Марк Твен - Из Автобиографии
Обзор книги Марк Твен - Из Автобиографии
Твен Марк
Из 'Автобиографии'
Твен Марк
Из "Автобиографии"
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие. Из могилы. Перевод А.Старцева
Теннессийские земли. Перевод И.Гуровой
Джейн Лэмптон Клеменс. Перевод Н.Дарузес
Ранние годы. Перевод Н.Дарузес
Дядина ферма. Перевод Н.Дарузес
В роли медведя. - Селедка. Перевод Н.Дарузес
Джим Вулф и коты. Перевод Н.Дарузес
Макфарлейн. Перевод Н.Дарузес
Публичные чтения в Бостоне. Перевод Н.Дарузес
Ральф Килер. Перевод Н.Дарузес
Красоты немецкого языка. Перевод Н.Дарузес
Заметки о тавтологии и грамматике. Перевод Н.Дарузес
Прогулка с Преподобным. Перевод А.Старцева
Джон Хэй. Перевод А.Старцева
Как писать автобиографию. Перевод А.Старцева
Застольные речи. - Политические дела. Перевод Н.Дарузес
О дуэлях. Перевод Н.Дарузес
Человеческая натура. Перевод И.Гуровой
Президентские выборы. Перевод И.Гуровой
Сюзи пишет мою биографию. Перевод М.Лорие
Парижские укрепления. Перевод А.Старцева
Учение Джея Гулда. Перевод А.Старцева
Кто был Гек Финн. - Школьные друзья в Ганнибале. Перевод И.Гуровой
Избиение Моро. Перевод И.Гуровой
Мистер Рокфеллер и библия. Перевод А.Старцева
Некоторые любопытные адреса. Перевод И.Гуровой
Как я помог Хигби получить работу. Перевод А.Старцева
Орион Клеменс. Перевод М.Лорие
Чайковский. - Эллен Келлер. Перевод И.Гуровой
Орион Клеменс. Перевод М.Лорие
Американский джентльмен. Перевод А.Старцева
Сообщение о моей смерти. Перевод А.Старцева
Эллен Терри. - Снова Орион Клеменс. Перевод М.Лорие
Переписка о Геке Финне. Перевод М.Лорие
Скачущая лягушка. Перевод Н.Дарузес
Америкен паблишинг компани. Перевод Н.Дарузес
Джеймс Р. Осгуд. Перевод Н.Дарузес
Я становлюсь издателем. Перевод Н.Дарузес
Банкротство издателя. Перевод И.Гуровой
Брет Гарт. Перевод Н.Дарузес
Юмористы. Перевод А.Старцева
Я покупаю молитвенник. Перевод М.Беккер
Молитва о прянике. Перевод Н.Дарузес
Когда книга устает. Перевод Н.Дарузес
Мы - англосаксы. Перевод А.Старцева
Джим Вулф и осы. Перевод М.Беккер
Негритянский балаган. Перевод Н.Дарузес
Гипнотизер. Перевод Н.Дарузес
Я побеждаю доктора Пика. Перевод Н.Дарузес
Американская монархия. Перевод М.Беккер
Смерть Сюзи. Перевод А.Старцева
Купля-продажа гражданской добродетели. Перевод М.Беккер
Кларк, сенатор от Монтаны. Перевод А.Старцева
Палладиум свобод. Перевод А.Старцева
Маленький рассказ. Перевод Н.Дарузес
Брет Гарт. Перевод Н.Дарузес
У меня нет чувства юмора. Перевод А.Старцева
Ученые степени. Перевод А.Старцева
Джим Гиллис. Перевод М.Беккер
Мария Корелли. Перевод Н.Дарузес
Святой Грааль. Перевод М.Беккер
Теодор Рузвельт. Перевод М.Беккер
Собака. Перевод А.Старцева
Публичные чтения. Перевод Н.Дарузес
Теодор Рузвельт. Перевод М.Беккер
Теодор Рузвельт. Перевод М.Беккер
Теодор Рузвельт. Перевод М.Беккер
Эндрью Карнеги. Перевод М.Беккер
Поминки по Олдричу. Перевод А.Старцева
Теодор Рузвельт. Перевод М.Беккер
Баттерс ускользнул от меня. Перевод А.Старцева
Дилетанты в литературе. Перевод А.Старцева
Примечания
[ИЗ МОГИЛЫ]
Я пишу эту Автобиографию и помню все время, что держу речь из могилы. Это действительно так; книга выйдет в свет, когда меня не будет в живых.
Я предпочитаю вести разговор после смерти по весьма серьезной причине: держа речь из могилы, я могу быть до конца откровенен. Человек берется за книгу, в которой намерен рассказать о личной стороне своей жизни, но одна только мысль, что эту книгу будут читать, пока он живет на земле, замкнет человеку уста и помешает быть искренним, до конца откровенным. Никакие усилия ему не помогут, он вынужден будет признать, что поставил перед собой непосильную задачу. Самое искреннее, и самое свободное, и самое личное произведение человеческого ума и сердца - письмо с признанием в любви. Пишущий твердо знает, что никто посторонний не увидит его письма, и это дает ему безграничную смелость в выражении своих чувств. Порою случается, что обманутая девушка обращается в суд, и любовные письма становятся достоянием гласности. Когда автор такого письма видит его в печати, он испытывает невыносимое чувство неловкости. Он понимает, что никогда и ни за что не раскрыл бы так сердце, если бы знал, что пишет для посторонних. В письме нет ничего, что его бы позорило, ни единого слова, которое можно счесть неискренним, лживым, но все равно - он никогда не позволил бы себе такой откровенности, если бы знал, что письмо попадет в печать.
И мне показалось, что я тоже смогу писать без преград, откровенно, свободно - как пишут признание в любви - если буду уверен, что никто посторонний не увидит, что я написал, до той самой поры, пока я не лягу в могилу, бесчувственный и равнодушный.
Марк Твен
Около 1870 года
[ТЕННЕССИЙСКИЕ ЗЕМЛИ]
Чудовищный участок, которым владеет наша семья в Теннесси, был куплен моим отцом немного более сорока лет назад. Он приобрел все эти семьдесят пять тысяч акров за один раз. Обошлись они ему, вероятно, долларов в четыреста. По тем временам это была весьма значительная единовременная выплата наличными, - во всяком случае, так считалось среди скал и сосновых лесов Камберлендских гор в округе Фентресс на востоке штата Теннесси. Когда мой отец уплатил эти огромные деньги, он остановился в дверях джеймстауновского суда и, оглядев свои обширные владения, сказал:
- Что бы со мной ни случилось, мои наследники обеспечены; сам я не доживу до той минуты, когда эти акры превратятся в серебро и золото, но дети мои до нее доживут.
Вот так, из самых лучших побуждений, он возложил на наши плечи тяжкое проклятие ожидаемого богатства. Он сошел в могилу с глубоким убеждением, что облагодетельствовал нас. Это была печальная ошибка, но, к счастью, он об этом не узнал.
Он сказал далее:
- Этот участок изобилует железной рудой и другими минералами. Тысячи акров покрыты корабельной сосной, лучше которой не найти во всей Америке, и этот лес можно сплавлять по реке Обэдс, потом по Камберленду в Огайо, из Огайо в Миссисипи, а там - в любое место ниже по течению, где он только может понадобиться. А сколько дегтя, смолы и скипидара можно будет добывать в этих сосновых борах! Да к тому же это область естественного виноделия, нигде во всей Америке даже культурные лозы не дают таких замечательных гроздьев, какие здесь приносит дикий виноград. Здесь есть пастбища, здесь есть почвы, пригодные для возделывания кукурузы, и пшеницы, и картофеля, здесь есть всевозможные породы деревьев, - короче, на этом огромном участке и в его недрах есть все, что придает ценность земле. Сейчас население Соединенных Штатов составляет четырнадцать миллионов человек, - за сорок лет оно увеличилось на одиннадцать миллионов и будет теперь увеличиваться еще быстрее; мои дети доживут до того дня, когда волна иммигрантов достигнет округа Фентресс, штат Теннесси, и тогда, владея семьюдесятью пятью тысячами акров превосходной земли, они станут сказочно богаты.
Все, что говорил мой отец о достоинствах этого участка, было абсолютной правдой; и он мог бы еще добавить, равным образом не погрешив против истины, что на этих землях имелись неистощимые запасы каменного угля. Но, весьма возможно, он обладал лишь смутным представлением о каменном угле, ибо в те времена простодушные теннессийцы не имели привычки выкапывать свое топливо из земли. И он мог бы также продолжить список блестящих возможностей, которые таил в себе этот участок, добавив, что он находится лишь в ста милях от Ноксвилла и как раз там, где неминуемо должна пройти какая-нибудь будущая железная дорога - от Цинциннати на юг. Но мой отец в жизни не видел железных дорог и даже, возможно, никогда о них и не слыхивал. Хотя это и покажется странным, но еще восемь лет назад находились люди, жившие под самым Джеймстауном, которые ничего не знали о железных дорогах и отказывались поверить в существование пароходов. В округе Фентресс не голосуют за Джексона{8}, там голосуют за Вашингтона{8}.
Когда была произведена эта грандиозная покупка, моему старшему брату еще не исполнилось пяти лет, а моя старшая сестра была еще грудным младенцем. Мы же, остальные, - а мы составляли большую часть нашей семьи, появились на свет позже и рождались время от времени в течение последующих десяти лет. Через четыре года после покупки случился великий финансовый крах 1834 года, и, пока бушевала эта буря, мой отец разорился. Прежде он был окружен всеобщим уважением и завистью, как самый богатый гражданин округа Фентресс - ведь помимо своих огромных земельных владений он, по общему мнению, имел капитал в целых три тысячи пятьсот долларов; а теперь его состояние уменьшилось более чем вчетверо. Очень гордый, замкнутый и сухой человек, он, разумеется, не пожелал остаться в местах своего былого величия, чтобы служить предметом всеобщего сочувствия. После долгого, скучного и утомительного путешествия со своими чадами и домочадцами по пустынной глуши он добрался до тогдашнего "Дальнего Запада"{9} и, наконец, раскинул свой шатер в маленьком городке Флорида, округ Монро, штат Миссури. В течение нескольких лет он там "держал лавку", но ему ни в чем не было удачи, если не считать того, что родился я. Вскоре он переехал в Ганнибал, и дела его пошли немного лучше: он получил почетную должность мирового судьи и был уже избран судьей по гражданским делам, когда услышал призыв, не повиноваться которому не может ни один человек. В первые годы своего пребывания в Ганнибале он опять стал довольно состоятельным по тем временам человеком, но несчастье снова подкосило его. Он по дружбе поручился за Айру ***, а Айра поспешил извлечь выгоду из нового закона о банкротстве поступок, который обеспечил ему легкую и спокойную жизнь до самой смерти и который разорил моего отца, свел его в могилу бедняком и обрек его наследников на долгую, тяжкую борьбу за кусок хлеба. Однако и на смертном одре мой отец вновь обретал бодрость и мужество, когда он вспоминал о наших теннессийских землях. Он говорил, что они скоро сделают нас всех богатыми и счастливыми. И с этой верой он умер.
