Игорь Атаманенко - КГБ – ЦРУ: Кто сильнее?
В сентябре 1978 года я вернулся из Рима, где два года проработал в резидентуре КГБ, действовавшей под прикрытием нашего посольства. Мой отъезд из Италии совпал с разразившимся во Франции скандалом, главными фигурантами которого были Бокасса I, самодержец Центрально Африканской империи, его сын Антуан Жан Бедель и… мой коллега и друг Гелий Куприянов.
Французская пресса ополчилась не только против них. Гноеточивые стрелы сыпались на КГБ, на Юрия Андропова, на всё руководство Советского Союза. Складывалось впечатление, что все средства массовой информации Франции поставили перед собой цель сформировать у западноевропейского обывателя мнение, что людоедами, коими были Бокасса I и его сын, их сделал Комитет госбезопасности СССР и, в частности, мой друг и наставник Гелий Иванович Куприянов.
Буквально на следующий день после приезда в Москву я, захватив с собой пару привезённых из Италии бутылок отборного вина «Кьянти» и маринованные сардины «а ля наполетана», помчался на Фрунзенскую набережную, где в одиночестве — ни жены, ни детей — жил Гелий.
Он встретил меня в потёртых джинсах, в майке алкоголичке и тапочках на босу ногу. От лощёного льва светских салонов и дипломатических раутов, коим всегда был Гелий, не осталось и следа. Я не подал виду и сразу бросился обнимать моего старшего товарища по оружию.
Мы не виделись три года, и по идее он должен был бы обрадоваться моему неожиданному визиту. Увы! В его потухшем взгляде не было ничего, кроме усталости и безразличия.
— Старик, — с дрожью в голосе произнёс Гелий, — ты привёз чего нибудь выпить?
Я заметил, как дрожат его руки — постпохмельный тремор! Но нарочито бодро сказал:
— Обижаешь, старик… Привёз и не только выпить, но и закусить!
Я откупорил бутылку. Он вырвал её и осушил в три приёма.
— Старик, ну ты даёшь… А вообще, Геля, что происходит?
Я попытался вложить в вопрос как можно больше участия.
— А ты разве не в курсе? Если нет, пойдём покажу…
Мы прошли в гостиную. Пол устилали иностранные газеты. Куприянов нагнулся и схватил одну.
— Ты же владеешь французским… читай! Я, оказывается, в Париже был наставником людоедов, гуру каннибалов… И это не шутка! Так решили и в Управлении кадров Комитета… Ты, я вижу, не знаешь, что по возвращении из Франции меня уволили из органов… Теперь тебе небезопасно со мной общаться. Решай сам, дружище, оставаться тебе или лучше смотаться… Я бы тебе, памятуя нашу прежнюю дружбу, предложил второе… Тем более что я уверен, — моя хата на прослушке…
— Гелий, окстись, какой ты наставник людоедов, какая прослушка?! Всё образуется… Наверху разберутся, кто есть кто… Ты ведь не просто разведчик, ты — Почётный чекист, орденоносец, ас агентурной работы. Нельзя же разбрасываться такими кадрами, как ты…
— Могут… Уже бросили… Нет, ты только посмотри на эти фотографии! Мою обезглавленную суперагентессу «Берту» трахает черножопый, пусть он хоть трижды наследник престола… Нет, ты взгляни на этот снимок! А что написано под ним? Написано, что обольстителем и оператором жертвы, то есть Дорис Циммерман, был не кто иной, как я… Я, который якобы и отдал её в пасть этому каннибалу, Антуану Бокассе! И весь этот бред Управление кадров приняло за чистую монету… Нет, ты можешь себе представить такое?! Знаешь, мне уже всё равно… После возвращения в Москву меня почему то вдруг стали плотно опекать светила с Варсонофьевского… Они выявили у меня какие то недуги… Если я вдруг неожиданно умру, не верь тому, что будет написано в эпикризе! Я здоров, как бык, я пятаки могу ломать, но мою жопу почему то взялись превратить в решето… При этом убеждают меня, что я тяжело болен… Мол, сказываются прежние нервные перегрузки. Стоит мне пропустить сеанс уколов — под окном уже стоит «скорая», и меня ширяют прямо на дому… Знаешь, после этих уколов такая тяжесть в затылке, что я на стену готов лезть…
В общем, я понял — бывший разведчик, допущенный к секретам государственной важности, должен умереть сразу после выполнения задания, унеся все тайны в могилу! Для руководства КГБ лучший разведчик — мёртвый разведчик… И не пытайся мне возражать, салага! Ты ведь, кроме дешёвок папарацци, никого так и не завербовал! А на моём счету — престолонаследник Центрально Африканской империи… Ну, каково?! Да, его вербовка письменно не оформлена, но кто такие вербовки оформляет письменно?! Никто! Главное, чтобы он работал на нас, и приносил пользу Комитету и нашей стране в целом. Всё! Где, кстати, твоя вторая бутылка?
Я решил переключить внимание Гелия на что то приземлённое.
— Слушай, Геля, а не включить ли нам телевизор?
— Валяй… Что ты хочешь там увидеть? Леонида Ильича по всем каналам и во всех ракурсах? Хочешь, расскажу анекдот, который я привёз из Парижа?
— Давай!
— Значит так. Приходит работяга домой, включает телек, в надежде посмотреть футбольный матч…
Первая программа — отчётный доклад Брежнева очередному пленуму ЦК.
Работяга переключает «Рекорд» на вторую программу — опять Лёня, награждающий кого то из своей свиты.
Третья программа — чтение народным артистом СССР Вячеславом Тихоновым глав из романа Брежнева «Малая земля».
Чертыхнувшись, работяга переключает телек на четвёртую программу. А там — Юра Андропов грозит кулаком. И так тихо и проникновенно говорит:
«Попробуй, сука, выключить телевизор, щас в Магадане окажешься!»
— Так, может, надо было остаться там, в Париже, там ведь ничего подобного не наблюдается?
— Михаил, я — русский до мозга костей… Жить ни в Париже, ни в какой другой западной столице не смог бы… Я их, слава Богу, уже видел и перевидел, эти столицы… Я хочу работать в КГБ! Но в Управлении кадров утверждают, что я болен. Поэтому меня активно лечат от какой то неведомой мне болезни. Симптомы которой я, кстати, никогда не ощущал…
А если уж мы заговорили о каннибализме африканских венценосных особ, то должен тебе сказать, что я на их счёт иллюзий не питал и, будучи в Париже, неоднократно телеграфировал в Центр, что Бокасса I пристрастен к каннибализму… Доходили до меня такие сведения… Но чтобы его сын, Антуан, мог сожрать мою супеагентессу Берту — уволь, такого даже в дурном сне мне не могло привидеться… А получилось всё именно так! Хоть и выполнил он моё проверочное задание — напечатал марки, но вместе с тем сожрал мою агентессу… Так вот, я сейчас в раздумье: за что же я расплачиваюсь уколами в собственную задницу… То ли за то, что вовремя подавал информацию о людоедских пристрастиях Бокассы I, то ли за то, что слишком много знал о поедании им себе подобных?!
Парадокс весь в том, что мой шеф Лёня Шебаршин, будучи человеком высокопорядочным, не мог не подавать мою информацию наверх. И о том, что Бокасса I — людоед, доподлинно знал Андропов. Но! Чтобы не тревожить Леонида Ильича, о каннибальских наклонностях африканца, конечно же, ему ничего не докладывал… Всем известно, как любит Брежнев целовать прибывающих в Союз лидеров иностранных держав… Ну вот представь, вдруг да Брежнев узнает, что когда то целовался взасос с людоедом… Да его тут же кондратий хватит!
Чтобы уйти от комментариев, я включил телевизор.
К несчастью, транслировалось начало встречи в Кремле Леонида Ильича с прибывшим в Москву из Китая… Бокассой I.
Брежнев по своему обыкновению засосал жабьи губы африканца до самой диафрагмы. Телекамеры крупным планом показали этот дружественно сексуальный акт…
Я обернулся, чтобы поделиться увиденным с другом, секундой прежде сидевшим на диване, но его рядом не оказалось…
Из туалета, куда исчез Гелий, я услышал надрывные звуки изрыганий. Гелий откровенно блевал, протестуя против панибратских поцелуев Леонида Ильича с африканским каннибалом…
Глава пятая Тайна пятого члена «кембриджской группы»
Парадоксально, но чем дальше и стремительнее отодвигаемся мы от событий бурных тридцатых годов, тем горячее интерес в старой доброй Англии к тогдашней работе советской разведки, особенно к деятельности «кембриджской пятёрки».
Но только ли о пяти членах группы агентов, работавших на советскую разведку, может идти речь? Нет, конечно. Факты свидетельствуют, что их — агентов, адептов Кембриджа и Оксфорда, — было неизмеримо больше. Оптимисты в МИ 5 (английская контрразведка) полагают, что их было не более 50. Пессимисты из этого же ведомства считают, что их было не менее 200. Ясно одно: властям Великобритании и её контрразведке невыгодно увеличивать число разоблачённых «патриотов» Великобритании, работавших на советскую разведку. Поэтому, согласно негласному джентльменскому соглашению КГБ СССР и английской Сикрет Интеллидженс Сервис, мы оперируем термином «кембриджская пятёрка». Но все ли из этих пяти «рыцарей без страха и упрёка» выявлены на сегодня? Отнюдь! И нижеследующее повествование сумеет Вас в этом убедить…
