Александр Свечин - Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй
Критическое отношение к распоряжениям Паскевича вылилось в импровизацию, в ночь на 29 мая, штурма Араб-табия. После отбитой вылазки турок, Араб-табия смолк и казался совершенно очищенным гарнизоном. Гвардейские офицеры — Костанда, граф Орлов, князь Щербатов — находившиеся при генерале Сельване, командующем войсками, ведшими осадные работы, сговорились и подбили его — двинуться немедленно и захватить турецкий форт. В первом часу ночи двинулись три батальона; в 50 шагах от форта наши барабаны ударили бой к атаке и разбудили спящих турок. Все же удалось перебраться через ров, глубиной в 12 фут, с крутыми откосами, взобраться на бруствер; началась штыковая свалка. Форт был уже почти в наших руках, когда генерал Сельван был убит, а заместитель его, генерал Веселицкий, человек робкий перед неприятелем и еще больше перед начальством, испугавшись ответственности перед Паскевичем за проявление инициативы, приказал ударить отбой. Войска отступили с потерей в 939 человек.
В дальнейшем, так как было разрешено при осаде применять только лопаты, то эти «практические саперные работы» ознаменовались лишь несколькими удачными минными взрывами частей укрепления, классическим переходом через ров летучей сапой и т. д. Чувствуя свое ложное положение, Паскевич сказался контуженным, уехал из армии, и 21 июня приказал снять осаду. К 26 июня русские ушли за Дунай. В глазах всего мира неспособность русских справиться с ничтожными укреплениями Силистрии рассматривалась, как высокое торжество турок и глубокое падение наших военных достоинств. Через месяц, отбив попытки турок на Дунае, русская армия, ввиду сосредоточившихся на границе австрийцев, начала отступление из княжеств, закончившееся к 16 сентября.
Уход русских войск с Дуная надвинул опасность на Севастополь; вся Дунайская кампания являлась следствием ошибочной оценки политического положения и представляет нагромождение ошибок. Однако, переход России к оборонительной войне являлся политической необходимостью; несмотря на все уродства командования Паскевича, его решение приступить к отходу, — сначала за Дунай, затем за р. Прут, — следует приветствовать. Оно было тем труднее, что русское общество, далекое от трезвой оценки обстановки, не понимало его[16].
Перевозка союзных войск в Галиполи. Вопрос о вооруженной поддержке Турции встал перед Францией и Англией еще летом 1853 года. 3 января 1854 года союзные эскадры вошли в Черное море и вынудили русский флот укрыться в Севастополе. В начале февраля русские послы покинули Лондон и Париж. Но только с отпуском 7 марта кредитов на войну началась во Франции мобилизационная работа. Первоначально намечалась отправка в Турцию 6 тыс. французов и 3 тыс. англичан; не совсем понятным являлось, что с такими силами можно было предпринять против России; затем французы повысили свою долю до 3 дивизий; в конечном счете наметилась переброска 40 тыс. французов и 30 тыс. англичан.
Никаких мобилизационных соображений во Франции не разрабатывалось. Начальник департамента личного состава полковник Трошю, ввиду очевидной неминуемости войны, предложил начальникам других отделов военного министерства собраться у него, и в частном порядке, втайне от начальства, обсудить заранее соображения о том, что делать, если от императора придет неожиданный приказ — отправить в Турцию две-три дивизии. Ввиду молчания сверху, подчиненные, сохраняя видимость импровизации, готовили сюрприз, чтобы отличиться. Заговор отчасти удался, и Наполеон III получил впечатление всемогущества импровизации.
19 марта, через 12 дней после официального приступа к подготовке экспедиции, тысяча французских солдат и штаб десанта уже отплыли из Марселя на 3 пароходах в Галиполи. Но если с мобилизацией сравнительно небольших сил десантного корпуса Франция, с крайним напряжением, кое как справилась, то перевозка была организована отвратительно. Никакого учета судов, пригодных для перевозки войск, французское морское министерство не вело; а на него выпала задача морской перевозки, и отдельные части, предназначенные в состав десанта, хаотично прибывали в Марсель для дальнейшей отправки. Морское министерство фрахтовало любые суда; судовладельцы, привлеченные заработком, чинили совершенно негодные, предназначенные на слом суда, и предлагали свои услуги правительству; матросов не хватало; порядка отправки выработано не было; грузили в первую очередь наиболее назойливые части; пехоту решили перевозить преимущественно на пароходах, а артиллерию, обоз и запасы — отправлять на парусных судах. Парусники оплачивались посуточно, а не за рейс, встречали противные ветра и отстаивались в различных портах Сирии, Египта, Греции. В конце мая, через два месяца после начала перевозок, в Галиполи не было еще ни одной боеспособной части, а только обрывки десанта. Штаб последнего посылал военные суда во все порты восточной части Средиземного моря подгонять парусников к цели их плавания.
Такая неупорядоченная переброска десанта представляла плохое начало войны; она осталась безнаказанной только потому, что Турция представляла превосходную промежуточную базу, где десант мог организоваться и получить снабжение из турецких источников.
Первые промежуточные цели. Галипольский полуостров был избран пунктом высадки по предложению англичан. Утверждение на нем союзников являлось их первой целью войны[17]. Союзники не понимали, что мобилизация австрийской армии в тылу русских озабочивает последних больше, чем англо-французский десант; союзники ожидали, что русские, после переправы через Дунай, разгромят турок и двинуться на Константинополь.
Но так как русские не продвигались от Дуная, то сосредоточение союзников у Галиполи теряло всякое значение. 11 июня было решено перебросить союзную армию из Галиполи в Варну, откуда она могла бы непосредственно поддержать оборону турками Дуная. Это явилось второй целью союзников. Большая часть пехоты перевозилась морем; кавалерия и часть артиллерии направлялись сухим путем через Андрианополь. С 27 июня союзники начали сосредоточиваться в Варне; но в этот день русские, сняв осаду Силистрии, отступили за Дунай; только небольшие силы оставались еще в Добрудже. 19 июля французы, собрав свои силы, решили предпринять экспедицию в Добруджу, чтобы установить, наконец, соприкосновение с русскими. Движение началось 21 июля; три участвовавших дивизии возвратились из нее 4–18 августа. Так как с 27 июля русские уходили уже за р. Прут, то лишь передовые части французов имели ничтожную стычку с казаками. Во французских войсках, участвовавших в этой экспедиции, вспыхнула сильная холерная эпидемия. Заболело свыше 8 тыс., умерло свыше 5 тыс. 10 августа в Варне разразился огромный пожар, вызванный поджогом сочувствовавших нам болгар и греков, который уничтожил массу заготовленного союзниками снабжения. Сосредоточение у Варны оказалось также ударом по пустому месту.
Высадка в Крыму. Уход русских можно было предвидеть уже в половине июля. Действия в Молдавии и Бессарабии совместно с австрийцами и турками представляли цель, совершенно не интересовавшую Англию, и трудно достижимую по отсутствию достаточных обозов. Англия стремилась, прежде всего, к утверждению своего могущества на море и к нанесению ущерба морской силе России. Базой последней на Черном море являлся Севастополь. Идея высадки в Крыму и захвата Севастополя, мелькавшая с начала войны, начала оформляться 18 июля; 8 августа решение было принято окончательно.
Только 7 сентября английская, французская, и турецкая эскадры смогли отплыть в Крым. Союзный десант состоял из 23 тыс. французов, 7 тыс. турок, 27 тыс. англичан. По недостатку транспорта, в Варне осталась одна французская пехотная дивизия, которая могла быть перевезена только во вторую очередь, и одна кав. дивизия. Турецкая дивизия была включена в состав десанта преимущественно по политическим соображениям. Основную массу населения Крыма в 1854 г. составляли 257 тыс. татар-мусульман, в глазах которых турки представляли известный религиозный и политический авторитет. И действительно, во время пребывания союзников в Крыму, до 30 тыс. татар перешло на их сторону, что облегчило продовольствие, разведку и дало союзникам рабочую силу для тыловых работ. Кроме того турки при союзниках предназначались на роль белых негров и были поделены между англичанами и французами. Особенно плохо пришлось английским туркам, которых хозяева не кормили, и которые скоро вымерли.
Французские войска перевозились на 55 военных и 17 коммерческих судах; турецкая дивизия — на 9 турецких линейных кораблях; английские войска — на 150 транспортах; на английской эскадре, состоявшей из 10 линейных кораблей и 15 фрегатов, десанта не было, чтобы, не связывать ее боевой деятельности. Тщательно были подготовлены средства для перевозки десанта на берег, и войска были обучены погрузке и выгрузке с судов. Осадная французская артиллерия не успела собраться к началу Крымской экспедиции: имелось только 24 орудия из предназначавшихся 56; пришлось позаимствовать у турок 41 тяжелое орудие. Так как намечалась ускоренная атака Севастополя, то союзники везли с собой и осадное инженерное имущество; так, французы погрузили с собой 8 тыс. туров и 16 тыс. фашин, имели в запасе 20 тыс. штук рабочего инструмента и 100 тыс. земляных мешков.
