Бернд Бонвеч - История Германии. Том 2. От создания Германской империи до начала XXI века
Крах грюндерства в мае 1873 г. подвел черту под сравнительно коротким периодом, способствовавшим эмансипации евреев. В широких кругах населения возросли недовольство отсутствием «духа подъема» в экономике и даже агрессивность. Пострадавшие ставили вопрос о виновниках краха. Творцы грюндерства, опасаясь ответственности, стремились переложить ее на либералов, неспособных, якобы, защитить национальные интересы, и евреев. Оки доказывали, что, используя совокупный финансовый капитал, евреи подготовили кризис 1873 г., подорвали позиции Германии; что произошла «иудаизация либерализма». Дело в том, что самыми авторитетными лидерами национал-либералов были некрещеные евреи Эдуард Ласкер (1829-1884) и Людвиг Бамбергер (1823-1899), а в 1873 г. огромный резонанс получило дело «короля железных дорог», еврея Бетеля Генри Штроусберга, выпустившего спекулятивные акции. Его банкротство обернулось разорением множества мелких держателей акций. И хотя именно национал-либералы, в частности Ласкер, выступили в прусском ландтаге с разоблачением махинаций периода грюндерства, часть людей была убеждена, что за спиной либералов действовал «международный еврейский заговор». В общественном мнении 1870-х гг. антисемитизм и антилиберализм оказались неразрывно связанными. Национал-либералы были сторонниками модернизации страны и поддерживали эмансипацию евреев. Поэтому консерваторы превратили антисемитизм в средство наступления на своих противников — либералов, выступавших за обновление страны, против устаревших традиций. Консерваторы, используя антисемитизм и антилиберализм, мобилизовали в свою поддержку те социальные слои, которым угрожала индустриализация: крестьян, мелкую буржуазию города.
Антисемитскую кампанию в 1874 г. начали известные журналисты — Константин Франтц (1817-1891) и Вильгельм Марр (1818-1904). Они утверждали, что при доминирующих в рейхстаге национал-либералах «евреи стали центральным пунктом развития» страны. Франтц писал, что «на глазах у всех возникает германский рейх еврейской нации». Марр в своей книге «Победа еврейства над германством» нападал на евреев как на расу, которая «стала мировой силой первого ранга» и стремится к вселенскому господству. Прусский журналист Фердинанд Перро в 1875 г. в серии статей внушал читателям, что сограждане семитской расы перехватили духовное руководство в германском рейхстаге, а евреи Ласкер и Бамбергер дирижируют большинством депутатов. Публицист Отто Глагау (1834-1892) убеждал тех, кто понес ущерб от грюндерских махинаций, что евреи являются носителями «хищнического» капитала, который противостоит «производительному», «созидательному» капиталу немцев. Он возлагал на еврейство ответственность за тяжелое положение трудящихся. В антисемитскую кампанию с целью дискредитации либералов включились и лидеры Центра, идеолог партии Вильгельм Эммануил фон Кеттелер (1811-1877) характеризовал «культуркампф» как «масонско-еврейско-либеральный заговор». На германских обывателей обрушилась лавина изданий, в которых евреи сравнивались с вампирами, заразой. В них содержались призывы к их изгнанию, стерилизации и даже уничтожению.
В 1879 г. антисемитская кампания достигла кульминации. К ней присоединился известный историк Генрих фон Трейчке (1834-1896). Он выразил озабоченность тем, что антисемитизм приводит к расколу германского общества, но в то же время резко выступил против потока еврейских переселенцев из Восточной Европы. По его мнению, они представляют «банду целеустремленных молодцев, не имеющих приличных штанов... дети которых рано или поздно поставят под свой контроль германские биржи и прессу». В итоге, Трейчке, сделав традиционное для идеологов антисемитизма заключение «евреи — наше несчастье», предложил концепцию «интегрального национализма», который укрепит единое государство и одновременно решит этнические проблемы. По его мнению, необходимо добиться «высокого уровня этнической и культурной однородности внутренней жизни» общества, которая будет содействовать росту мощи Германии во внешней политике. Для реализации этой стратегии евреи должны отказаться от своей культурной и религиозной идентичности и стать составной частью интегрированной германской нации. Взгляды Трейчке вызвали критику части германской интеллигенции. Профессор Берлинского университета Теодор Моммзен (1817-1903) назвал его позицию «евангелием нетерпимости».
В конце 1870-х гг. в Германии стали возникать антисемитские организации. Наиболее известной из них была Христианско-социальиая рабочая партия— (ХСРП), организованная в 1879 г. духовником кайзера Адольфом Штеккером (1835-1909). Он назвал современное еврейство «огромной опасностью для всей немецкой народной жизни», так как оно было и остается «народом в народе, государством в государстве, племенем для себя среди чужой расы», притязающим на господство в Германии. В программе ХСРП содержалось требование контролировать рост состояния евреев, ввести квоту для евреев-юристов, уволить учителей-евреев из системы школьного образования. Она положила начало более массовому антисемитскому движению в стране. Интерес к ХСРП проявила часть мелкой и средней буржуазии, студенчество, напуганное притоком еврейской молодежи в университеты. Только в Берлине численность партии достигла в 1884 г. 56 тыс. человек. Поддержка двора способствовала сближению ХСРП с привилегированными слоями общества, в котором антисемитизм стал признаком респектабельности. В среде трудящихся вражда к еврейскому населению практически не проявилась. В начале XX в. ХСРП стала терять свое влияние, так как в империи появились другие националистические и шовинистические организации. Но Германия стала своего рода «образцом» проведения антисемитских кампаний для европейских стран.
На протяжении всех лет своего канцлерства Бисмарк проводил в Познани и других районах компактного проживания поляков последовательную антипольскую политику. Он относил полякои, наряду с социал-демократами и католиками, к силам, которые представляли угрозу созданной им империи. Для подавления оппозиции проводилась политика германизации в области культуры. В 1876 г. в Пруссии был принят закон, запрещающий использовать польский язык в делопроизводстве. В 1877 г. рейхстаг утвердил закон о проведении судебных процессов на немецком языке. Затем политика германизации приняла более широкие масштабы. В 1898 г. власти империи запретили применение польского языка в школах, при проведении собраний, а в 1906 г. — даже в системе религиозного образования. Эта политика рассматривалась как «народническая борьба германцев против славян» и являлась, по сути, расистской.
Прусским правительством ставилась задача ассимиляции поляков и колонизации польских земель. Эта проблема возникла в связи с ростом потока переселенцев из аграрной Восточной Пруссии в район «индустриального сердца» Германии — Рурскую область, или в США. Многие переселенцы являлись немцами, а не поляками, поэтому в остэльбских областях и Познани снизилась доля германского населения. Прусское правительство забило тревогу по поводу «полонизации» востока страны и развернуло кампанию с требованием провести «германизацию» этих регионов. Прусский ландтаг под давлением юнкеров в апреле 1886 г. принял закон о создании фонда, контролируемого Колонизационной комиссией. Его средства предназначались для скупки земель у польской аристократии, чтобы лишить ее имений и влияния. Затем Бисмарк подхватил идею либералов о переселении в Восточную Пруссию германских крестьян. На переселенческую кампанию в 1886-1914 гг. Пруссия выделила около 1 млрд золотых марок. Результаты ее, вопреки ожиданиям, были сравнительно скромными. Созданному для этой цели в 1894 г. «Союзу Восточной марки» за 20 лет удалось переселить всего 22 тыс. «германских хозяев», что вместе с семьями составило около 120 тыс. человек.
Политика германизации проводилась и по отношению к датскому населению в Северном Шлезвиге, франкоязычному — в Эльзасе и Лотарингии, хотя в этих районах дискриминация не носила столь жесткого характера. В 1871-1873 гг. империю покинули около 60 тыс. жителей Эльзаса и Лотарингии, получивших право выбора подданства. Права остальных были ограничены по сравнению с коренными жителями Германии. Лишь в 1911 г. Эльзас и Лотарингия получили самоуправление, в бундесрате они располагали только совещательным голосом. Штатгальтер, управлявший ими, был подотчетен только кайзеру.
***1878-1879 гг. явились гранью во внутриполитическом развитии «эры Бисмарка». Канцлер пошел на разрыв с сильнейшей до этого времени партией национал-либералов, опираясь на которых он создавал национальное государство и проводил политику «культуркампфа». Противодействие НЛП протекционистскому курсу обусловило союз Бисмарка с партией Центра и консерваторами, которые сплотились перед угрозой «красной опасности».
