Неизвестен Автор - Протоколы обвинительного процесса Жанны дАрк
Неизвестен Автор - Протоколы обвинительного процесса Жанны дАрк краткое содержание
Автор неизвестен
Протоколы обвинительного процесса Жанны д'Арк
Протоколы обвинительного процесса Жанны д'Арк
21 февраля. Первое публичное заседание.
Первое увещевание Жанны
...Стремясь исполнить в этом процессе с милостивой помощью Иисуса Христа, дело которого защищается, долг нашего служения защите и возвеличению католической веры, мы1 стали прежде всего милостиво убеждать часто упоминаемую Жанну, тогда сидевшую перед нами, а также требовать от нее, чтобы для ускорения настоящего дела и для очищения собственной совести она говорила только правду относительно того, о чем ее будут допрашивать по вопросу веры, не прибегая к уловкам и хитростям, которые мешают изложению истины..
Требование дать клятву
Затем, согласно нашей обязанности, мы потребовали судебным порядком от этой Жанны, чтобы она дала в должной форме, прикоснувшись к св. Евангелию, клятву, что будет говорить, как выше упомянуто, правду относительно того, о чем ее будут спрашивать.
Эта же Жанна ответила на это следующим образом: "Я не знаю, о чем вы хотите меня спрашивать. Возможно, вы будете у меня спрашивать то, о чем я вам не скажу". Когда же мы ей стали говорить: "Вы поклянетесь говорить правду относительно того, что будут у вас спрашивать касательно веры и что вам будет известно", она снова ответила, что относительно отца и матери и того, что делала, после того как направилась во Францию2, она охотно поклянется; но что об откровениях божьих она никогда никому не говорила и не открывала их, кроме как одному Карлу3, которого она называет своим королем; и она не открыла бы этого, даже если бы ей грозили отрубить голову, так как откровения она получила через видения, т.е. свой тайный совет, с тем чтобы она никому их не открывала; и по истечении ближайшей недели она твердо будет знать, должна ли она это открывать.
И снова, и многократно мы, вышеупомянутый епископ, убеждали и требовали от той же Жанны, чтобы она соизволила дать клятву в том, что будет говорить правду по вопросам, затрагивающим нашу веру. Эта же Жанна, преклонив колени, возложив обе руки на книгу, т.е. на миссал, клятвой обязала себя говорить правду относительно того, что будут спрашивать у нее касательно вопроса веры и что она будет знать, не выставляя при этом ранее упомянутого условия, т.е. того, что никому не скажет и не откроет ей сделанные откровения.
Первый допрос после клятвы
Затем после такой клятвы мы у этой же Жанны спросили о ее имени и прозвище. На это она ответила, что на родине ее зовут Жаннета, а после того как пришла во Францию, прозвана Жанной. Относительно своего прозвища она сказала, что она его не знает. Далее на вопрос о месте рождения ответила, что родилась в деревне Домреми, которая сливается с деревней Грю, и что в деревне Грю находится главная церковь.
Затем на вопрос об имени отца и матери ответила, что отца зовут Жаком д'Арк, мать же - Изабеллой.
На вопрос, где ее крестили, ответила, что в деревне Домреми.
На вопрос, кто были ее крестные отцы и матери, ответила, что одну из крестных матерей зовут Агнессой, другую - Жанной, еще одну - Сивиллой; из крестных же отцов одного зовут Жаном Ленге, другого - Жаном Баррей; у нее было много и других крестных матерей, как это она слышала от матери.
На вопрос, какой священник ее крестил, ответила, что, как она думает, господин Жан Мине.
На вопрос, жив ли он, ответила, что, как она думает, да. Далее на вопрос, сколько ей лет, ответила, что, как ей кажется, около 19 лет. Она сказала, кроме того, что у матери выучила Pater noster, Ave Maria, Credo и что приобщилась к вере только благодаря указанной своей матери.
Далее на наше требование сказать Pater noster ответила, что мы можем ее выслушать на исповеди и она скажет нам охотно эту молитву. И когда снова многократно мы стали у нее требовать этого, она сказала, что не скажет Pater noster и пр., если мы ее не выслушаем на исповеди. Тогда мы сказали, что охотно ей выделим одного или двух нотаблей, родным языком которых является французский язык и в присутствии которых она произнесет Pater noster и пр. На это Жанна ответила, что не скажет им молитву, если они не будут ее выслушивать на исповеди.
Запрещение выходить из тюрьмы
Исполнив это таким образом, мы, упомянутый епископ, запретили той же Жанне без нашего разрешения выходить из места заключения, ей предназначенного в руанской крепости, под страхом уличения в ереси. Она же ответила, что не принимает этого запрещения, сказав далее, что, если она уйдет, никто не сможет ее укорять в несоблюдении или нарушении данного слова, так как последнее она никогда никому не давала. Затем стала жаловаться на то, что ее содержат в железных цепях и кандалах. Тогда мы ей сказали, что прежде она много раз пыталась уйти из тюрьмы, и поэтому для более надежной и верной ее охраны было приказано надеть на нее железные цепи. На это она ответила: "Это правда, что я прежде хотела и хотела бы и сейчас уйти из тюрьмы, как это позволено каждому заключенному или арестанту".
После этого мы выделили для надежной охраны Жанны благородного мужа Джона Гриса, телохранителя господина нашего короля4, и с ним Джона Бервойта и Вильяма Тальбота, вменив им в обязанность, чтобы крепко и надежно охраняли эту Жанну, не позволяя никому с ней говорить без нашего разрешения. Эти лица, коснувшись св. Евангелия, торжественно поклялись исполнить это.
Наконец, в конце заседания, после исполнения всего предпосланного, мы назначили той же Жанне четверг, следовавший непосредственно, с тем чтобы она предстала перед судом в 8 часов утра в парадной зале в конце больших палат указанной руанской крепости.
22 февраля. Второе заседание
На следующий вопрос о возрасте, в котором она была, когда ушла из отцовского дома, она ответила, что этого она не знает.
На вопрос, научилась ли она в юношеском возрасте какому-нибудь ремеслу, она сказала, что научилась шить полотняное платье и прясть и не уступает в этом деле любой руанской женщине. Далее она признала, что из страха перед бургундцами она ушла из дома отца и отправилась в город Нёшато в Лотарингии к какой-то женщине, по прозванию Рыжая, у которой находилась около двух недель; она прибавила далее, что, пока была в доме отца, занималась домашними делами своей семьи и не ходила в поля с овцами и другими животными.
Далее Жанна созналась, что голос сказал ей, чтобы она осталась в г. Сен-Дени5 во Франции; и сама Жанна хотела там остаться, но против ее воли сеньоры6 увели ее. Если бы, однако, не была ранена, она не ушла бы оттуда; она была ранена в парижских рвах, когда туда отправилась из указанного г. Сен-Дени; но в течение пяти дней она уже оправилась. Далее она призналась, что приказала устроить под Парижем стычку (escharmouche).
И когда ее спросили, был ли тогда праздник, она ответила, что, как она почти уверена, тогда был праздник.
На вопрос, хорош ли это был поступок, она ответила: "Переходите к дальнейшему допросу".
24 февраля. Третье заседание
На вопрос, ходила ли она в юношеском возрасте гулять в поля с другими девушками, она ответила, что, конечно, ходила иногда, но не помнит, в каком возрасте.
На вопрос, находились ли жители Домреми на стороне бургундцев или на враждебной им стороне, она ответила, что знала только одного бургундца, причем она хотела бы, чтобы ему отрубили голову, однако только по воле божьей.
На вопрос, были ли в деревне Марсей7 бургундцы или их противники, она ответила, что были бургундцы.
На вопрос, голос ли ей сказал, когда она была уже в юношеском возрасте, чтобы она ненавидела бургундцев, она ответила, что, после того как поняла, что упомянутые голоса находятся на стороне короля Франции, сама перестала любить бургундцев. Затем она сказала, что бургундцы получат войну, если не будут исполнять того, что должны исполнять; и это она знает от указанного голоса.
На вопрос, имела ли она в юношеском возрасте откровение от голоса в том, что англичане должны прийти во Францию, она ответила, что англичане уже были во Франции, когда голоса стали приходить к ней.
На вопрос, гуляла ли она когда-нибудь вместе с маленькими мальчиками, дравшимися за ту сторону, которой она придерживается, она ответила, что об этом не помнит, но отчетливо помнит, как некоторые из деревни Домреми, дравшиеся со своими противниками из Марсей, иногда приходили оттуда сильно побитыми и окровавленными.
На вопрос, имела ли она в юношеские годы серьезное намерение преследовать бургундцев, она ответила, что у нее было большое желание и стремление, чтобы ее король получил свое королевство.
На вопрос, очень ли она желала стать мужчиной, когда должна была прийти во Францию, она ответила, что прежде она уже говорила об этом.
На вопрос, водила ли она стадо в поля, она сказала, что прежде уже ответила на это и что, после того как стала более взрослой и достигла зрелого возраста, обыкновенно не пасла стадо, но, несомненно, помогала гнать его на пастбища и в замок по названию Остров при угрозе нападения солдат; но она не помнит, пасла ли она в юношеском возрасте стадо или нет.
