Константин Романенко - Последние годы Сталина. Эпоха возрождения
Примите нас, товарищ Сталин, в свою семью!»
Должен ли был Сталин игнорировать такое мнение, рвущееся из глубины души «простых» людей?
Безусловно, не весь Запад страдал симптомом паранойи. Люди, заглядывающие в Страну Советов не через забор пропаганды, а пользующиеся иной методикой, имели другое мнение. Во время войны Председатель американской торговой палаты Джонсон провел в Советском Союзе 6 недель. Он совершил путешествие по просторам России, побывав в Москве, Ленинграде, на Урале, в Сибири; посетил среднеазиатские республики[6]. В статье, опубликованной в сентябре 1944 года журналом «Лайф», он писал:
«…В качестве официального гостя мне позволили ездить куда я хотел, говорить с кем угодно. Для меня были открыты все возможности. Я видел некоторые вещи, которые иностранцам обычно не показывают. Вскоре пришел к выводу, что иногда мы неправильно судим о России из-за официальной таинственности, которая применяется не только для того, чтобы скрыть важные события, но и для того, чтобы скрыть недостаток их».
Конечно, страна с обезображенной еще не зажившими ранами территорией не могла быть местом для туристических экскурсий. Что могло дать праздное любопытство зевак? Сочувствие? Сострадание? Или — злорадство?
Однако Джонсону показали все, поскольку он приехал с иными помыслами: «оценивать все… с точки зрения возможного влияния этих фактов на советско-американские отношения в будущем».
Автор статьи описывал разрушения Сталинграда и решимость его жителей, восстанавливающих город как феникс из пепла. «Само его имя, — отмечал Джонсон, — город Сталина — залог того, что в конце концов он будет одним из самых производительных городов России — символ труда и возрождения».
Он побывал в московском военном госпитале, где была палата раненых партизанок; восторгался героизмом рабочих Ленинграда, работавших под бомбами. Ему показали план реконструкции города. «Я, — писал американский предприниматель, — знаком с планированием городов Америки, но, увидев планы Ленинграда, я был изумлен кругозором и архитектурным дерзанием, которые в них обнаруживаются». Он отмечал огромный промышленный потенциал Магнитогорска, Свердловска, Новосибирска и Челябинска. Восхищался колоссальной операцией по эвакуации предприятий в период войны.
Человека большого бизнеса приняли в Кремле. О своих впечатлениях после встречи с Вождем Джонсон пишет: «Сталин пользуется острым, язвительным юмором, чтобы довести ту или иную мысль до сознания собеседника. Он не терпит изысканности и уклончивых дипломатических речей. В разговоре он прям и откровенен и ожидает того же от собеседника».
Один из выводов, которые делал Джонсон по результатам поездки, выглядел так: «Судьба мира в значительной степени зависит от взаимоотношений между Россией и США. Может быть, для меня, как для делового человека, естественно чувство, что лучший способ добиться этого взаимопонимания заключается в значительном расширении обмена товарами и услугами между обеими странами».
Американский бизнесмен трезво и с далеким расчетом смотрел в будущее: «Если обе стороны будут вести честную и прямую игру, то завтра мы сможем работать вместе и вместе вершить дела».
В январе 1945 года в американской прессе появилась статья московского корреспондента журналов «Тайм» и «Лайф» Ричарда Лаутербаха. Посвященная юбилею Вождя советского народа, она называлась «Сталин в 65 лет».
В ней долго проживший в советской столице журналист пишет: «Три с половиной года войны, названной Сталиным «Великой Отечественной войной», сплотили большую часть народов СССР так прочно, как никогда они не были сплочены раньше, на поддержку нынешней диктатуры.
Даже патриарший местоблюститель недавно обратился к Сталину, называя его «любимым, Богом данным Верховным Вождем». У американцев такие выражения могут вызвать улыбку, но русские не видят в этом ничего смешного, смешным это не кажется даже коммунистам, которые остаются неверующими.
Десятки миллионов верующих русских убеждены, что родина была и на этот раз, как во времена Наполеона и других захватчиков, спасена от гибели могущественным и мудрым вождем, способным объединить народные массы и победить врагов. Сейчас русские так же не представляют себе Советского Союза без Сталина, как американцы США — без Конституции»[7].
Задумаемся, читатель… Да, американцы свято поклоняются фетишу своей целомудренной Конституции, написанной «отцами-основателями» еще на заре формирования многоплеменной «нации», сложившейся из групп бродяг, которые собрались на американский «остров» со всего света.
И хотя впоследствии эта «священная бумага» обросла многочисленными поправками, как атоллы в океане прирастают омертвевшими кораллами, — она не спасла население страны ни от тяжелых кризисов, ни от терроризирующего разгула преступности предвоенных лет, ни от истерии расизма. Более того, она привела американцев к высокомерной претензии диктовать другим странам и народам свои правила морали и навязывать им преступные режимы, терроризирующие людей.
Начавшие строить свое государство с беспощадного уничтожения коренных жителей — индейцев прерий и множившие свое богатство и благополучие работорговлей, впоследствии колонизаторы Америки стали диктовать миру свои правила игры. Прикрываясь фиговым листком Конституции, фактически они действовали и действуют под фашистским тезисом, изменив в нем лишь одно слово — не Германия, а «Америка превыше всего!».
Впрочем, человек не может жить без веры в высший авторитет. И неважно, является ли этот авторитет Богом или «священной коровой», называемой Конституцией. Советский народ и многие люди других стран свято поверили в мудрость Человека, в Вождя Сталина, и они не ошиблись в своих надеждах.
В статье американского журналиста отмечался огромный запас знаний Сталина по военной истории, включая «знакомство с военными кампаниями Соединенных Штатов, начиная от Битвы при Валей Фордж до Виксбурга и Сент-Миэлья». Лаутербах делал вывод: «Эти виртуозные способности как нельзя лучше подтверждают представление о Сталине как о преемнике Александра Невского, Петра Великого, Суворова и других дореволюционных военных героев»[8].
Конечно, автор статьи был вправе сравнить Сталина с Александром Невским, Петром Первым и Александром Суворовым как военными гениями Российского отечества. Но фигура советского Вождя была выше и масштабнее его предшественников. После братоубийственной Гражданской войны Сталин сумел сплотить народ и преобразовать весь характер жизни страны.
Кстати, гражданской войны не смогли избежать и самоуверенные американцы. Расистский мятеж южных штатов, настаивавших на сохранении рабства в стране, начавшись в апреле 1861 года, перерос в кровопролитную гражданскую войну с северными штатами. Она продолжалась четыре года, но лишь спустя почти сто лет американским неграм разрешили ездить в одном автобусе с белыми. Однако даже сегодня белые не рискуют вечерами соваться в Бруклин.
Могли ли российские гражданские катаклизмы принять более мягкие формы, чем у «цивилизованных» американцев? Нет. Сталину пришлось столкнуться с более острыми проблемами, чем были у потомков миссионеров, уничтожавших индейские племена.
Перевернувшая в России уклад бытия крестьян коллективизация; модернизировавшая промышленность индустриализация и обогатившая сознание людей культурная революция вывели страну на передовой рубеж развития цивилизованного мира. Но главное, что дал народу советский Вождь, — это оптимистическая уверенность в будущих перспективах жизни. Она сплачивала народ. То была вера в правоту дела, за которое было не страшно даже умереть. Именно эта вера поднимала бойцов в смертельные атаки со священными словами — призывом: «За Родину! За Сталина!»
Пожалуй, можно было бы провести некоторые параллели в сравнении деятельности Сталина и Рузвельта как лидеров высшей пробы политического искусства и организации государства. Период их правления не только совпал по времени; они выполняли сходные задачи: выводили свои страны из величайших кризисов, а затем сотрудничали в борьбе с фашизмом.
На этом схожесть условий их деятельности заканчивается. Ибо советскому Вождю пришлось решать несравненно более сложные задачи и в более тяжелой ситуации. Рузвельт выводил Америку лишь из экономического кризиса. Когда взбесившаяся от жадности и жажды стяжательства олигархов страна «непуганых» демократов должна была лишь прийти к мысли о необходимости делиться с людьми труда. В России капитал без боя не сдался. Развязав кровавую Гражданскую войну, он вверг страну в кризис, повлекший полное прекращение производства и одичание сельского хозяйства.
