Рудольф Баландин - Тайны Всемирного потопа и апокалипсиса
Но исключительно важно отметить, что эти повторяющиеся вторжения и отступания не в коей мере не происходили постепенно. Напротив, порождавшие их катаклизмы возникали по большей части внезапно. Это особенно легко показать для последнего из них, когда благодаря двойной подвижке современные континенты вначале были поглощены морем, а затем, по крайней мере на большей части своей площади, осушились. В северных странах эти события оставили вмерзшие в лед туши огромных четвероногих, сохранившихся до наших дней вместе с кожей, шерстью и мясом…
Все случилось внезапно, а не постепенно, и этот вывод, столь очевидный для последней из катастроф, не менее справедлив для предыдущих. Дислокации, наклон и опрокидывание древних слоев не оставляют сомнений в том, что неожиданные мощные причины привели к возникновению наблюдаемых нами формаций, а о неистовой мощи движений моря свидетельствуют скопления обломков и скатанной гальки, залегающие между пластами коренных горных пород.
Столь грандиозные события нарушали в такие эпохи и течение органической жизни. Масса живых существ становилась жертвой подобных катастроф: часть из них, обитавших на суше, поглощались наводнением, другие, жившие в глубоком море, оказывались на поверхности земли, осушившейся после внезапных поднятий океанического дна…»
Привести большую цитату имеет смысл потому, что в современной популярной литературе вновь зарождаются доводы Кювье, которым около двухсот лет. Не потому, что они необычайно убедительны, а, скорее всего, из-за малой осведомленности писателей хотя бы в истории геологии.
В прежние времена немало геологов склонялось в пользу существования в далеком прошлом целого ряда великих или даже всемирных катастроф. Последний из них принято было связывать с библейским потопом. Тогда, в конце XVIII — начале XIX века, только еще начинались серьезные геологические исследования не в ограниченных районах, а на обширных территориях, хотя огромные пространства Азии, Африки, Австралии, Америки оставались неведомыми, не говоря уж о морском и океаническом дне.
В ту пору выводы Кювье были вполне правдоподобны. Только самые смелые мыслители признавали, что возраст Земли составляет не около шести тысячелетий, как утверждали богословы, а Десятки или сотни тысячелетий. Даже такая, по нынешним меркам, небольшая продолжительность геологической истории представлялась тогда глубочайшей бездной времени.
Выходящие на поверхность смятые в складки или стоящие торчком слои морских осадочных пород наталкивали на мысль о долгом периоде их формирования и существования. Было ясно, что когда-то они накапливались на морском дне горизонтально. Следовательно, после того как они образовались и окаменели, должно было произойти поднятие морского дна и деформация горных пород. На все это отводилось совсем немного времени (хотя казалось, что его и так невероятно много), а потому приходилось воображать катастрофически быстрые процессы.
Строение Земли по представлениям плутонистовАнглийский геолог Плейфер в 1788 году описал свои впечатления от изучения одного из обнажений горных пород, залегающих наклонно:
«Мы ощущали себя перенесенными назад во времени в ту эпоху, когда сланцы, на которых мы стоим, находились еще на дне моря, а песчаники, что сейчас перед нашими глазами, только еще начинали осаждаться в виде песка и мути из толщи океанической воды… Их залегание не было еще нарушено действием неизмеримо мощных сил, разорвавших твердый панцирь планеты. Еще более отдаленные от нас революции вырисовываются в этой удивительной перспективе. Кажется, голова идет кругом, когда заглядываешь так далеко в эту бездну времени; слушая с интересом и восхищением философа, разворачивающего перед нами упорядоченную картину последовательности этих удивительных событий, начинаешь сознавать, насколько дальше иной раз может проникнуть разум по сравнению с тем, на что отваживается воображение».
Философом он назвал замечательного английского геолога Джеймса Геттона, незаурядного мыслителя. Он одним из первых предложил для познания событий прошлого использовать наблюдения за современными природными явлениями — метод актуализма (первым был и в этом случае наш гениальный соотечественник М.В. Ломоносов, что признают не только российские, но и зарубежные историки естествознания).
Геттон осмеливался даже утверждать, что в геологической истории мы не видим начала творения Земли. Однако очень немногие натуралисты соглашались признать его идеи. Тем более что па стороне катастрофистов находилась авторитетная христианская церковь, ссылавшаяся на библейское предание о Сотворении мира и Всемирном потопе.
Только в середине XIX века произошел решительный, можно сказать, катастрофический переворот в геологии, заставивший отказаться от идей, ставших общепринятыми. Наиболее убедительно это сделал Чарлз Лайель в своих обстоятельных трудах. Он особо подчеркнул, что многие представления катастрофистов основывались на недоразумении, на неверных представлениях о масштабах геологического времени. Оно измеряется, как доказал Лайель, не в тысячах, а в десятках и сотнях миллионов лет.
За столь длительные сроки даже небольшие, но постоянно действующие силы приводят к колоссальным результатам. Если за год откладывается сантиметровый слой осадков, то за миллион лет образуется осадочная толща мощностью в 10 километров. Если дно моря поднимается, а поверхность суши опускается со скоростью практически незаметной — один сантиметр в столетие, то через 100 миллионолетий морское дно поднимется на 10 километров, а суша на такую же величину опустится. Конечно, в данном случае не учитывается действие разрушительных сил эрозии при воздымании и накоплении осадков при опускании ниже уровня моря. Но ведь и скорости вертикальных движений предполагаются ничтожные.
Как только мы переходим к обоснованным разными методами огромным масштабам геологического времени, построения катастрофистов рушатся как карточный домик, ибо исходят из неверных представлений о краткости истории Земли и жизни.
С середины XIX века гипотеза Всемирных потопов стала все чаще вступать в противоречие с новыми фактами. Выяснилось, что быстрота прошлых геологических процессов мнимая. Ископаемые остатки, резко различные в двух сменных пластах, принадлежат геологическим эпохам, отстоящим порой на десятки миллионов лет одна от другой.
Как только геологам открылась бездна миллиардов лет геологической истории, представилась возможность вовсе обойтись без катастроф. Валуны, рассыпанные на равнинах Европы и Северной Америки, если и имели отношение к потопу, то не к «водяному», а ледяному. За последние миллионы лет потоки льда с Альп, Скандинавии, Кордильер вторгались на равнины, оставляя визитными карточками своих посещений ледниковые осадки и валуны.
Широко распространенные в степных зонах пылеватые и не очень прочные породы — лессы — заманчиво было объяснять осаждением ила и мути Всемирного потопа. Однако и от этого объяснения пришлось отказаться. Лессы стали даже свидетельствовать против потопа: образование их, по мнению многих ученых, проходило при воздействии ветра и растений в достаточно сухом климате.
Никаких геологических доказательств Всемирного потопа (тем более происшедшего на памяти людей) ученые не могли обнаружить. Для поисков остатков Ноева ковчега отправлялись экспедиции к горе Арарат. Были даже сообщения о том, что ковчег обнаружен, а в армянском монастыре в Эчмиадзине хранятся его обломки. Однако и эти утверждения не удалось подкрепить фактами. Действительность оказалась сложнее и многообразнее, чем предполагалось. Под тяжестью многочисленных фактов стройное знание нептунизма рухнуло, похоронив в своих обломках миф о потопе.
Освобождение научной мысли от гнета религиозных догм заставило пересмотреть многие идеи. «Горячие споры людей воды и огня затихли, — писал Ч. Лайель, — геологи, вместо того чтобы нападать друг на друга с ожесточением соперничающих школ и партий, в течение тридцати лет занимались приискиванием, собиранием, исследованием и накоплением фактов и материалов для прочного здания своей науки». Между прочим, именно Ч. Лайель постарался совсем избавить геологию от идей о катастрофах. Он заявил: «Геология есть наука, рассматривающая постепенные изменения, происходившие в органическом и неорганическом царствах природы…»
Гипотеза Всемирного потопа свела воедино идеи о катастрофах на Земле и об особо важной роли воды (нептунизм). Так уж случилось, что в конце XIX и начале XX века именно эти две идеи подверглись жестокой критике. Однако уничтожить бесплотные идеи не так-то просто.
Известны невообразимо мощные взрывы звезд и ядер галактик. Мы знаем о местных, земных катастрофах (в общем-то, ничтожных в масштабах космоса): взрывах вулканов, землетрясениях, необычайных наводнениях. В истории Земли бывали эпохи повышенной активности катастрофических процессов. И были, напротив, спокойные, без особых отклонений от «средней нормы». Логика как будто подсказывает, что между космическими катастрофами и мелкими «местными» имеются катастрофы промежуточного масштаба, охватывающие всю планету, отдельные ее части.
