Алексей Исаев - Дорога на Берлин. «От победы к победе»
Советский танк Т-34-85 с десантом пехоты готовится к атаке. Венгрия, конец 1944 г.
Командовал фронтом 50-летний генерал армии Федор Иванович Толбухин. Это был один из немногих высших командиров Красной армии, служивший офицером еще при старом режиме. Толбухин был прапорщиком военного времени, а закончил войну штабс-капитаном старой армии. Во время Первой мировой войны он командовал ротой и батальоном. Еще в 1930-е годы он закончил советскую военную академию им. Фрунзе. В начале войны Толбухин занимал штабные должности на юге советско-германского фронта. Сталинский назначенец Лев Мехлис, печально знаменитый расправой над командованием Западного фронта в 1941 г., добился снятия Толбухина с должности начальника штаба Крымского фронта в марте 1942 г. Более того, Мехлис обратился в Генштаб с просьбой проследить, «чтобы Толбухин вновь не устроился в ЗакВО[Закавказском военном округе], ибо там собираются опять гнилые и никчемные работники, снимаемые здесь с работы». В итоге Толбухина в мае 1942 г. отправили далеко в тыл заместителем командующего Сталинградским военным округом. Тогда еще никто не знал, что летом и осенью 1942 г. за город на Волге разгорится кровопролитное сражение и у генералов в этом «медвежьем углу» будет масса возможностей отличиться или упасть еще ниже. Сталинградская битва стала «звездным часом» Ф.И.Толбухина. Он начал сражение генерал-майором в должности командующего 57-й армией, а закончил в марте 1943 г. генерал-лейтенантом, заняв пост командующего Южным фронтом. В апреле 1943 г. он поднялся еще на одну ступеньку вверх, став генерал-полковником. По итогам боев на Миус-фронте, когда было нанесено поражение немецкой 6-й армии Холлидта, Ф.И.Толбухин получил в сентябре 1943 г. звание генерала армии. В целом можно характеризовать Толбухина как закоренелого «южанина» – командующего с большим опытом действий в южном секторе советско-германского фронта, имевшим за плечами целый ряд успешных наступательных операций.
Бросок 3-го Украинского фронта через Дунай к югу от Будапешта существенно изменил обстановку на подступах к городу. Следующий шаг советского командования был очевиден: выход в тыл защитникам венгерской столицы через «линию Маргариты». Немецкая разведка развеивала последние иллюзии командующих. Отдел «армии Востока» (Fremde Heere Ost) докладывал о готовящемся советском наступлении еще 12 декабря 1944 г. Противостоящую войскам Толбухина оборону никак нельзя было назвать устойчивой. 100-километровая «линия Маргариты» оборонялась немецкими и венгерскими соединениями общей «боевой численностью» около 7 800 человек. Наиболее многочисленными среди них были 271-я народно-гренадерская дивизия и венгерская 23-я резервная дивизия (3 тыс.), немецкая 153-я учебная дивизия. 14 декабря Фреттер-Пико, командующий немецкой 6-й армией, докладывал, что 36километровый фронт «линии Маргариты», пролегающий между озером Веленце и Будапештом, может быть сокрушен любым сколь-нибудь сильным ударом Красной армии. Его обороняло всего около 2 тыс. человек в расчете на «боевую численность».
Захваченные советскими войсками на платформах прожекторы и звукоулавливающие установки. Венгрия, конец 1944 г.
Будучи верны своей активной стратегии, немцы решили ликвидировать угрозу Будапешту с юга контрударом между озерами Веленце и Балатон. Следуя указаниям Гитлера, германское верховное командование подготовило операцию с кодовым наименованием «Поздняя жатва» (Spaetlese). Для ее проведения были собраны немецкие 3, 6 и 8-я танковые дивизии (около 400 единиц бронетехники и 40 тыс. человек). В контрнаступлении также должна была принять участие венгерская дивизия «Сент Ласло». Несколько раз наступление откладывалось из-за плохой погоды, нехватки топлива и боеприпасов. Сначала дата начала контрнаступления сместилась на 20 декабря, затем на 22 декабря.
Неожиданно в немецкие планы вмешались успешные действия 2-го Украинского фронта к северу от Будапешта. Это заставило изъять часть сил из ударной группировки, подготовленной к операции «Поздняя жатва». Причем это было сделано в весьма своеобразной манере. Тогдашний командующий группой армий «Юг» Ганс Фриснер писал в мемуарах:
«Главное командование сухопутных войск отдало приказ ввести в сражение против 6-й гвардейской танковой армии кроме уже действовавшей там 8-й танковой дивизии также 3-ю и 6-ю танковые дивизии, изъяв у них предварительно все танковые части. Обе эти дивизии следовало перебросить через Комарно в район восточнее реки Грон, и оттуда они должны были вместе с находившейся там 8-й танковой дивизией начать наступление на Ипольсег с задачей закрыть проход в горном дефиле и установить связь с правым флангом 8-й армии. 3-я и 6-я танковые дивизии должны были оставить все свои танки, самоходную артиллерию и бронетранспортеры в качестве ударного резерва в районе Секешфехервара. Пожалуй, впервые в этой войне, столь обильной примерами самого разнообразного использования танковых войск, мотопехота двух танковых дивизий (все протесты на этот счет оказались безуспешными) была преднамеренно оторвана от своих танков. И это было сделано по личному приказу такого знатока танковой войны, как Гудериан! Это мероприятие, противоречащее всем элементарным принципам боевого применения танковых войск, вызвало величайшее удивление во всех инстанциях группы армий, которые должны были участвовать в его осуществлении»[31].
Что интересно, это решение не ускользнуло от внимания советской разведки, и в текущих донесениях прямо указывается об использовании главных сил 3-й и 6-й танковых дивизий против 2-го Украинского фронта, а танковых частей – против 3-го Украинского фронта. Строго говоря, Фриснер несколько преувеличивает и искажает принятое верховным командованием решение. Были оставлены не просто танки, а танковые боевые группы трех дивизий (точнее будет даже сказать «бронегруппы»). B них вошли танковые полки, батальоны мотопехоты на БТРах (по одному из каждой дивизии) и артиллерийские дивизионы на самоходных орудиях из состава артиллерийских полков танковых дивизий. Формирование бронегрупп началось с момента появления в германских танковых войсках САУ в артполках и батальонов мотопехоты на БТРах. Во-первых, такие боевые группы могли свободно передвигаться по пересеченной местности, будучи полностью оснащены гусеничной и полугусеничной техникой. Во-вторых, вся техника такой боевой группы была бронирована. Пехота была укрыта от налетов артиллерии броней БТРов, артиллерия – броней САУ «Хуммель» и «Веспе». Это делало бронегруппы устойчивей к заградительному огню артиллерии и контрбатарейной борьбе. Главным недостатком бронегрупп была небольшая численность (всего батальон пехоты), лишь в некоторой степени компенсировавшаяся высокими боевыми качествами. Чаще всего бронегруппы выделялись для решения наиболее трудных и глубоких задач в рамках общего наступления танковой дивизии.
В сущности, Гудериан оставил для «Поздней жатвы» элитные боевые группы с повышенными ударными возможностями. Также в состав бронегруппы вошли танковые батальоны на «Пантерах», изъятые из состава 26-й танковой дивизии и учебной танковой дивизии (Panzer Lehr). 21 декабря, уже после начала советского наступления, бронегруппы были объединены под командованием генерал-майора Гюнтера фон Папе. Это был молодой (1907 г. рождения) генерал, служивший в танковых войсках с начала Второй мировой войны и успевший получить Рыцарский крест с Дубовыми листьями. Фон Папе командовал дивизией «Фельдхернхалле» в Будапеште, но его штаб был спешно переброшен на западный берег Дуная и принял командование тремя бронегруппами и остатками 271-й пехотной дивизии. Всего группа фон Папе насчитывала около 300–350 танков, эскортируемых немногочисленной пехотой.
Если находившиеся не в лучшем положении немцы готовились к наступлению, то 3-му Украинскому фронту сам Бог велел не останавливаться на достигнутом. Ставкой Верховного Главнокомандования войскам 3-го Украинского фронта была поставлена задача – прорвать оборону противника юго-западнее Будапешта. Далее следовало нанести удар из района оз. Веленце в направлении Бичке с выходом основных сил фронта к Дунаю на участке от Эстергома до Несмея. Тем самым оборонявшимся в районе Будапешта немецким и венгерским войскам отрезались пути отхода на запад, и город должен был пасть к ногам советских войск, как спелый плод.
Для решения поставленной задачи Толбухин сосредоточил основные силы 46-й армии и 4-й гв. армии на узких участках северо-восточнее и юго-западнее озера Веленце и прорвать здесь тактическую оборону противника. Главный удар должна была наносить 4-я гв. армия. После ввода в прорыв подвижных соединений в общем направлении на Бичке с продвижением далее к Дунаю группировка противника рассекалась надвое. Красная армия к середине войны обзавелась танковыми и механизированными корпусами, первое успешное применение которых состоялось под Сталинградом. Несмотря на наименование «корпус», по своей численности они соответствовали скорее танковой или моторизованной дивизии в германской армии и в армиях союзников. По действовавшим на тот момент штатам советский танковый корпус насчитывал 12 тыс. человек, 207 танков Т-34, 63 САУ (21 СУ-76, 21 СУ-85, 21 тяжелая САУ на шасси танка ИС), механизированный корпус по штату насчитывал 16422 человека, 133 танка и 63 САУ. Корпуса состояли из бригад, по сути своей являвшихся готовыми «боевыми группами» объединявшими мотострелков, танки и легкую артиллерию. Тяжелая гаубичная артиллерия в составе советских корпусов отсутствовала. Также в советских подвижных соединениях отсутствовали бронетранспортеры, их имелось крайне незначительное количество на поставленной по ленд-лизу технике.
