Евгений Чернов - Тайны подводных катастроф
Только после соблюдения этой процедуры восстановивший свою перволинейность экипаж И. Британова получал право похода на боевую службу. Разрешение на выход по плану боевой службы от командующего флотилии могло быть получено после положительных результатов контрольного выхода.
Казалось бы, для Государственной комиссии вполне хватало этой информации, чтобы понять и зафиксировать страшный факт: в том, что произошло с К-219, в первую очередь повинен не экипаж, а те, кто буквально вытолкнул его в дальний поход на неисправном корабле — командование дивизии и флотилии.
Однако Государственная комиссия не увидела прямой причинно-следственной связи между действиями или бездействием командиров соединения и объединения и направлением в поход на боевую службу небоеготового экипажа на корабле, имевшем неисправности, несовместимые с погружением в подводное положение, и ставшие предпосылкой к катастрофе.
Государственная комиссия лишь зафиксировала следующее.
1. Отсутствовал надлежащий контроль за подготовкой корабля к выполнению задач длительного плавания. Подготовка и укомплектование экипажа корабля осуществлялись с нарушениями требований руководящих документов[15].
2. Не были сделаны должные выводы из имевших место в последние годы катастроф, аварий и происшествий с кораблями, судами, вооружением и военной техникой, не были приняты действенные меры по их предупреждению[16].
3. В планировании использования кораблей и экипажей имели место факты поспешности, непродуманности, безответственности, приводившие к многочисленным изменениям планов использования кораблей и экипажей флотилии[17].
4. Упущения в организаторской и политико-воспитательной работе не позволили сплотить экипаж, создать в нем обстановку уставной требовательности, взаимовыручки и решимости спасти свой корабль.
5. Имеются существенные недостатки в профессиональной подготовке и морской выучке командного состава кораблей соединения.
Экипаж подводного крейсера, неудовлетворительно подготовленный к эксплуатации своего корабля, в результате формальной боевой подготовки, спланированной и проводимой с нарушениями действующих на флоте правил, неудовлетворительно укомплектованный перед своим последним походом, был выпущен в море на боевое патрулирование.
Словом, Государственная комиссия пришла к выводу, что в аварии и перерастании ее в катастрофу вина экипажа корабля превалировала, и санкционировала возбуждение по факту катастрофы уголовного дела.
Как это было и ранее, мнение комиссии формировалось на основе материалов, представленных Главкоматом ВМФ в подтверждении версии, принятой Главнокомандующим адмиралом флота В. Н. Чернавиным.
Предварительное следствие
Главная военная прокуратура, выполнив план следственных действий, определила виновными в катастрофе К-219 командира РПКСН капитана 2-го ранга И. А. Британова, старшего помощника командира капитана 2-го ранга С. В. Владимирова, командира БЧ-5 капитана 2-го ранга И. П. Красильникова, командира дивизиона живучести капитана 3-го ранга О. М.Лысенко и командира БЧ-2 капитана 3-го ранга А. В. Петрачкова. Их вина состояла в следующем.
Командир корабля. При обнаружении воды в ракетной шахте на корабле не была объявлена аварийная тревога, при обнаружении сигнала о предельной концентрации компонентов топлива не была отдраена крышка аварийной ракетной шахты. Кремальера крышки была развернута, что предотвратило разрушение ракетной шахты.
На три часа был задержан доклад об аварии на береговой командный пункт, не был организован сбор, учет и анализ информации об аварии и не обеспечена передача объективной информации командованию флотом.
Непродуманное решение прокачать водой поврежденную взрывом ракетную шахту привело к поступлению компонентов ракетного топлива в IV отсек.
Не были изучены деловые и политико-моральные качества личного состава, не создана обстановка мобилизации его на энергичные и инициативные действия по борьбе с аварией.
Не было обеспечено ведение вахтенного журнала с момента аварии, не велся планшет аварийной обстановки.
Наконец, не была организована передача информации об аварии через суда Министерства морского флота.
Командир БЧ-5. Не обеспечил должного руководства ведением борьбы за живучесть, не принял мер по предотвращению распространения паров и газов компонентов ракетного топлива в кормовые отсеки и не направил личный состав на обнаружение мест поступления забортной воды внутрь прочного корпуса.
Командир дивизиона живучести не контролировал изменение запаса плавучести и не выработал предложений по поддержанию и восстановлению запаса плавучести и продольной остойчивости РПКСН, не контролировал состояние межотсечных переборок и забортных отверстий.
Командир ракетной боевой части не доложил об обнаружении на контрольном выходе в море перед началом похода на боевое патрулирование о поступлении в ракетную шахту № 6 забортной воды. В походе на боевой службе не доложил командиру РПКСН об обстановке с аварийной ракетной шахтой, пытался сливать воду с помощью нештатного шланга. Неправильными действиями вызвал взрыв компонентов ракетного топлива в ракетной шахте после повреждения ракеты забортным давлением.
Старший помощник командира, вступивший в должность незадолго до выхода в море и при приемке дел у своего предшественника, не получивший должных сведений о неисправности ракетного комплекса, был исключен из числа обвиняемых.
Командир ракетной боевой части искупил свою вину перед кораблем и экипажем мужественным поведением во время взрыва и своею смертью.
* * *
Адмирал флота В. Н. Чернавин стал начальником Главного штаба ВМФ и Первым заместителем Главкома ВМФ еще в 1981 г., и с тех самых пор расследования всех морских происшествий не проходили без его руководства или активнейшего участия. Он же как профессионал формировал мнение Главнокомандующего ВМФ адмирала флота Советского Союза С. Г. Горшкова.
В. Н. Чернавин с 1985 г. главнокомандующий ВМФ понимал, что катастрофа К-219 сосредоточила на нем внимание первых лиц государства, поэтому его задачей на этапе предварительного следствия было отстоять свою версию причин катастрофы: виновны командир РПКСН и его помощники — старпом, командир БЧ-5, командир БЧ-2 — т. е. плавсостав. Таким образом он в максимальной степени дистанцировался от должностных лиц, могущих быть причастными к происшествию, и тем более — от потенциальных виновников.
Ведь за подготовку и деятельность плавсостава отвечают командиры соединений. Их деятельность направляют и за них отвечают командующие флотилиями, которые в ответе за результаты своей работы перед командующими флотами. Ну, а Главком ВМФ «за тройным заслоном» пожинает плоды их трудов и принимает знаки одобрения Министра обороны и Верховного Главнокомандующего.
Когда же в военно-морском царстве случается беда, его, Главкома ВМФ, задача — назначить виноватого (или виноватых) и «по максимуму» подставить их под удар карающей машины.
В данном случае эта машина, будучи приведенной в действие и подспудно им направляемая, должна была проделать следующую работу: Государственная комиссия — дать нужную В. Н. Чернавину версию причины ЧП и направить в соответствующее русло работу военной прокуратуры: военная прокуратура, работая в заданном направлении, — предоставить доказательства виновности «подставленных» людей плавсостава, а военный трибунал — определить обвиняемым строгое наказание, которое должно было стать показателем высокой ответственности КПСС, правительства и лично В. Н. Чернавина (как восходящей фигуры военного ведомства) за действия и состояние морской составляющей триады ядерных сил стратегического назначения.
Но эту партию еще нужно было сыграть, показав свою эрудицию, высокую требовательность к непосредственным начальникам злополучного РПКСН, свою озабоченность и принципиальность и одновременно отмежеваться от причастности к этому происшествию — знамению продолжающегося распада и разложения Флота, явно обозначившегося с приходом В. Н. Чернавина к руководству ВМФ еще в 1981 г.
И игра началась. Ему удалось убедить членов правительственной комиссии в реальности своей версии причин катастрофы «стратега». Главная военная прокуратура, взяв официальную версию за основу, привычно оформила ее в обвинительное заключение.
Но карта В. Н. Чернавина оказалась битой картой… Министра обороны. По известным одному ему мотивам маршал Д. Т. Язов приказал судебное разбирательство не начинать, а значит, фактически запретил осудить командира РПКСН, старшего механика и других офицеров[18].
