Евгений Кукаркин - Спец агент третьей категории
Обзор книги Евгений Кукаркин - Спец агент третьей категории
Кукаркин Евгений
Спец агент третьей категории
Евгений Кукаркин
Спец агент третьей категории
Написано в 1996 г. Приключения.
ПРОЛОГ
Мы познакомились на заводе, когда известная цеховая хулиганка Люська, собрав нас четверых новеньких на обеденном перерыве, обучала целоваться.
- Мальчики, - внушала она нам, - есть всего 24 вида поцелуев. Это с присосом, присвистом, чмокаением, засосом, языком, прямо, боком и так далее.
- Ты нам только про губы говоришь? - спрашивает мой сосед.
- Про остальные места лекция платная и наедине.
- А сколько надо?
- Тебе, парень, не рассчитаться, по крайне мере трех твоих ученических окладов не хватит.
- А в кредит, можно? - спрашиваю я.
- Нет, ваша порода часто долгов не отдает. Но мы отвлеклись. Итак, я покажу вам как надо целоваться. Вот ты иди сюда.
Она позвала моего соседа.
- Тебя как звать?
- Валя.
- Так вот, Валя, обними меня. Так. Не прижимайся очень. А теперь нежно, не прижимайся к губе, а захвати ее своими губами и чуть прихвати.
Валя стыдливо хватает нижнюю Люськину губу своими губами.
- Да не так, теперь я покажу.
Она закрывает свои глаза и своими пухлыми губами медленно обсасывает Валькины губы, сначала одну, потом другую.
- Теперь ясно.
- Ага, - отвечает оторопелый Валька.
- Теперь покажу, как надо касаться двух губ сразу. Ты, Валя, садись, а вот ты выйди сюда, пожалуйста.
Ее палец уперся в меня.
- Тебя как звать?
- Петр.
- Очень приятно. Когда целуешь, старайся не глядеть в глаза партнерше. И не надо из нее высасывать весь воздух. Будь понежней всегда. Теперь обними меня. Ну и медведь, у меня же косточки лопнут. Вот так, теперь сближайся, боком... боком, нос же мне свернешь.
Я целую ее и не выпускаю из объятий минуты две. Люська отрывается и с изумлением говорит.
- Да ты уже ученый. Еще один такой эксперимент и мои губы вывернуться наизнанку.
- А у меня лопнут пуговицы.
- Дурак, иди на место.
Она уже высматривала новую жертву. Я подсел в Вальке.
- Ловко ты ее, - с завистью сказал он.
- Брось, это все чушь. Когда надо само придет.
- Ну да, я вот Люську не смог бы поцеловать.
- И правильно сделал, что с нее тощей кобылы взять.
Люська услыхала конец нашего разговора и отбросив партнера, на котором тренировала свой язычок с яростью обрушилась на меня.
- Это я тощая, да ты... мешок навоза со слишком большим воображением. Да ты...
Люську понесло... и тут на ее голос появилась женщина, закутанная в платок.
- Люська, ты опять за свое.
- Что вы, Мари Ивановна, - голос Люськи сразу упал на три тона ниже. Я просто с ребятами обсуждала основы соцсоревнования.
- Ну и как?
- Все в порядке, только один и осмелился меня вызвать.
- Это он, что ли? - Мари Ивановна кивает на меня.
- Он.
Мари Ивановна критически осматривает меня.
- Ну-ну... Крепкий парнишка... Давай, Люська, посоревнуйся.
Она уходит, а Люська садиться рядом со мной и горестно жалуется.
- Вот, мымра, прицепилась как репей. Ходит за мной и все вынюхивает.
- Плюнь на нее.
- Не могу. Она мамина подруга, все мои штучки здесь быстро отражаются на моей спине дома.
- Не уж-то лупит?
Люська не отвечает. В цех врывается молоденький сварщик Свисток. Я, честно говоря, даже не знаю как его нормально зовут. За ним бежит незнакомый разъяренный мужик и машет обрезком трубы. Свисток бежит к нам.
- Ребята, - орет он, - задержите этого сумасшедшего.
Он исчезает за щитами. Мужик несется к нам и тут тихоня Валька подставляет ему ногу. Зад мужика красиво подбрасывается и тело, приняв горизонтальное положение мчится по асфальту. Только опорный столб помешал продлить нелепое скольжение. Мужик уткнулся в него и затих. Мы вскочили, подбежало еще несколько рабочих.
- Жив?
Тело на полу зашевелилось.
- Слава богу, жив.
Мужик садиться на асфальт.
- Максимыч, что с тобой? - спрашивает один из рабочих.
- Я вашего поганца убью.
- Что он тебе сделал?
- Чуть ноги не сломал из-за него. Подковки, гад, к листу железа приварил.
Теперь мы обратили внимание, что мужик без обуви в одних носках. Рабочий начинает хохотать.
- Не уж-то сапоги приварил...?
- Приварил, - обиженно говорит Максимыч.
Тут начинают смеяться все.
- Да как же ему удалось? - надрывается рабочий.
- Задремал я на солнышке, а тут он... с кабелем...
Теперь ржет весь цех. Максимыч стирает кровь с лица, поднимается и ворча про себя уходит из цеха. К нам подходит секретарь комсомольской организации, вечно мучающийся от безделья. Все секретари в цехах освобождены от работы.
- Вы трое, - его палец упирается поочередно в Вальку, Люську и меня, после работы в райком комсомола в комнату 46.
- Зачем? - волнуется Люська.
- Там узнаете.
Раздался грохот звонка, перерыв кончился. Заныл первый токарный станок и началось нарастание различных звуков, включаемых движков.
У комнаты 46 полно народа. Прибывшие становятся в очередь, все гудят и переговариваются друг с другом. Круглое, красное от жары, девичье лицо просовывается в дверь и по очереди вызывает присутствующих.
- Чего нас собрали? - спрашивает Валька соседа, зачуханного паренька.
- Комсомольский набор.
- Чего?
- Милицию укрепляют, органы внутренних дел. Туда и набирают.
- Но я-то что там буду делать? - изумляется Люська.
- Будешь обучать милицию как надо целоваться, а то наверняка они все еще не целованы, - подсказываю я.
- Дурак, - обижается она.
Но сразу успокаивается и мы уже молча, смиренно ждем свой вызов.
В полутемной комнате за длинным столом 5 человек. Одного я узнаю сразу, это секретарь парторганизации нашего завода. По центру моложавый тип с длинным носом и зализанными волосами набок и еще трое, в строгих серых костюмах с выпирающими галстуками.
- Петр Андреевич Барсов, - начал занудным голосом моложавый тип, взысканий не имеет, под судом не находился, только что окончил службу в Советской Армии, образование среднее, не женат...
- В каких войсках служили? - прервал его один из серых костюмов, обращаясь ко мне.
- В Таманской дивизии, в разведуправлении, был слухачом.
- Дайте взглянуть на дело.
Серые костюмы рассматривают дело и за столом тишина, прерываемая шелестом страниц.
- Здесь, в анкете, написано, что вы читаете и переводите английский без словаря?
- Да, я и в Армии занимался прослушиванием эфира на английском языке.
Они кивают головами.
- А откуда знаете язык?
- Понимаете... моя тетка была преподавателем английского языка... она меня и выучила, потом спец курсы при штабе армии.
Опять тишина.
- У нас есть к вам предложение, - говорит один серый пиджак, - мы сейчас укрепляем органы внутренних дел и хотели бы видеть там вас.
Откровенно говоря, мне совсем не хочется опять тянуть лямку военного и я с надеждой смотрю на нашего парторга.
- Но я только что устроился на работу... и это все как-то неожиданно.
- Петя, что тебя все это волнует, - говорит парторг. - Я сам предложил тебя туда. Родине нужны надежные головы.
- Ну хорошо, - говорит опять серый пиджак, - подумайте и позвоните по этому телефону, - он протягивает лоскуток бумажки, - только не тяните, пожалуйста. Завтра днем позвоните.
Я киваю головой.
На улице мы собираемся в скверике. Валька хмурый и злой, а Люська вся взвинченная, и взрывается как порох.
- Что я сделала плохого этому вонючему секретарю цеха, почему он выбрал меня?
- Ты наверно, недостаточно его любила, - пытаюсь пошутить я.
- Заткнись. Этого засранца не то что любить, а рядом стоять не возможно.
- А если я не соглашусь? - вдруг говорит Валька.
- Ага. Значит ты тоже попросил отсрочки.
- Мне тоже сказали завтра позвонить, - проверещал Люськин голос.
- Если ты не согласишься, то ты будешь "плохишь" и в твоей анкете будет стоять крючок, из-за которого ни продвижения по службе, ни дальнейшей учебы тебе не видать.
Валька совсем подавлен.
- Я знаю почему выбрали нас, - Люська таинственно склоняется ко мне. Мы все не женаты. Ведь в цехе из молодежи, только мы холостые.
- А Свистун?
- Свистун только что развелся и наверно бюрократы не успели внести его во все анкеты.
Что только можно ответить знающему человеку? Ничего.
По-моему на нас начали с утра давить. Первым ко мне подошел никчемный комсомольский вожак.
- Петя, ты как. Дал согласие на работу в милиции?
- А тебе какое дело?
- Как какое. Мы тебя выделили, оказали, так сказать, высокую честь...
- Может давай переиграем. Возьми эту честь в свои руки и с богом... на работу в милицию.
- Ты не серьезный человек...
- Стой, стой. Как же ты такого несерьезного рекомендовал на такую работу?
Похоже секретарь накалился.
- Действительно, почему это, сам теперь удивляюсь.
Он отходит от меня бормоча какие-то слова угроз и ругательств. Потом меня вызвал парторг цеха.
