Илья Деревянко - Продажная шкура
Обзор книги Илья Деревянко - Продажная шкура
Илья Деревянко
Продажная шкура
Постыдная прибыль хуже убытка.
Публилий СирКак известно, разведка и контрразведка всегда тесно переплетались. Завербованный агент часто сообщал не только информацию о вооруженных силах противника, но и данные о его агентуре. Главным «героем» этой повести является русский офицер, ставший предателем и иностранным шпионом, а разоблачить его помог...
Однако не будем спешить и расскажем все по порядку.
Начало нашей истории относится к 1896 году, который ознаменовался для России многими событиями. В мае короновался на царствование последний русский император Николай II. Желая отметить свое вступление на престол благими делами, он распорядился уменьшить в два раза государственный поземельный налог. В Москву съехались пышные иностранные делегации и представители всех слоев населения Российской империи. Коронационные торжества закончились кровавой катастрофой на Ходынском поле. В этом же году состоялась первая Всероссийская перепись населения. В списках среди миллионов граждан России значился и никому пока не известный скромный штабной офицер Анатолий Николаевич Гримм.
Из послужного списка А.Н. Гримма:
«...Гримм Анатолий Николаевич. Происходит из потомственных дворян Нижегородской губернии. Родился 21 октября 1859 года. Вероисповедания православного. Воспитание получил в Нижегородской графа Аракчеева военной гимназии. По окончании курса в Павловской военной прогимназии и в Казанском пехотном юнкерском училище по 2-му разряду, в службу вступил 24 июня 1876 года на правах вольноопределяющегося 3-го разряда. В первый офицерский чин произведен 12 ноября 1882 года. В чине подполковника состоит с 26 февраля 1899 года. Был в походах в кампанию 1877– 1878 годов, но в делах против неприятеля не участвовал. Имеет орден Св. Станислава 3-й степени, серебряные медали „В память священного коронования их императорских величеств“ и „В память царствования императора Александра III“, а также офицерский крест румынского ордена Звезды. Под судом не состоял».
На первый взгляд он ничем особенным не отличался от основной массы офицерского корпуса русской армии, если не считать довольно-таки мрачной фамилии (в переводе с английского слово «grim» означает – страшный, зловещий). Но это только на первый взгляд. Личные качества Гримма были под стать его фамилии. Сей офицер в 1896 году осчастливил германскую разведку приятным сюрпризом. Дело в том, что Анатолий Гримм любил красивую жизнь. Балы, салоны, первоклассные рестораны безжалостно пожирали офицерское жалованье. Да и любовнице Серафиме Бергстрем требовалось оказывать знаки внимания – дарить украшения, наряды. Легкомысленный кавалер успешно увязал в долгах. Лихорадочный поиск денег вынуждал его играть в карты, участвовать в скачках, делать крупные ставки в польской лотерее и на русских билетах трех внутренних займов. Гримму везло, однако деньги исчезали как дым, и к 1896 году его финансовые дела были катастрофически плохи. Заложив в ломбарде все, что было можно, Гримм решил предпринять кардинальные меры, дабы залатать прорехи в бюджете. Наиболее легким способом разбогатеть казалось предательство. По служебному положению он имел доступ к секретным документам, которые с удовольствием купила бы любая иностранная разведка. Конечно, существовала опасность разоблачения и возмездия, но он уповал на русское авось... Кроме того, Анатолий Николаевич верил в судьбу...
Когда Гримм был еще прыщавым, не в меру экзальтированным юнцом, его чрезвычайно интересовал вопрос о самоубийстве. «Толику» хотелось испытать, что чувствует человек перед актом самоубийства, насколько тяжело пустить себе пулю в лоб, а главное, следует ли верить в предопределение или это все вздор. Лермонтовский поручик Вулич стоял у него перед глазами, когда зимним вечером 1878 года, запершись в одном из номеров «Рыбнорадской» гостиницы в Казани, Гримм пустил себе пулю в висок. Сделать это удалось не сразу. При первых двух выстрелах произошли осечки. Перезарядив пистолет, он после долгих колебаний спустил курок в третий раз. Раздался выстрел. «Над правым глазом, – рассказывал он впоследствии, – у меня зияла страшная черная рана, все опухло, все было в крови, но я был жив. Боже, как я обрадовался!» На выстрел сбежались люди и увезли его в госпиталь. После этого Гримм окончательно уверовал в предопределение.
И сейчас он успокаивал себя тем, что ему, видимо, судьбой предопределено стать шпионом.
Для начала Гримм решил наладить контакт с германской разведкой, для чего составил письмо с предложением своих услуг, которое решил лично отвезти в Берлин. «...Вышеозначенное письмо свое я заготовил с целью избежать начала тяжелого для меня разговора о моем постыдном предложении», – объяснял он впоследствии на допросе.
В 1896 году при первом же удобном случае Гримм отправился в Германию. На другой день по прибытии в Берлин Анатолий Николаевич нашел здание Генерального штаба и с грехом пополам объяснил швейцару, что желает встретиться с офицером, говорящим по-русски. (Сам он не знал ни единого иностранного языка.) Швейцар долго не мог понять, в чем дело и что от него хочет этот бледный, потеющий от волнения человек. Но в конце концов поднялся наверх, и вскоре к Гримму спустился молодой офицер, на чистом русском языке пригласивший следовать за собой.
Зайдя в какую-то пустую комнату, офицер внимательно прочитал письмо и, сказав Гримму, что сейчас познакомит его со своими товарищами, быстро вышел. Немец с трудом скрывал обуревавшую его радость. Офицер Российской империи являлся редкостной, драгоценной добычей![1] За такой дичью приходилось долго, упорно охотиться, пуская в ход все средства, но на сей раз, как говорится, «на ловца и зверь бежал». Глядя на этого неприятного господина, немецкий офицер уже мысленно представлял блестящий взлет своей карьеры, сверкающий дождь наград, чинов... Если с умом взяться за дело, мерзавец принесет рейху большую пользу! Однако самостоятельно решать такие вопросы молодой офицер не имел полномочий. Пришлось пригласить начальство.
Поначалу разговор не очень клеился. Пока у новоиспеченного Иуды не успокоились нервы, немецкие разведчики вели непринужденную беседу о совершенно посторонних вещах. И лишь только когда «клиент» овладел собой, перешли к делу. Старший из них сообщил Гримму, что германский Генштаб охотно воспользуется его услугами, и предложил, как он выразился, свое «содействие в целях получения денег на расходы по приобретению нужных сведений». После чего шпиону вручили 10 тысяч марок, взяв в замен обещание выслать по условленному адресу все, что тот сможет достать в ближайшее время. Для лучшей ориентации ему дали перечень документов, которые необходимо добыть. Больше всего немцев интересовали карты некоторых районов, вопросы стратегического характера, сведения о крепостях и о русской агентуре в Германии, но они не отказывались и от любой другой информации по русской армии. Заверив немцев в полной своей преданности, Гримм благополучно отбыл на родину.
Впоследствии на допросах, каясь и бия себя в грудь, он утверждал, будто бы ничего из вышеперечисленного немцы от него не получили. Сейчас, к сожалению, невозможно с точностью сказать, так это или нет. Вещественных доказательств обнаружено не было. Однако скорее всего Гримм в данном случае говорил правду. По занимаемой им должности старшего адъютанта инспекторского отделения он просто не имел доступа к подобной информации, а рисковать лишний раз, естественно, не хотел. Тем не менее германские «сребреники» надо было отрабатывать.
Вскоре предатель приготовил первую посылку с копиями документов и отправил по почте в Берлин. Затем еще одну... «Гонорары» он получал через банкирские конторы Вавельберга в Варшаве и Петербурге. Документы копировали штабные писаря, думавшие, что это казенная работа. С целью уменьшить риск шпион передавал пока лишь сведения, проходившие непосредственно через его руки. Такое положение вещей как нельзя лучше устраивало Гримма.
Германская разведка, хоть и не получила вожделенных карт и сведений о русской агентуре, тоже не имела оснований жаловаться на своего агента – недаром в секретных агентурных списках он значился под номером два. Однако вскоре немцев перестали удовлетворять одни рукописные копии. Не питая никаких иллюзий насчет честности подобных Гримму субъектов, они не могли быть твердо уверены, что он не сочиняет содержание этих документов самостоятельно. Германская разведка пожелала увидеть подлинники.
В 1899 году хозяева потребовали от Гримма подлинники «Всеподданнейшего доклада»[2] по военному министерству за 1898 год и подробное «Расписание сухопутных войск». Делать было нечего. Выхлопотав недельный отпуск и уведомив немцев телеграммой, он отправился в июле 1899 года в Берлин. Шпион прихватил с собой жену, немку по происхождению, уговорил ее съездить к родственникам в Наугейм. Таким образом он рассчитывал замаскировать истинную цель своей поездки. Оставив жену в Наугейме, наш «герой» утром 15 июля прибыл в Берлин и остановился в гостинице «Центральной» на Фридрихштрассе. Не дождавшись визитеров из Генерального штаба, Гримм сам отправился по уже знакомому адресу и не придумал ничего лучшего, как снова вызвать через швейцара первого попавшегося офицера, говорящего по-русски.
