Владимир Лобов - Военная хитрость
Летом 1380 года в Москве распространилась весть о новом грозном нашествии. К этому времени войска хана Мамая переправились через Волгу и сосредоточились основными силами у устья реки Воронеж. Ожидая подхода войск своих союзников, Мамай медленно продвигался в направлении к Дону.
На созванном в Москве совете Дмитрий изложил свой план — не допустить соединения неприятельского войска, разбить его по частям, начав с монголо-татар.
Войска Дмитрия сосредоточились в Коломне, но еще раньше навстречу Мамаю был направлен сильный разведывательный отряд («крепкая сторожа»). От разведки к великому князю одно за другим приходили известия о продвижении вражеских войск. Приказав воеводе Вельяминову собирать отставших, Дмитрий форсированным маршем, ни одного дня не давая войскам на отдых, прошел расстояние от Оки до Дона — свыше 200 км — в течение семи суток.
7 сентября между устьем Непрядвы и селением Татинка русские войска навели переправы и отыскали броды. В ночь на 8 сентября они переправились на правый берег Дона. Еще во время переправы великому князю стало известно, что противник разведал о выходе русских к Дону и что войска Мамая спешат к реке с целью воспрепятствовать их переправе — это давало возможность выиграть время для подхода войск литовского князя Ягайло. Дмитрий, учитывая это, ускорил переправу через Дон и расположился на Куликовом поле. Таким образом, задержать русских на переправе Мамаю не удалось, и ночь на 8 сентября противники провели на Куликовом поле, расположившись в боевых порядках друг против друга.
Боевой порядок русских войск (схема 3) был построен с таким расчетом, чтобы заставить татар наступать фронтально и помешать им ввести в бой одновременно все войска, вынудив Мамая раздробить свои силы. В результате численное превосходство татар, на которое рассчитывал Мамай, не сыграло своей роли.
Русские войска расположились на Куликовом поле, ограниченном с севера реками Дон и Непрядва, с запада и востока — их притоками и оврагами. Впереди встал передовой полк, за ним — большой полк из пехоты и конницы, на флангах расположились полки правой и левой руки. Кроме того, непосредственно за левым флангом большого полка был расположен частный резерв. За левым флангом всего боевого порядка, в лесу, скрытно расположился засадный полк (общий резерв). До того как принять решение, Дмитрий вел разведку противника, наблюдая за его сборами и движением. В результате он распознал замысел Мамая и противопоставил ему свой.
Расположив войска на позиции, князь Дмитрий согласно рыцарской традиции убыл к сторожевому полку, чтобы начать битву. Побудило князя отправиться к сторожевому полку и другое обстоятельство. Когда к 11 часам рассеялся туман, покрывавший Куликово поле, русские воины увидели мамаевы полчища, которые надвигались на русские полки. Здесь многих новобранцев охватили неуверенность и страх, а некоторые стали пятиться и «на беги обратишася». Тогда-то Дмитрий Иванович и возглавил атаку сторожевого полка. Чутье полководца подсказало ему, что исход битвы будет зависеть от того, удастся ли ему воодушевить дрогнувших «небывальцев» и одновременно сбить первый наступательный порыв врага.
Князь атаковал вражеский авангард во главе отряда отборной конницы, закованной в броню. Бой был кровопролитным. Когда Дмитрий выбрался из сечи, на его шлеме и доспехах виднелось множество вмятин. Так что героем первой схватки с татарами был не Пересвет, а великий князь Дмитрий Иванович. Что касается поединка Пересвета с Темир-мурзой, то вполне возможно, что это всего лишь легенда «верного самовидца, иже бе полъкау Владимира Андреевича...», написавшего «Сказание о Мамаевом побоище» через 40 лет после битвы на территории того же Владимира Андреевича, двоюродного брата Дмитрия.
После боя сторожевого и передового полков в сражение вступил большой полк. Татары нажимали на центр и на правый фланг боевого порядка русских. Большой полк и полк правой руки устояли. Тогда, не ослабляя удары по центру, татары перешли реку Смолка и атаковали полк левой руки. Бой продолжался до трех часов дня. Полк левой руки, с трудом сдерживая напор, стал отходить, обнажая фланг большого полка. Русская рать, несмотря на то, что была отрезана от переправ через Дон, оказывала упорнейшее сопротивление.
Боевой порядок татарской конницы в силу рельефа местности и упорства русской рати расстроился. Охватывая левый фланг, татарская конница подставила свой тыл и фланг под удар засадного полка русских. Не ожидавшая появления свежих сил русских, ордынская конница пришла в смятение. Наступил перелом. После перехода в наступление большого полка и полка левой руки, монголо-татарская конница обратилась в бегство. «Увы нам, снова Русь обманула, слабейшие люди с нами сражались, а сильные все сохранились».
Дмитрий, после этой победы прозванный Донским, показал в сражении на Куликовом поле свое незаурядное военное искусство и хитрость, в основе которых были своевременная разведка, умелое скрытное расположение сильного резерва, внезапность и решительность действий.
Приблизительно в эти же годы, но в совершенно других по характеру и потерям сражениях развивалось искусство применения военной хитрости в Западной и Центральной Европе. Интересно сложилось, например, сражение при Маргартене (ноябрь 1315 года), в котором швейцарская пехота разбила вдесятеро превосходящее войско герцога Австрийского. Столкновение произошло стремительно. На главную колонну австрийцев неожиданно обрушился град камней и бревен, сбрасываемых с гор небольшим отрядом швейцарцев, находившимся в засаде. Герцог двинул своих рыцарей против этой горстки смельчаков, но был неожиданно атакован с фланга главными силами швейцарцев. Около 3 тыс. рыцарей погибло, остальные обратились в бегство.
Необыкновенное для средневековья явление произошло в битве англичан и французов при Кресси в 1346 году. Английский король Эдуард III, имея около 4 тыс. рыцарей и 10 тыс. пехотинцев, преимущественно лучников, блестяще выиграл сражение у 14 тыс. рыцарей. Примененная им военная хитрость, возведенная по существу в ранг высочайшего искусства, проявилась, во-первых, в длительном уклонении от сражения, что создало у французов ложное впечатление о слабости английского войска. Во-вторых, было искусно выбрано место для развертывания армии. Позиция располагалась на холме и имела ту особенность, что не преграждала пути движения, а пролегала в косом направлении неподалеку от него. Обращенный к противнику правый фланг позиции был прикрыт росшим внизу лесом и крутым обрывом высот. Французской армии, чтобы организованно вступить в бой, требовалось одновременно с развертыванием заходить правым плечом вперед, что было трудным делом для малодисциплинированных рыцарей. В-третьих, Эдуард III спешил своих рыцарей, смешав их с лучниками. Этим он повысил боевую возможность последних, так как теперь и рыцари могли вести стрельбу по атакующей коннице. Наконец, в ходе сражения англичане придерживались сугубо оборонительных действий, отразив 16 или 17 разрозненных атак. Французы потеряли 1200 рыцарей.
В сражении при Зампе (1386) швейцарцы выслали далеко вперед усиленный авангард, который был принят австрийцами за главные силы. Пока спешенные рыцари сражались с авангардом, главные швейцарские силы скрытно перестроились из походной колонны и перебили всех рыцарей.
Примеры военной хитрости описываются во многих исторических документах, касающихся завоевательных походов среднеазиатского полководца XIV века Тимура. Вот что он сам пишет в «Автобиографии»: «...амир Хусайн дал клятву никогда не враждовать со мною... Амир Хусайн очень желает для большей убедительности повторить свою клятву в моем присутствии...
В долине, где предполагалась наша встреча, амир Хусайн позаботился приготовить засаду для меня — два отряда воинов, чтобы захватить меня в плен, если я туда приду. Я догадался, что и клятва, и приглашение — не больше как хитрость с его стороны...
Я чуял хитрость амира Хусайна и вступил в долину с тремястами всадников... Я издали заметил амира Хусайна, который двигался мне навстречу, и остановился. Тайно поставленные Хусайном амиры и отряды воинов напали на меня; скрытые для моей защиты воины бросились тогда с двух сторон и вступили в бой с врагами».
Оригинальными были приемы боевых действий чешской армии под руководством национального героя Яна Жижки на рубеже XIV-XV веков. Численность его войска доходила до 20 тыс. Каждые 18–20 человек имели боевой воз — вначале простую четверочную повозку, а затем и специально построенную повозку со щитами и цепями для скрепления возов между собой. При столкновении с неприятелем из повозок очень быстро строился так называемый вагенбург в виде четырехугольника, лошади выпрягались, а повозки связывались цепями. Внутри вагенбурга из небоевых повозок иногда устраивалась вторая защитная линия. При наличии времени вагенбург усиливали снаружи рвом. Некоторые повозки были оснащены пушками. Конные рыцари, действовавшие против Яна Жижки, ничего не могли предпринять против вагенбурга. Гуситы встречали их пушечным залпом, затем с возов отбивали атаки штурмующих. Когда последние уставали и выдыхались, по знаку полководца замаскированные с двух сторон вагенбурга выходы быстро разгораживались, отборная часть пехоты и конница устремлялись через них на фланги рыцарей и уничтожали их.
