Дороти Джонсон - Боевая рубаха
Обзор книги Дороти Джонсон - Боевая рубаха
Джонсон Дороти
Боевая рубаха
Дороти Джонсон
БОЕВАЯ РУБАХА
Бидж Уилкокс стоял, прислонившись к стволу тополя, и, полузабавляясь, полусердясь, наблюдал за нервной суетой Френсиса Мэйсона. Худощавый, с волосами и бородой цвета тающего от чинука (Ветер, дующий временами с восточных склонов Скалистых гор.) снега, и крепкий, как вяленое бизонье мясо, Бидж был мрачным человеком. Покуривая свою короткую трубку, он все же не расслабился полностью: человек не может долго прожить на индейской территории, если позволит себе расслабиться и перестанет думать об опасности, а Бидж прожил здесь сорок лет.
Машинально он посмотрел назад, откуда они пришли, в сторону армейского форта, находившегося к северу, в двух днях пути. Опасность для предстоящей встречи может прийти оттуда, если майор догадается, что Мэйсон разыскивает шайенов. В прерии, однако, не было заметно никакого движения.
Опасность могла прийти также и с юга, где расположился лагерь шайенов, во всяком случае он находился там неделю назад. Ожидание в тополевых зарослях имело свое преимущество: можно было издали, не выдавая себя, заметить пыль в случае опасности.
Хотя Бидж и презирал Френсиса Мэйсона, который его нанял, он вынужден был признать, что этот чужак из Филадельфии - человек смелый и решительный. К тому же у него есть деньги, за услуги он расплачивается. Два года он повсюду разыскивает своего брата: на факториях, в армейских фортах, по всему фронтиру (Линия продвижения поселенцев США на Запад, на индейскую территорию.).
Френсис Мэйсон присел покурить, но, не выкурив и одной трубки, опять начал суетиться около подарков, разложенных на одеяле, передвигая и перекладывая карабины, красную материю, бусы и ножи, чтобы все выглядело как можно лучше.
- Как он сказал? Когда придет? - требовательно спросил Мэйсон.
- Он вообще не говорил, что придет, - проворчал Бидж. - Сказал, может, когда-нибудь кто-то и придет. Если он все же явится, - добавил Бидж, - то приведет с собой переводчика. Он не говорит по-английски, только на шайени и языке жестов.
- Но ведь вы говорите на языке шайенов, - возразил Мэйсон. - Зачем ему переводчик?
Бидж пожал плечами.
- Почему он должен мне доверять? Я белый.
- Как же он может быть моим братом Чарльзом? - настойчиво допытывался Мэйсон. - Чарльз был образованным человеком. Писал стихи. Мы издали книжку.
- Я никогда не обещал привести на эту встречу вашего брата, - напомнил ему Бидж. - Человек, с которым я говорил, - вождь шайенов.
"Еще немного, - подумал Бидж, - и я расскажу, каким он был, когда я впервые увидел его тридцать лет назад... А вождь шайенов с полудня колдует по ту сторону желтых холмов".
По тому, как вели себя птицы, Бидж знал, что там кто-то есть, а тонкая струйка дыма свидетельствовала о том, что костер был ритуальный. Приметы добрые. Если бы индеец думал скрываться, ничего заметить было бы невозможно.
- Вы сказали, - тихо проговорил Френсис Мэйсон, - что у него на щеке есть отметина - большое красное пятно, похожее на отпечаток руки. Сколько человек на свете может иметь подобное родимое пятно? "Только один, подумал Бидж Уилкокс. - И белый человек с такой отметиной называл ее "Знак Каина".
Вслух Бидж сказал:
- Индейцы раскрашивают себе лица. Вы это знаете. Красная рука талисман этого вождя. Обычно индеец уходит в уединенное место за холмы, ничего не ест, или проходит через мучения на Священном Шесте (Религиозная церемония, практикуемая равнинными индейцами Северной Америки; состоит из церемониальных плясок и песнопений, сопровождаемых символическими обрядами. Обычно включает самоистязания.), и ему является видение, священный знак, талисман, его будущий покровитель... Я только сказал, что передам вашу просьбу шайену с красной отметиной на лице и пообещаю подарки, если он придет сюда поговорить с вами. Я это выполнил. Хотя мог потерять скальп, когда его воины встретили меня.
Вождь рискует собой, согласившись приехать так далеко без боевого отряда, - напомнил Бидж, - однако не позволил привести вас к шайенам. Он хочет оградить от опасности свой народ.
"Вот бы обрадовался майор, если б ему удалось захватить его здесь! подумал Бидж, - Уже много лет солдаты пытались заставить вождя Священная Метка подписать договор, но он всегда присылал один ответ - стрелу с засохшей на ней кровью. Солдаты все еще продолжают разыскивать его, но теперь уж, конечно, не для переговоров".
Бидж снова прислонился к стволу дерева, приготовившись к ожиданию: тонкая струйка дыма за холмом исчезла. Солнце хорошо прогревало потерявшие гибкость суставы.
- Он бы не пришел, - продолжал Бидж, - не пообещай я ему карабины и патроны. Это для него главное. Лошади - это так, для престижа, а все остальные подарки - для красоты.
"Если не считать тех вещей, - подумал Бидж, - которые Мэйсон разложил на одеяле, заготовив их как ловушку. Может, ловушка и сработает. Кто знает...
Хитрый этот чужак из Филадельфии! Вехо, который плетет свои сети! Интересно, случайно это или нет, что "вехо" на языке шайенов значит и паук, и белый человек?"
Словно угадав мысли Биджа, "вехо" сказал:
- Я уже говорил, что заплачу тысячу долларов, если кто приведет моего брата.
Бидж что-то проворчал. Паутина вехо унизана золотом, которого хватит, чтоб человек какое-то время жил в комфорте. Траппер о комфорте не думает, разве что в тех редких случаях, когда он у него есть. Ну а если работа исчезает вместе с торговлей пушниной, а молодость уходит с годами, если старые раны напоминают о себе и суставы теряют подвижность, что остается тогда? Армия не нуждается ни в гражданских скаутах, которые уже не могут целый день проводить в седле, ни в охотниках, не способных заготовить вдоволь мяса. Но человек с тысячей долларов в кармане, человек, кому хорошо знакома торговля с индейцами... Бидж стал прикидывать, какой товар должен иметь торговец.
Френсис Мэйсон вздрогнул и посмотрел назад, в сторону форта.
- Я слежу, - сообщил Бидж. - Там все спокойно. Но через несколько минут кто-то появится с другой стороны, из-за желтого холма. Хорошо бы вы сели и вели себя так, как будто вас это не касается.
Через несколько минут он сказал:
- Едут два индейца.
Бидж выстрелил в воздух из ружья и пошел навстречу всадникам, выкрикивая на языке шайенов:
- Добро пожаловать, друзья! Добро пожаловать!
Приветствие стрельбой в воздух из ружья - старинный знак мира - в настоящее время стало бессмысленным. В молодые годы Биджа в ходу были кремневые ружья Хоукена, и приветственным выстрелом разряжали ружье. Тогда это действительно было проявлением доброй воли. Теперь же в руках Биджа был "Генри", в котором после выстрела оставалось еще пять патронов, так что приветствие выстрелом было не чем иным, как ложью. Бидж в своей жизни встречал много лжи.
Вся эта встреча была рискованной затеей, а он уже не мог, как в юности, с радостью встречать опасность. Рисковать, однако, стоило. Мэйсон заплатил за то, что Бидж устроил эту встречу, и заплатит еще тысячу, если он скажет: "Это тот, кого вы ищете". Кроме того, Бидж сможет наконец узнать разгадку того, над чем давно уже ломал голову: почему такой человек, как Каин, явился на Запад и почему он превратился в индейца?
Оба всадника приветствовали его: стройный юноша, лет семнадцати, почти обнаженный, потому что не успел еще завоевать достаточно почетных украшений для своей одежды, и величественный немолодой человек, у которого было столько почетных боевых регалий, сколько может добыть храбрый воин, прожив достаточно долгую для этого жизнь.
- Это Священная Метка, - сказал Бидж, - а молодой индеец - его третий сын Правит-Своими-Лошадьми. Он будет переводить.
Мэйсон не догадался спросить, каким образом молодой индеец мог выучить английский язык, если никогда не жил среди белых.
При виде надменного юноши и полного достоинства пожилого вождя Биджа прямо корежило от зависти. "Если б я, - думал он, - не отсылал своих женщин обратно в жилища отцов! Девушку племени шошоны, двух хункпапа, женщину-кроу, которую я звал Салли, или хотя бы ри (
Шошоны, хункпапа, кроу, ри - племена индейцев Северной Америки.), которая чуть не уморила меня своей болтовней... Если б я продержал их дольше одной зимы, у меня были бы теперь свои сыновья, чтобы добывать мясо. И мне не понадобились бы сребреники Иуды. Но я отсылал их всех, и мои сыновья, если они, конечно, были, уходили вместе с ними. Кто знает, сколько моих рослых мальчиков-полукровок живет в островерхих жилищах! Я никогда не смог бы остаться с ними, не смог бы стать индейцем. Господи! Я все-таки белый! Я сам вехо".
Он скупо улыбнулся и, прищурившись, посмотрел на Священную Метку, ненавидя его за все, что тот имел.
Волосы вождя шайенов были заплетены в две седые косы, стянутые кожей выдры. Пятно - большая красная рука - ярко выделялось на коричневом лице. В ушах висели серебряные медали.
