпались на него с одного корабля, пяти двухдечных фрегатов, бивших его в корму и в нос, и многих судов второй и третьей линий. Корабль загорался, пробоины увеличивались, рангоут валился.
Его сиятельство граф Гейден, находясь на юте во все время сего страшного сражения с веселым челом и совершенно спокойным духом, великим людям свойственным, наблюдал действия эскадры и противоборство многочисленного, в четверо сильнейшего неприятеля, предупреждая и отвращая все его дерзкие предприятия, с душевным удовольствием примечал ослабевающую силу онаго, но сердечно скорбел о потере достойных воинов своих. Храбрый и опытный капитан Лазарев 2-й, находясь попеременно в разных местах корабля своего, управлял оным с хладнокровием, отличным искусством и примерным мужеством, ободряя личным присутствием твердость и храбрость нижних чинов и искусно направляя действие артиллерии, ускорял разрушение сил оттоманских, и Тагирпаша, на сем фланге начальствовавший, опасаясь потопления избитого фрегата своего, с поспешностью перешел на другой. Когда же приспели к местам своим “Гангут”, “Иезекииль”, “Александр Невский” и “Бреславль”, когда полетели и их ядра на вражеские корабли, тогда “Азов” мало-помалу начал выходить из страшного аду, в коем он находился. 24 убитых, 67 раненых, избитый такелаж, паруса, а в особенности рангоут, и более 180 пробоин, кроме 7 подводных, доказывают истину сказанного.
Турки вообще целили по рангоуту, что было бы полезно, если бы сражались под парусами. Напротив, союзники метили, как и быть должно, по корпусам, разрушая кои, били у них много людей. Мачты корабля “Азов” были так избиты, что на пути в Мальту, имея фальшивое вооружение, он с великой опасностью нес нижние паруса.
Капитан-лейтенант Баранов был в сей геройской битве действительным помощником капитана своего господина Лазарева и показал особенное присутствие духа, он, исполняя с быстротою и точностью все его приказания и направляя корабль, как дело того требовало, равнодушно распоряжался действиями и управлением оного, и когда из правой его руки вырвало картечью рупор, то господин Баранов, невзирая на боль, контузией причиненную, с стоической твердостью и необыкновенным хладнокровием, взяв другой в левую руку, спокойно продолжал делать зависящие от него распоряжения.
Рассматривая положение кораблей “Азов” и “Азия”, нетрудно решить, кто из них находился в большей опасности, и сэру Кодрингтону или графу Гейдену принадлежит победный дня сего венец. Здесь кстати сказать, что когда у корабля капитан-бея “Азия” перебила шпринг, тогда он повернулся к “Азову” кормою, граф, увидя сие, приказал громить его в оную из 14 орудий, когда же он по причине перебитых канатов своих пошел за “Альбионом” с другим 76-пушечным кораблем, с сим последним с начала сражения дравшимся, по которому “Азов” весьма сильно действовал, и там оба остановились на якорях, тогда, будучи не в состоянии сопротивляться долее, а особенно когда у него в констапельской сделался пожар и сильные картечные выстрелы “Азова” не дозволили гасить оный, тогда яростию дышущие оттоманы, отрубив канаты, устремились среди гибельного положения своего в злом намерении сцепиться с кораблем “Азов” и сжечь его, но, встретив сильную и необоримую преграду в его ядрах и картечах, часть экипажа онаго бросилась на гребные суда, а другие, подняв торопливо форстеньги- стаксель, спустились под оным на берег, пламя указывало путь его к оному.
Кроме сего корабля, адмирал наш потопил два больших 50-пушечных фрегата, два корвета второй линии со всеми бывшими на них разноплеменными народами и истребил фрегат Тагир-паши, убив и ранив на оном из числа 600 около 500 человек. Паша, сие рассказывавший, видя его (фрегат. — В. Д.) наполненный трупами и боясь утонуть на оном, перешел на другой, но вскоре и оттуда должен был спасаться и остальное время до рассвета провел на островке.
Следовавшие за кораблем “Азов” наши корабли и фрегаты по мере вступления их в порт встречали сильную канонаду крепости, батарей и судов неприятельских, а брандера, зияющие жерлами, готовые запылать в одну минуту, шли на сближение с ними; “Гангут” и “Иезекииль”, встретив во время два из них, верными выстрелами немедленно пустили их ко дну со всем экипажем. Третий потоплен кораблями “Иезекииль” и “Александр Невский”.
Французский корабль “Сципион” наскочил на турецкий брандер и своим бушпритом увяз в его вантах.
Пламя перекинулось на корабль. Девять человек сгорели в огне, многие получили серьезные ожоги. Но в конце концов с пожаром справились. С помощью других кораблей брандер был пущен ко дну.
Линейный корабль “Гангут” вступил в бой одновременно с несколькими судами противника, в том числе с фрегатом Тагир-паши. Корабль “Иезекииль” атаковал 54-пушечный турецкий фрегат и много мелких судов второй и третьей линий. Корабль “Александр Невский” уже при входе в Наваринскую бухту уничтожил береговую батарею, а затем в течение 40 минут расправился с 58-пушечным турецким фрегатом».
В 18 часов 20 минут сражение прекратилось. Было уничтожено до 60 судов противника, в том числе 3 линейных корабля, 9 фрегатов, 24 корвета, 14 бригов,
10 брандеров и других судов. Сразу после сражения англичане на шлюпе «Пеликан» детально обследовали Наваринскую бухту с целью установления потерь турецко- египетского флота. Кораблей и больших фрегатов погибло чуть более 50 процентов, а мелких судов — более 60. В книге Д. Джемса «История Великобританского флота от времен Французской революции по Наваринское сражение» (т. VI), изданной на русскомязыке в 1845 г., приведены данные о потере кораблей исудов турецко-египетского флота.
Класс судна Уничтожено Повреждено
Корабли 1 2
Большие фрегаты 3 1
