Валерий Киселев - Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку
В Моздоке на станции получили приказ: разбегаться врассыпную и не подпускать никого из штатских к платформам. В это время технику потихоньку спускали с платформ. После разгрузки техники двинулись колонной по Моздоку. Помню, как остановились где-то на улице. Мы с ребятами с моего отделения сидели на БМП, разговаривали, смеялись, еще не понимая, что начинается настоящая война. К нам подошли две русские женщины во всем черном. До сих пор забыть не могу их грустные глаза. Они перекрестили нас и нашу машину. Женщины поздоровались с нами и подарили каждому по иконе, чтобы они нас оберегали. С плачем женщины говорили: «Вы едете на верную смерть». Я казах, и иконку отдал своему другу, хотя ребята говорили: «Сейчас без разницы, в кого ты веришь».
«Какая-то гордость была…»
Алексей Хмель, механик-водитель БРДМ противотанковой батареи, рядовой:
– Ехали четверо суток. Ящики с автоматами стояли между нижних полок, приходилось постоянно топтаться по ним. Дневальным по вагонам выдали боевые патроны, чувствовалось, что это уже серьезно. А кто-то еще слух пустил, что первые два эшелона обстреляли. Это стало угнетать. Было жарко, я постоянно торчал в открытой створке окна, любовался природой.
На какой-то станции бабушка крестила и молилась вдаль уходящего нашего эшелона. В другом местные ребята показывали хорошо известный жест, означающий «надерите им задницы». Какая-то гордость была за себя, что не зря все это. В Армавире местные жители подарили нам арбуз.
В Моздок приехали 18 сентября рано утром. Было темно, все шушукались, думали, что сейчас на нас нападать будут. Но потом рассвело – вроде все нормально. Кто-то успел сбегать в соседний дом за грецкими орехами.
Начали перегонять машины с эшелона на аэродром. Потом палатки установили. В Моздоке были дней шесть. Ели в основном одни сухпайки. Самолеты частенько взлетали. Наверное, в Чечню летали. На мою машину поставили два пулемета – КПВТ и ПКТ, разведчики помогли.
«Что впереди – никто не знал…»
Владимир Комков, водитель зенитной установки (ЗУ), младший сержант:
– Погрузка проходила весело. Загоняли технику на платформы, проволокой прикручивали, крепили – кто как придумает. Целый день работали. К вечеру привезли сухпай, каждому на несколько дней. Мы его называли «натовский», сытный такой…
Во время движения ничего особенного: смеялись, шутили, на каких-то остановках бегали по ларькам. Деньги были у многих, офицеры закрывали на это глаза. У них тоже на душе было неспокойно: что впереди – никто не знал.
Чем ближе Кавказ, тем заметней менялась природа. Красота… Деревья и ландшафт – из осени мы опять возвращались в теплое, солнечное лето.
Наверное, трое суток добирались, а куда прибыли – не знаю. Но думаю, что в Осетию. Началась разгрузка, к вечеру уже с зажженными фарами прибыли на какую-то стоянку. Расположились на ночь в какой-то большой палатке. Утром проснулись – здесь уже было не как в полку: ни подъема, ни зарядки, намного свободней. Вышел из палатки – кругом одна техника, много народу. Прибывал весь полк.
На стоянке находились несколько дней. В это время ничего особенного не было: ели, спали, смеялись. Тепло было – жизнь продолжается…
«Встряхнулись, задумались, выпивки прекратили…»
Сергей Печугин, зам. командира 1-го мотострелкового батальона по тылу, гвардии майор:
– Самое яркое впечатление, когда ехали в Чечню, – момент, когда мы, несколько расслабленные после нескольких дней пути, получаем «пулю в голову». Видимо, хороший психолог из органов поработал… Слух, что в Моздоке на голову разбили пришедшие до нас эшелоны, в момент взбодрил всех, включая командира полка. Он с нами ехал. Лично боевой расчет составлял на случай, если… Встряхнулись, задумались, выпивки прекратили, оружие проверили, боеприпасы снарядили – все, как на фронте!
Еще полезным стал опыт организации питания личного состава в пути следования. В теплушке посреди состава закрепили две полевые кухни КП-130. Пока поезд идет, по теории положено пищу готовить, а на остановках – выдавать ее личному составу, при этом успеть помыть «посуду». Мои повара бедные все прокляли. При толчках, о которых никто не предупреждает, во все стороны суп из котла плещет, на стоянках, которые всегда слишком короткие, бойцы с бачками не успевают получить пищу, опять же толчки, помыть котлы нечем. Возня – несусветная, а толку мало. В результате люди голодные, бачки грязные, все, что приготовлено и не выдано, – в отходы. Вывод: на путь следования людям нужно давать сухпай.
«Пока ехали – учили…»
Александр Швидков, старший офицер самоходной артиллерийской батареи (СОБ), старший лейтенант:
– Три дня в поезде. Пока ехали – учили вычислителей, командиров орудий, наводчиков основным теоретическим знаниям.
Где-то в середине дороги один из родителей снял с поезда своего сына и соседского – и уехал. Я как родитель понимаю этих людей, и, кто знает, может быть, и я, окажись в такой ситуации, сделал так же бы.
Приехали в Моздок рано утром – темнота, еще не рассвело. Перед выходом из поезда выдали всем автоматы, патроны – один магазин в руки. Так солдаты, когда выходили из поезда, автоматы держали на изготовку, напуганные, со страхом в глазах.
Из Журнала боевых действий 245-го гв. мотострелкового полка:18 сентября. 2 эшелона полка прибыли на станцию Моздок.
21 сентября. В 11.00 было получено предварительное боевое распоряжение на совершение марша в район сосредоточения. Началась подготовка к совершению марша. Штаб полка приступил к разработке замысла на совершение марша. В 18.00 было получено боевое распоряжение. В 21.00 командир полка докладывал решение на совершение марша. В подразделениях шла подготовка к маршу.
«Взгляды у них были волчьими…»
Александр Мясников, водитель «ЗИЛ-131», рядовой:
– Когда разгружались из эшелона, расставили вокруг посты с пулеметами. Было все как-то жутко. Но, как мы потом поняли, все по-настоящему жуткое было еще впереди.
Первое время у меня даже машины не было, просто был приписан к «ЗИЛу», и все. Пока в Ставрополье стояли – примерно пару недель, – было все в норме. Пока не пересекли границу Чечни – случилось это 28 сентября. Тогда я был за рулем; случайно рядом сидел наш «замок» (заместитель командира взвода. – Авт.). По дороге машина сломалась, и мы отстали от колонны. Поехали догонять, и оказалось, что едем не в том направлении, и хорошо, что местные аксакалы показали дорогу, куда прошла наша колонна. Потом, кстати, с чеченцами виделся только с мирными, но взгляды у них были волчьими. Говоришь с ними, а сам думаешь: останься там один, и они тебя разорвут на части.
Очень жутко тогда было пересекать одним первую зеленку: впереди были слышны выстрелы, а нам надо туда ехать, и не знаешь, что произойдет.
«Автомат был, а патронов не дали…»
Эдуард Дроздов, врач медицинского взвода медроты полка, старший лейтенант медицинской службы:
– По прибытии в Моздок разгрузили технику, колонна убыла на военный аэродром, меня оставили встречать эшелоны на одной из рамп для оказания медицинской помощи при разгрузке техники. Самое интересное, что автомат у меня был, а патронов не дали, но этот вопрос я быстро решил: поделились солдаты. Недалеко стоял элеватор, кто-то сказал, что недавно оттуда работал снайпер. От такой шутки было некомфортно.
«Сначала было страшновато…»
Андрей Фомин, наводчик ПК 3-й мотострелковой роты, гвардии сержант:
– Выгрузились в Моздоке. Поставили палатки. По-моему, уже там получили боеприпасы. Ходили разговоры, что на территорию боевиков уже уходила не одна разведгруппа, но возвращались лишь единицы. А мы пока смотрели, как взлетают с аэродрома самолеты, и ходили на занятия по первой медицинской помощи. Учили нас использовать ИПП (индивидуальный перевязочный пакет, – Авт.), накладывать жгут, колоть промедол. Затем нас поставили непосредственно перед границей Чечни. Жили мы по отделениям. Меня, как наводчика ПК, командир взвода отправил на усиление третьего отделения нашего взвода. Выкопали окопы и что-то типа блиндажа.
Еду нам привозил старшина роты гвардии прапорщик Колышкин. С водой было напряженно, но недалеко от позиции нашего отделения мы нашли колодец. Нам говорили, что духи травят колодцы, поэтому сначала было страшновато.
Отделение наше стояло перед полем, за которым была дорога. Периодически на этой дороге появлялись машины, из них выходили люди и наблюдали за нашими позициями. По полку, по крайней мере в нашем батальоне, имелось указание открывать огонь по транспорту, если он будет пытаться пересечь поле в зоне видимости.
