Гилберт Честертон - Английский с Г. К. Честертоном. Случаи отца Брауна / Gilbert Keith Chesterton. The Sins of Prince Saradine. The Eye of Apollo
His face was fastidious, but his eye was wild; he had little nervous tricks, like a man shaken by drink or drugs, and he neither had, nor professed to have, his hand on the helm of household affairs. All these were left to the two old servants, especially to the butler, who was plainly the central pillar of the house.
Mr. Paul, indeed, was not so much a butler as a sort of steward or, even, chamberlain (а мистер Пауль, по сути, был не столько дворецким, сколько чем-то вроде управляющего или даже камергера); he dined privately, but with almost as much pomp as his master (обедал он отдельно: «частным образом», но почти с той же пышностью, что и его хозяин); he was feared by all the servants (все слуги его боялись); and he consulted with the prince decorously, but somewhat unbendingly (/соблюдая/ приличия, он советовался с принцем, но /при этом/ проявлял некоторое упорство; decorously – прилично, благопристойно; unbendingly – несгибаемо; непреклонно; to bend – гнуть) – rather as if he were the prince’s solicitor (будто являлся поверенным принца). The sombre housekeeper was a mere shadow in comparison (по сравнению с ним = на его фоне хмурая экономка была всего лишь тенью); indeed, she seemed to efface herself and wait only on the butler (в самом деле, она казалась фигурой второго плана и только лишь помогала дворецкому; to efface – стирать, вычеркивать; to efface oneself – стушеваться, держаться в тени; to wait on – обслуживать, прислуживать), and Brown heard no more of those volcanic whispers (и Браун больше не слышал того страстного шепота; volcanic – вулканический; горячий, пылкий) which had half told him (которым она чуть не рассказала ему; half – наполовину; почти; to tell) of the younger brother who blackmailed the elder (о том, как младший брат шантажировал старшего).
Mr. Paul, indeed, was not so much a butler as a sort of steward or, even, chamberlain; he dined privately, but with almost as much pomp as his master; he was feared by all the servants; and he consulted with the prince decorously, but somewhat unbendingly – rather as if he were the prince’s solicitor. The sombre housekeeper was a mere shadow in comparison; indeed, she seemed to efface herself and wait only on the butler, and Brown heard no more of those volcanic whispers which had half told him of the younger brother who blackmailed the elder.
Whether the prince was really being thus bled by the absent captain (действительно ли отсутствующий здесь капитан вымогал у принца /деньги/; to bleed – истекать кровью; пускать кровь; раскрутить на /что-л., какую-л. сумму/), he could not be certain (он не мог быть уверен), but there was something insecure and secretive about Saradine (но в Сарадине было что-то ненадежное и потаенное) that made the tale by no means incredible (отчего эта история отнюдь не казалась невероятной: «что отнюдь не делало рассказ невероятным»; by no means – нисколько не, отнюдь не).
When they went once more into the long hall with the windows and the mirrors (когда они снова вошли в длинный зал с окнами и зеркалами), yellow evening was dropping over the waters and the willowy banks (на реку и поросшие ивами берега опускался желтый вечер; to drop – капать, падать каплями; снижаться, опускаться; waters – воды /реки и т. п./); and a bittern sounded in the distance (вдалеке гудела выпь; to sound – издавать звук) like an elf upon his dwarfish drum (словно какой-то эльф /стучал/ в свой малюсенький барабан; dwarfish – карликовый; dwarf – карлик).
Whether the prince was really being thus bled by the absent captain, he could not be certain, but there was something insecure and secretive about Saradine that made the tale by no means incredible.
When they went once more into the long hall with the windows and the mirrors, yellow evening was dropping over the waters and the willowy banks; and a bittern sounded in the distance like an elf upon his dwarfish drum.
The same singular sentiment of some sad and evil fairyland (и та же странная мысль о печальной и злобной сказочной стране; sentiment – чувство; мысль) crossed the priest’s mind again like a little grey cloud (снова промелькнула в мозгу священника маленьким серым облачком; to cross – пересекать; проходить). “I wish Flambeau were back,” he muttered (хоть бы Фламбо вернулся, – пробормотал он; I wish – лучше бы, хоть бы; to wish – желать, хотеть).
“Do you believe in doom (вы верите в судьбу)?” asked the restless Prince Saradine suddenly (спросил вдруг принц Сарадин тревожно).
“No,” answered his guest (нет, – отвечал его гость). “I believe in Doomsday (я верю в Судный день; автор использует игру слов: современное “doom” /судьба, рок/ происходит от древнеанглийского “dom” /Страшный суд/).”
The prince turned from the window and stared at him in a singular manner (принц отвернулся от окна и как-то странно уставился на него; singular – единственный в своем роде, уникальный; необычный, странный; in a manner – некоторым образом, до некоторой степени), his face in shadow against the sunset (на фоне заката его лицо оставалось в тени). “What do you mean?” he asked (что вы имеете в виду? – спросил он; to mean – намереваться; подразумевать, иметь в виду).
The same singular sentiment of some sad and evil fairyland crossed the priest’s mind again like a little grey cloud. “I wish Flambeau were back,” he muttered.
“Do you believe in doom?” asked the restless Prince Saradine suddenly.
“No,” answered his guest. “I believe in Doomsday.”
The prince turned from the window and stared at him in a singular manner, his face in shadow against the sunset. “What do you mean?” he asked.
“I mean that we here are on the wrong side of the tapestry (только то, что мы находимся с изнаночной стороны гобелена; tapestry – затканная от руки материя; гобелен),” answered Father Brown (отвечал отец Браун). “The things that happen here do not seem to mean anything (события, происходящие здесь, кажется, ничего не значат; thing – вещь, предмет; обстоятельство, случай; to mean – подразумевать; значить, означать); they mean something somewhere else (они что-то значат где-то в другом месте: «где-то еще»). Somewhere else retribution will come on the real offender (где-то в другом месте возмездие настигнет настоящего злодея; to come on – нападать, обрушиваться; offender – обидчик; преступник). Here it often seems to fall on the wrong person (а здесь часто /наказание/ достается не тому, кому нужно; to fall – падать; выпадать /на чью-л. долю/, доставаться; wrong – неправильный, неверный).”
The prince made an inexplicable noise like an animal (принц издал непонятный звук, похожий на /рев/ животного; noise – шум; неприятный звук); in his shadowed face the eyes were shining queerly (на его находящемся в тени лице странно заблестели глаза).
“I mean that we here are on the wrong side of the tapestry,” answered Father Brown. “The things that happen here do not seem to mean anything; they mean something somewhere else. Somewhere else retribution will come on the real offender. Here it often seems to fall on the wrong person.”
The prince made an inexplicable noise like an animal; in his shadowed face the eyes were shining queerly.
A new and shrewd thought exploded silently in the other’s mind (новая догадка бесшумно взорвалась в мозгу отца Брауна; shrewd – проницательный; близкий к истине; thought – мысль; other – другой, иной; другой, второй /из двух/). Was there another meaning in Saradine’s blend of brilliancy and abruptness (было ли иное объяснение тому, что /манеры/ Сарадина были столь утонченными и одновременно резкими; meaning – значение; blend – смесь; brilliancy – яркость, блеск; великолепие; abrupt – внезапный; резкий, грубый)? Was the prince – was he perfectly sane (был ли принц – был ли он полностью в своем уме; perfectly – отлично, прекрасно; совершенно, полностью)? He was repeating, “The wrong person – the wrong person (он постоянно повторял: “не тому, кому нужно”),” many more times than was natural in a social exclamation (намного чаще: «много больше раз», чем было бы естественно для восклицания, /произносимого/ в обществе; social – общественный; относящийся к положению в обществе, светский).
A new and shrewd thought exploded silently in the other’s mind. Was there another meaning in Saradine’s blend of brilliancy and abruptness? Was the prince – was he perfectly sane? He was repeating, “The wrong person – the wrong person,” many more times than was natural in a social exclamation.
Then Father Brown awoke tardily to a second truth (тут отец Браун с опозданием понял еще одно; to awake – проснуться; осознавать, понимать; second – второй; дополнительный; truth – истина, правда). In the mirrors before him he could see the silent door standing open (в зеркалах перед собой он мог видеть немой /проем/ открытой двери; to stand – стоять; находиться в определенном состоянии), and the silent Mr. Paul standing in it (и стоящего в нем безмолвного мистера Пауля), with his usual pallid impassiveness (как обычно, бледного и бесстрастного; impassive – невозмутимый, бесстрастный).
“I thought it better to announce at once (я подумал, что лучше доложить безотлагательно; to announce – объявлять; докладывать /о прибытии гостей/),” he said, with the same stiff respectfulness as of an old family lawyer (сказал он с той же чопорной учтивостью старинного семейного адвоката), “a boat rowed by six men has come to the landing-stage (к причалу подошла лодка с шестью гребцами; to row – грести, работать веслами), and there’s a gentleman sitting in the stern (а на корме сидит какой-то джентльмен).”
Then Father Brown awoke tardily to a second truth. In the mirrors before him he could see the silent door standing open, and the silent Mr. Paul standing in it, with his usual pallid impassiveness.
“I thought it better to announce at once,” he said, with the same stiff respectfulness as of an old family lawyer, “a boat rowed by six men has come to the landing-stage, and there’s a gentleman sitting in the stern.”
“A boat!” repeated the prince; “a gentleman (лодка! – повторил принц, – джентльмен)?” and he rose to his feet (и поднялся на ноги; to rise).
