Николай Стариков - Кто убил Российскую Империю? Главная тайна XX века.
И не забывают своих птенцов английские спецслужбы! Ленинцы-эмигранты, словно в анабиозе, дожидаются следующей русской смуты, чтобы вновь выплыть на поверхность. Деньги на более или менее сносное житье за границей десятилетиями появляются у русских политэмигрантов чудесным образом. Потом также волшебно появятся у них и огромные средства на уничтожение собственной страны в 1917 году. Пока же революционеры начали устанавливать контакты со своим новым союзником — японцами. И тем, и другим как воздух необходимо военное поражение России. Сводят их между собой гостеприимные британцы, всегда радующиеся возможности провести антирусский съезд или партконференцию.
Самое активное участие в финансировании русской революции сразу после официального начала войны, принял японский военный атташе в России, полковник Мотодзиро Акаси. Покинув Петербург, он расположился в максимальной близости от российских границ, в Стокгольме. (Не потому ли и Четвертый съезд РСДРП проходил там же?). Не теряя времени, Акаси знакомится с основателем и лидером Финляндской партии активного сопротивления Кони Циллиакусом. Это тоже социал-демократ, но с легким национальным оттенком. Таких в царской России было много: это и польские борцы за демократию, лидер которых Пилсудский возглавит затем Польшу, и грузинская партия «Сакартвелло», и армянская «Дашнакцутюн». Циллиакус охотно вызвался наладить контакты со всеми революционными партиями и обеспечить координацию. Японцам тоже все равно: они готовы финансировать любые группировки, берущие на себя дестабилизацию внутренней жизни России. Основная цель и революционеров и японцев (и тех, кто их свел вместе) — вооруженное восстание и свержение государственного строя. На помощь подрывным элементам, Япония выделила около одного миллиона иен (5 млрд. иен по современному курсу).
Сведя Асаки с «националистами», Циллиакус отправился в Лондон на переговоры с одним из лидеров социалистов-революционеров (эсеров) Николаем Чайковским. 18-го августа 1904 года с финским эмиссаром в ресторане встречается вся верхушка партии: Евно Азеф, Екатерина Брешко-Брешковская, Виктор Чернов и др. Поскольку Азеф являлся тайным агентом русской политической полиции, то предложения Циллиакуса становятся известны русскому руководству. Но оно не в силах остановить золотой дождь, внезапно обрушившийся на русские революционные партии. Вслед за деньгами в страну начинает проникать закупленное на них оружие и подрывная литература. За короткий срок «борцам за свободу» передано: 8 тыс. винтовок — финским националистам; 5 тыс. винтовок — грузинским; одна тысяча эсерам; 8 тыс. — другим социалистическим партиям. Еще 500 карабинов по братски поделили между собой финские националисты и эсеры. На японские же деньги под руководством Циллиакуса в Великом Княжестве Финляндском были построены два подпольных завода, выпустившие тысячи бомб.
Для координации общих действий за японские деньги и с одобрения японской разведки в 1904 году в Париже и в 1905-м в Женеве проводились конференции революционных партий России. Получил там свою долю денег и Владимир Ильич Ленин: в мае 1904 года он организует свое издательство и начинает выпускать подрывную литературу. Она с успехом распространяется среди русских военнопленных. Средства, разумеется, японские. В августе 1904 года, на Амстердамском конгрессе II Интернационала, происходит историческая сцена обмена рукопожатиями между основателем русской социал-демократии Плехановым и лидером японских социалистов Сэн Катаямой. Дружба дружбой, но предавать свою Родину будут только наши борцы за светлое будущее!
Были в мутном финансовом потоке, оплачивавшим все это безобразие, и не только японские деньги. Хотя и японские средства были «японскими» достаточно условно: родом они были из Англии и США, которые открыли Японии кредитную линию для войны с Россией. Так вот широким потоком шли к революционерам и чисто американские пожертвования. Небезызвестный эсер Борис Савинков писал в своих воспоминаниях: «Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус, сообщил центральному комитету, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и распределены между всеми революционными партиями».
Ему вторит и его коллега по партии Виктор Чернов: «В это время, после поездки „бабушки“ в Америку, там были собраны большие фонды для русской революции. И в ожидании близких событий мы решили предпринять крупное дело по технической подготовке к будущему стихийному восстанию».
«Бабушкой» эсеры называли одну из старейших своих руководителей Брешко-Брешковскую, прозванную так за свои старые заслуги перед революционным движением. Вот эта чудная дама и привезла из Америки деньги. Руководство эсеров в ожидании «стихийного восстания» и «близких событий» решает их подготовить технически. Это значит — закупить оружие и завести в его страну. Ведь, как известно, любое «стихийное» действие надо тщательно подготовить. Особенно если эта стихия должна разрушить крупнейшую империю мира. Из этих денег было закуплено в Швейцарии 25 тысяч винтовок, револьверы, три тонны взрывчатки и более четырех миллионов патронов. Весь этот арсенал отправили в Лондон(!), где преспокойно погрузили на пароход «Джон Графтон». Только счастливая случайность — пароход сел на мель в русских водах — предотвратило расползание оружия по стране. Поражает размах — 25 тысяч винтовок и столько же бойцов, сопоставимо по численности с крупной армейской единицей. А ведь это только один пароход, да и то который не смог благополучно достигнуть пункта назначения! Сколько же их было всего?
Потраченные на революцию деньги окупились с лихвой! Совпадение по срокам удивительное — как только русские войска начинают, наконец, склонять чашу весов на свою сторону, в их глубоком тылу начинается вакханалия стачек, забастовок и беспорядков.
В русско-японской войне было три решающих сражения: под Ляояном, на реке Шахэ и под Мукденом. Ни в одном из этих сражений русская армия не была разгромлена, а японские потери скоро начали превышать возможности их восполнения. Все-таки человеческие ресурсы Японии очень скромны. В ходе Ляоянского сражения японцы потеряли 24 тысячи человек (20 % общего состава), а русские — 15 тысяч (9 % состава) своей армии. К началу 1905 года в Маньчжурии было сосредоточено уже 300 тыс. бойцов русской армии (в начале войны их было 125 тыс.). Последнее из генеральных сражений войны, Мукденское, проходило в феврале 1905 г. Русская армия насчитывала 330 тыс. человек, а японская — 270 тыс. Общие потери русских убитыми, ранеными и пленными составляют около 89 тысяч человек, в то время как японцы потеряли 71 тыс. человек. При этом убитых и раненых в русской армии насчитывается 59 тыс., тогда как у японцев убито и ранено 70 тыс. человек. Но такие потери русская армия может восполнить, а японская нет! Она начинает выдыхаться. Качество войск противника наоборот понижается: кадровый офицерский и унтер-офицерский состав уже истреблен. Пополнения прибывают на фронт плохо обученными, а самое главное — японцы начинают охотно сдаваться в плен, чего прежде совсем не наблюдалось. Истощение самураев так велико, что после Мукдена они уже до самого заключения мира, в течение полугода уже не провели ни одной наступательной операции! Русским наступать помешала революция, таким образом с лихвой окупившая все затраты на свое финансирование. Собственно говоря, существенными успехами японцев были только уничтожения русских эскадр и взятие Порт-Артура, но кардинального изменения военной ситуации они не принесли. Однако осада последнего, продолжалась почти 11 месяцев (как в Севастополе), а потери японцев были почти около 40 тыс. человек!
Через год после начала войны японцы находились всего лишь на 200 км севернее. И сил на дальнейшее движение у них уже не было. Русская армия же с каждым месяцем становилась сильнее. Повторялся сценарий почти всех войн России, когда противник побеждает вначале, но неизбежно проигрывает в итоге. Однако японцы и их британские друзья подстраховались — палочкой выручалочкой для них стала развернувшаяся в полный рост Первая русская смута.
Перелом в войне намечается только к 1-му июля 1905 года. После череды поражений бой под Санвэйзоем заканчивается нашей убедительной победой. Наконец-то на фронт начинают прибывать лучшие части русской армии — правительство убедилось, что кроме Японии противников у нас в эту войну не будет. Перевес становится и качественным и количественным. Процесс переброски войск на фронт и создание перевеса занимает больше года, казалось бы, медлительность невероятная. Вместо того, чтобы максимально быстро перебросить войска на Дальний Восток, Николай II чего-то выжидает. Такая медлительность объясняется просто: когда правительство убедилось в отсутствии внешних врагов, немедленно поднял голову враг внутренний. И все силы заняла борьба с ним, а не с самураями.
