Андрей Буровский - Евреи, которых не было. Книга 1
Даже много позже, уже в IX веке, евреям удавалось пополнить свои ряды перебежчиками-христианами. Вот, скажем, как рассказывают о таком случае «Хроники» епископа города Труа:
«Диакон Бодо, который с колыбели рос в христианской вере, получил придворное воспитание и в должной мере превзошел науки Божественные и мирские, просил год тому назад у императора дозволить ему отправиться в Рим и молиться там после того, как император пожаловал ему многие дары; и он, Бодо, достиг просимого, но попутал его Сатана, и он оставил христианскую веру и принял иудаизм… И когда был он обрезан и отрастил волосы и бороду, и изменился обличием, и назвался Элиэзером… и взял в жены дочь еврея, то заставил и своего родственника принять еврейский закон» [16, с. 110–111].
Единственный вопрос, который я скромно задаю и немецким нацистам, и расово озабоченным евреям: скажите, господа, а как вы собираетесь отделять благородную арийскую кровь грязных белобрысых дикарей от крови презренных семитов, выкрестившихся в IV–VII, даже в IX. веках? И как вы собираетесь отделить гены Авраама, Исаака и Якова от генов столь поносимых вами германцев?
Это — только один пример массового смешения евреев с другими народами, и привел я его только потому, что он имеет прямое отношение к германцам. Но и эти античные евреи, смешавшиеся с германцами, вовсе не были «чистокровными семитами». Греки и римляне, принявшие гиюр, составляли по крайней мере половину их предков… Если не больше. А те, кто начал смешиваться с греками и принимать греков в общины, еще раньше смешивались с вавилонянами, ассирийцами и арамеями.
Так чьи же расовые черты улавливали специалисты Третьего рейха?! «Семитов» или римлян-«арийцев»?! О вэй! Вечно с этими евреями проблемы… Даже вон думать приходится, а это не арийское занятие.
ТАЙНОЕ СМЕШЕНИЕ
Но периоды, когда множество иноверцев вливались в еврейские общины, — это только надводная часть айсберга. Евреи продолжали смешиваться с иноплеменниками и в периоды самого что ни на есть «раздельного существования», когда легально обзавестись общими детьми было практически невозможно.
И помимо еврейской проблемы, известно множество примеров того, как законы, обычаи, традиции разделяли людей на сословия и категорически запрещали всякое смешение крови. Известны случаи, когда браки людей разных народов запрещались, и этот запрет поддерживался всей силой обычаев, традиций и законов. Результатом этого становилось только то, что вместо заключения законных браков люди встречались тайком и все равно имели общих детей. Пример мулатов тому порукой, а ведь мулаты есть везде — ив либеральной Бразилии, и в США, у которых нацисты в Германии копировали свои расовые законы. Что Бразилия в этом вопросе выглядит как-то симпатичнее, это уже другое дело…
Помню, мы обсуждали как-то это явление с моим другом, сотрудником Эрмитажа Юрой Л. (евреем, если это важно). Действительно, какое интересное явление! Оказывается, невозможно никаким способом пресечь смешение людей, живущих на одной территории!
— А может быть, это и к лучшему… — серьезно заметил Юра. — Может быть, состояние влюбленности — это способ как-то помешать человеку выращивать генетические касты, не связанные между собой? А то ведь существо с таким огромным мозгом, с такими возможностями управления естеством… оно обязательно что-нибудь да придумает. А так — как ни изобретай барьеры и границы, как ни разводи людей по разные стороны баррикад, всегда найдутся люди, которые захотят их преодолеть.
Легко отнести наш разговор 1982 года за счет романтической настроенности молодых людей (по 27 лет). Но ведь исторические факты подтверждают главное в наших рассуждениях. Наверняка не один вельможный пан отличался от предков повышенной курчавостью и носатостью… потому что если его «табельный» предок и был натуральным ясновельможным паном, то вот фактический-то на поверку оказывался непристойнейшим типом, кантором местной синагоги…
И точно так же наверняка не один датийный до идиотизма раввин рождался на свет почему-то с глазами светлыми и вовсе не миндалевидными. Ведь его фактическим отцом, что поделать, был вовсе не официальный муж тети Песи, а титульный папа ясновельможного пана…
Раввин постарается не прикоснуться к пану, чтобы не оскверниться об «гоя». Пан брезгливо зажмет нос, чтобы показать, сколько отвратен для него чесночный дух, исходящий от «жида». Не ведающие, не желающие ведать о родстве братья! Как глупо оба вы себя ведете…
А есть еще и географический механизм смешения народов; состоит этот механизм в том, что жители любой территории, как бы они исходно друг от друга ни отличались, постепенно становятся внешне похожи друг на друга. В конце концов, пресловутые расы ведь не просто так взяли и образовались, в их существовании есть смысл, есть закономерность. Существует не очень понятная нам логика природных процессов, в силу которой в Центральной Азии люди становятся вот такими, а в Африке — вот такими. В середине 1970-х годов в Южной Африке, тогда государстве совершенно расистском, у африканеров-буров начали рождаться вдруг темнокожие дети. Европейский народ, сформировавшийся на самом юге Африканского материка, буры хранят жесточайшие расовые законы. Для них, кучки европейцев, живущих отдельными фермами в окружении негров, расизм стал способом сохраниться. В случае африканеров можно почти гарантировать: «этнографический» способ если и «работал», то в одну сторону — европейцы ходили к чернокожим рабыням.
Но темнокожие детишки стали рождаться у африканеров — словно в насмешку, в издевательство над их расизмом. Причем рождались в семьях самых старых переселенцев, самые отдаленные предки которых поселились в Африке в XVII, в XVIII веке, гордившихся древностью своего рода не меньше, чем европейские дворяне… Почему?! Я могу дать только один полунаучный ответ: потому, что природа решила: через двести пятьдесят или триста лет жизни в Африке пора семье становиться темнокожей.
…Может быть, и в этом тоже причина того, что датские евреи — люди крупные, рубенсовского сложения, а итальянские — тощие и смуглые, с мясистыми тяжелыми лицами. Как знать, с какой силой и в какие сроки действует закономерность?
— Но ведь все равно же я берусь определить! И даже запах от них другой! — будут настаивать многие.
К вопросу о запахе… Почти десять лет продолжался мой брак с еврейской женщиной, и в этом браке родилось двое сыновей. Расстались мы с женой по причинам, которые имеют касательство к отношениям и судьбам мужчин и женщин, но к историческим судьбам народов, очевидно, не имеют ни малейшего отношения. Специфического запаха вполне определенно не было, и вообще пахло от этой женщины хорошо. Специально для читателей «Библиотечки русского патриота» сообщаю — от некоторых моих знакомых русских дам пахло хуже. Даже значительно хуже. Случайность? Но я и помимо своей первой жены имел тесное знакомство с дамами еврейской национальности. Запаха не было. Врут.
Грешен, пытался я определять национальность и по внешности… Соблазн велик, а этнография и археология — слабы. Последние попытки этого рода я предпринял весной 2001 года, когда в мои руки попал журнал «Новая Польша».
Вот пан Ежи Гедройц… Сама фамилия, которая оканчивается на «ойц», характерная внешность… Возникло даже умиление: еврей, а ведь польский патриот! Сколько пользы он принес своему отечеству, издавая в Париже в эмиграции газету «Культура»!
— Да вы что?! — ужаснулись моему невежеству поляки. — Пан Гедройц — из литовской знати; он хоть и без титула, а до войны на улицах Кракова торговцы величали его «князем»…
Или вот пан Адам Михник. Какое тяжелое, значительное лицо зрелого красивого человека! Какая спокойная уверенность в себе, ироничное знание о своей элитности, неотъемлемых правах. В Польше вообще много красивых, видных мужиков средних лет, но пан Михник даже и на их фоне выделялся. Словом, ярко выраженный польский интеллектуал и, скорее всего, родом из шляхты.
— Не болтайте… Он же еврей… — тихо шепнули мне польские знакомые.
— Не может быть!
— Может, может…
Совсем уж роковая попытка определять по внешности национальность имела место в Германии, во Франкфурте. Редко я видел такой ярко выраженный нордический тип: узкое костистое лицо, тощая фигура, холодные светлые глаза…
— Bitte… Wo befindet sich die Straße…1
Нордический тип реагировал с завидной быстротой:
— Маша! Тут один ихний герр спрашивает, где тут улица…
Через пару минут мы все трое жизнерадостно хохотали — и я, и «нордический тип», и его Маша. Но урок был, поверьте мне, впрок, и больше я так делать не буду. И вам, дорогой читатель, не советую.
Глава 2
Миф о «библейском народе»
