Луис Ламур - Лучше головой, чем пулями
Луис Ламур - Лучше головой, чем пулями краткое содержание
Ламур Луис
Лучше головой, чем пулями
Льюис Ламур
Лучше головой, чем пулями
Перевод Александра Савинова
Остромордый чалый, поджав ногу, дремал на солнце у коновязи напротив "Салуна скотовода". Время от времени он помахивал хвостом и стучал копытом, отгоняя разомлевших от жары мух.
Поблизости, у некрашеной стены кафе "Бон Тон", в прохладной тени дощатого навеса над деревянным тротуаром дремал Чик Боудри, удобно развалившись на стуле, который спинкой подпирал стену. Надвинув шляпу на глаза, чувствуя приятную сытость после завтрака и кофе, он откровенно наслаждался минутой покоя.
Отражение набегов команчей и бандитов с той стороны границы, а также борьба со своими, доморощенными, отнимали у техасских рейнджеров почти все время. Минуты отдыха выпадали чрезвычайно редко, и их нужно было использовать полностью.
Семьи у Боудри не было, поэтому он считал домом то место, где вешал свою шляпу. Если бы не капитан Мак-Нелли, завербовавший его в рейнджеры, он сам к этому времени мог находиться в бегах. Чик стал первоклассным ковбоем к четырнадцати годам и слишком хорошо научился владеть револьвером, а вокруг было много людей, хотевших воспользоваться кажущейся неопытностью юноши: отнять скот, находящийся на его попечении, украсть коня или просто вытереть об него ноги, но Боудри с оружием в руках встречал таких чуть ближе, чем на полпути.
Его семью вырезали команчи, когда ему исполнилось шесть лет, и следующие пять лет он жил со своими похитителями. Он убежал от индейцев, и его приютила швейцарская семья, жившая подле Сан-Антонио. Три года он ходил в школу, научился говорить по-французски у своих приемных родителей и немного по-немецки у своих учителей.
Чик придерживался бытовавшей в тех местах старой поговорки, которая гласит: "Чем больше мозгов в голове, тем меньше мозолей на ногах". Небольшой отдых и короткое раздумье часто избавляли от длинного утомительного пути, а теперь ему было над чем поразмышлять.
Из соседнего с салуном кафе вышли двое. Один, с зубочисткой во рту, сказал:
- Кто еще мог это сделать, кроме Калвера? Этот код знали только мы двое, а к чему мне красть собственные деньги?
- Он неплохой парень, Линдсей. Я знал его еще ребенком. И даже знал его отца.
- Мы все знали старика Калвера, - сказал Линдсей. - У парня хорошая репутация, может, он честный человек, но факт остается фактом: кто-то открыл сейф с цифровой комбинацией! Нигде ничего не попорчено. Никаких следов взлома, а сейф - совсем новый.
Он сплюнул.
- Ну а что касается его отца, то ты знаешь, Коуэн, что в свое время он не брезговал чужими коровами.
Коуэн рассмеялся.
- Конечно, знаю! Я ему помогал! В те дни все мы клеймили все подряд, да и на твоем ранчо бегает немало телят, чьи мамы носили другое клеймо. Разве можно на этом основании обвинять человека, ведь времена изменились. Те дни в прошлом, и мы все это знаем. Теперь действует закон и, поверь мне, это лучше, чем было раньше. Кроме того, кто в те дни знал, кому принадлежит корова? Никто не клеймил годами, и уж конечно, старик Маверик никогда не клеймил свой скот. Когда мы с тобой здесь появились, бычок стоил ровно столько, сколько стоила его шкура с жиром. После Гражданской войны всем вдруг понадобилась говядина, вот тогда времена изменились.
Боудри не двинулся с места. Если они его и заметили, то, очевидно, считали спящим.
- Дело вот в чем, Коуэн: мне срочно нужны деньги. Я не могу терять двадцать тысяч долларов просто так! - Он щелкнул пальцами. - Из них шесть тысяч - в оплату за скот, который я еще не доставил, скот, который я продал Россу Йерби.
- Он все еще покупает скот? Ведь он на днях взял у меня тысячу голов.
- Да знаю я! Ты положил деньги ко мне в банк, и часть их лежала в том самом сейфе!
- Да ты что? - Коуэн неожиданно рассердился. - Черт возьми, Линдсей, что же у тебя за банк!
- Ну вот, а ты только что защищал молодого Калвера. С другой-то стороны все видится иначе!
Они двинулись дальше, продолжая начатый разговор. Чик спокойно сидел. У рейнджеров не было сведений ни о каком ограблении банка, да и похоже, что это частное дело, скорее недостача, чем ограбление. Но любопытство взыграло, он встал и неторопливой походкой зашел в кафе.
- Как насчет еще одной чашечки кофе? Мне страшно нравится, как вы его готовите. Такой крепкий, что им впору чистить сапоги!
Бармен - бывший повар в ковбойском лагере - принес чашку и кофейник.
- Я-то уж знаю, какой кофе по вкусу ковбоям, - сказал он. - А приготовил я его столько, что в нем можно утопить тысячу бычков!
Он присел за столик Боудри и с любопытством посмотрел на него: явно ковбой, лицо смуглое, напоминающее лицо индейца-апачи, с пронзительными черными глазами.
- Ищешь работу? - спросил бармен.
- Может, и ищу. Кто-нибудь в округе нанимает?
- Новенький по имени Йерби скупает весь скот подряд. Через месяц-другой рассчитывает гнать его к Абилину. Большой человек, платит хорошо, не жмется. Уже купил четыре тысячи голов и платит почти столько, сколько в Канзасе!
- Наверное, хороший человек. На такого можно работать. Ты говоришь, новенький? Как он выглядит?
- Крупный. Довольно приличного вида. Белая шляпа, черный пиджак, черные усы. Хорошо играет в покер и часто выигрывает. Он вроде как ухаживал за Лайзой Калвер. По крайней мере, часто встречался.
- Калвер? А не жил ли здесь старик Калвер?
- Это ее папаша. Хороший человек. Я больше года работал с ним. Его мальчишка тоже ничего. Он не ковбой, но с головой, соображает. А уж девчонка! Лучше не сыщешь по эту сторону Брасос!
Бармен Джош Ченси любил поговорить, к тому же в ресторане никого, кроме Боудри, не было.
- Молодой Билл, что работает в банке у Линдсея, ухаживал за дочкой Мендосы. Видит бог, я его не обвиняю, но она пустая девчонка: то одному улыбнется, то другому, а у самой ленточки да бантики на уме, но характером вышла хуже, чем сам Мендоса, а Пита Мендосу еще никто не обвинил в том, что он тряпка. Он старый забияка, этот Пит Мендоса!
Неожиданно дверь открылась, и Линдсей просунул голову.
- Джош, ты не видел Йерби? Или Билла Калвера? Если они появятся, скажи, что я хочу их видеть, ладно?
Чик Боудри отпил кофе. Надо бы задержаться здесь на день-два, дело стало попахивать неприятностями.
Он отодвинулся от стола, встал, не торопясь вышел на улицу и продолжил прерванный отдых под навесом. Чалый лениво открыл один глаз, с сомнением уставился на Чика, но когда тот снова уселся, глаз закрылся, и чалый махнул хвостом на надоедливую муху. Дорога им пока не предстоит.
Маравильяс был городком с одной улицей, где ряд домов с фальш-фасадами, побитыми непогодой, смотрит на другой такой же ряд через узкую, пыльную улицу. Вывеска на четвертом здании на другой стороне улицы гласила: "Маравильяс банк".
Из банка вышла смуглая девушка и направилась по улице в сторону Боудри. Она взглянула на Чика, и глаза ее блеснули смелым, оценивающим огоньком. У нее был красивый, страстный рот, движения были свободными, особенно в бедрах, а одежда скорее подчеркивала, чем скрывала прелести фигуры. Из-за такой девицы в жаркий сезон в пограничной округе могла разыграться не одна трагедия.
Вслед за ней появился человек, который остановился в дверях банка и проводил взглядом девушку. Боудри не смог разглядеть выражение его лица. Молодой человек повернулся и исчез в конюшне за банком. С места, где сидел Боудри, был виден лишь край двери конюшни и часть окна. Чик увидел, что Билл Калвер накинул седло на коня.
Чуть позже Билл Калвер перешел улицу, зашел в ресторан и вернулся в банк с небольшим свертком.
Вскоре туда вошел и Том Линдсей. Росс Йерби (или человек, которого Боудри по описанию принял за Йерби) прошелся по улице и последовал за Линдсеем. Тотчас вспыхнул жестокий спор. Один голос принадлежал Линдсею, второй - Калверу. Если Йерби что-то и говорил, то Чик его не услышал.
Боудри увидел, что Йерби покинул здание банка, пересек улицу и идет к нему. Чик встал, сдвинул свою черную шляпу с низкой тульей на затылок.
- Мистер Йерби? Я слыхал, вы думаете перегонять скот в Абилин. Вам нужны люди?
У Йерби был быстрый, цепкий взгляд. Он сразу заметил привязанные к бедрам кобуры для револьвера.
- Пара лишних человек не повредят. Ты уже перегонял скот?
- Не раз, и по обеим сторонам границы.
- Знаешь район Нейшн? И ручей Коухауз Крик к северу отсюда?
- Да.
- Держись поближе, ты понадобишься.
Чик опять развалился на стуле. Он продолжал сидеть на нем, когда час спустя прозвучал выстрел. Это не удивило Боудри.
Рык револьвера, как удар кнута, рассек жаркий тихий полуденный час.
Люди выскакивали из кафе, салуна и нескольких магазинов и прислушивались. Боудри остался сидеть. От рощицы за банком донесся топот лошадиных копыт и постепенно исчез в отдалении.
Боудри соскользнул со стула и последовал за Коуэном в банк.
