Артур Дойл - Английский с А. Конан Дойлем. Пиратские истории / A. Conan Doyle. Tales of Pirates
On the Coromandel Coast, at Madagascar, in the African waters (на Коромандельском берегу, у Мадагаскара, в африканских водах), and above all in the West Indian and American seas (а более всего в морях Вест-Индии и Америки; above all – прежде всего: «над всем»), the pirates were a constant menace (пираты являли собою постоянную опасность). With an insolent luxury they would regulate their depredations by the comfort of the seasons (они /позволяли/ себе наглую роскошь сообразовывать свои нападения со сменой времен года; to regulate – управлять, настраивать; приспосабливать /к требованиям, условиям/; depredation – ограбление; воровство, грабеж; comfort – отдых, покой; содействие, помощь), harrying New England in the summer (летом разоряя /берега/ Новой Англии; to harry – совершать набеги; опустошать, доводить до разорения; разграблять) and dropping south again to the tropical islands in the winter (а зимой снова спускаясь на юг к тропическим островам; to drop – капать, стекать каплями; спускаться, снижаться).
With mixed crews, recruited from every nation they scoured the seas, disappearing occasionally to careen in some lonely inlet, or putting in for a debauch at some outlaying port, where they dazzled the inhabitants by their lavishness and horrified them by their brutalities.
On the Coromandel Coast, at Madagascar, in the African waters, and above all in the West Indian and American seas, the pirates were a constant menace. With an insolent luxury they would regulate their depredations by the comfort of the seasons, harrying New England in the summer and dropping south again to the tropical islands in the winter.
They were the more to be dreaded (их тем более страшились) because they had none of that discipline and restraint (что они совсем не имели той дисциплины и сдержанности; to restrain – сдерживать; обуздывать) which made their predecessors, the Buccaneers (что делало их предшественников – буканьеров; buccaneer – пират), both formidable and respectable (одновременно и грозными, и заслуживающими уважения; both – оба, обе /прил./; both… and – как…, так и…; respect – уважение, почет). These Ishmaels of the sea rendered an account to no man (эти Исмаэли моря не отвечали ни перед кем; Ishmael /библ./ – Исмаэль, сын Авраама, удаленный в пустыню; зд. – изгнанник; to render an account – предоставить отчет), and treated their prisoners according to the drunken whim of the moment (и обращались со своими пленниками, руководствуясь сиюминутной пьяной прихотью; according to – в соответствии с, согласно; moment – миг, минута; определенный момент).
They were the more to be dreaded because they had none of that discipline and restraint which made their predecessors, the Buccaneers, both formidable and respectable. These Ishmaels of the sea rendered an account to no man, and treated their prisoners according to the drunken whim of the moment.
Flashes of grotesque generosity alternated with longer stretches of inconceivable ferocity (вспышки нелепого благородства чередовались с более длительными периодами невообразимой свирепости; stretch – вытягивание, растягивание; промежуток времени; to conceive – полагать, размышлять; постигать; представлять себе), and the skipper who fell into their hands (и капитан какого-нибудь торгового судна, попавшего им в руки; to fall – падать) might find himself dismissed with his cargo (мог оказаться на свободе: «обнаружить себя освобожденным» со /всем/ своим грузом; to dismiss – отпускать; освобождать), after serving as boon companion in some hideous debauch (после участия в качестве собутыльника в какой-то кошмарной попойке; to serve – служить, состоять на службе; boon – благо, благодеяние; дар; покровительство; компанейский, общительный; hideous – отвратительный; ужасный), or might sit at his cabin table (или сидеть за столом в своей каюте) with his own nose and his lips served up with pepper and salt in front of him (перед поданными ему с перцем и солью его собственными носом и губами; to serve – служить; подавать, накрывать на стол). It took a stout seaman in those days to ply his calling in the Caribbean Gulf (в то время требовалось = необходимо было быть отважным мореходом, чтобы бороздить воды Карибского моря: «заниматься своей профессией в Карибском заливе»; to take – брать; требовать /терпения, времени и т. п./; to ply – упорно заниматься /чем-л./, много работать; calling – призвание; деятельность, род занятий; gulf – морской залив).
Flashes of grotesque generosity alternated with longer stretches of inconceivable ferocity, and the skipper who fell into their hands might find himself dismissed with his cargo, after serving as boon companion in some hideous debauch, or might sit at his cabin table with his own nose and his lips served up with pepper and salt in front of him. It took a stout seaman in those days to ply his calling in the Caribbean Gulf.
Such a man was Captain John Scarrow, of the ship Morning Star (таким человеком и был капитан корабля «Утренняя звезда» Джон Скарроу), and yet he breathed a long sigh of relief (но однако же и он издал долгий вздох облегчения; to breathe – дышать; вдыхать, выдыхать) when he heard the splash of the falling anchor (когда услышал всплеск падающего якоря; to hear) and swung at his moorings within a hundred yards of the guns of the citadel of Basseterre (и его /корабль/ закачался на рейде в сотне ярдов от пушек крепости Бас-Тер; to swing; moorings – место стоянки, причал). St. Kitt’s was his final port of call (Сент-Китт был последней точкой /в его маршруте/; port of call – порт назначения), and early next morning his bowsprit would be pointed for Old England (и рано утром следующего /дня/ бушприт его /судна/ будет нацелен на старую /добрую/ Англию). He had had enough of those robber-haunted seas (с него достаточно этих кишащих разбойниками морей; to haunt – часто посещать). Ever since he had left Maracaibo upon the Main (с тех пор, как он покинул /порт/ Маракайбо на материке;[1] to leave), with his full lading of sugar and red pepper (нагруженный под завязку сахаром и красным перцем; full – полный, заполненный; lading – загрузка), he had winced at every topsail (он вздрагивал при /виде/ каждого паруса; to wince – вздрагивать, морщиться /от боли, неприятного чувства/; topsail – топсель /парус/) which glimmered over the violet edge of the tropical sea (показавшегося над лиловой кромкой тропического моря; to glimmer – мерцать). He had coasted up the Windward Islands (он курсировал вдоль /побережья/ Наветренных островов; to coast – плавать вдоль побережья), touching here and there (заходя в разные порты; to touch – прикасаться, трогать; заходить /в порт/; here and there – там и сям: «здесь и там», кое-где), and assailed continually by stories of villainy and outrage (и повсюду: «непрерывно» его преследовали рассказы о злодействах и насилии; to assail – нападать, штурмовать).
Such a man was Captain John Scarrow, of the ship Morning Star, and yet he breathed a long sigh of relief when he heard the splash of the falling anchor and swung at his moorings within a hundred yards of the guns of the citadel of Basseterre. St. Kitt’s was his final port of call, and early next morning his bowsprit would be pointed for Old England. He had had enough of those robber-haunted seas. Ever since he had left Maracaibo upon the Main, with his full lading of sugar and red pepper, he had winced at every topsail which glimmered over the violet edge of the tropical sea. He had coasted up the Windward Islands, touching here and there, and assailed continually by stories of villainy and outrage.
Captain Sharkey, of the 20-gun pirate barque, Happy Delivery (капитан двадцатипушечного пиратского барка «Счастливое избавление»; delivery – освобождение, избавление), had passed down the coast (прошел вдоль побережья), and had littered it with gutted vessels and with murdered men (усеяв его /останками/ разграбленных судов и трупами убитых людей; to litter – разбрасывать в беспорядке; to gut – потрошить; опустошать, грабить). Dreadful anecdotes were current of his grim pleasantries (ходили ужасные рассказы о его гнусных шутках; to be current – бытовать, ходить /о слухах/; current – данный, текущий; находящийся в обращении, имеющий хождение; grim – жестокий, беспощадный; pleasantry – любезность; шутка) and of his inflexible ferocity (и непреклонной жестокости; to flex – гнуть, изгибать, сгибать). From the Bahamas to the Main his coal-black barque (от Багамских островов до материка его черный, как уголь барк; barque – барк /большое парусное судно/), with the ambiguous name (с двусмысленным названием), had been freighted with death and many things which are worse than death (нес в себе смерть и многое такое, что еще похуже смерти; to freight – фрахтовать; грузить). So nervous was Captain Scarrow, with his new full-rigged ship and her full and valuable lading (капитан Скарроу так беспокоился за свой новый, прекрасно: «полностью» оснащенный корабль и его ценный груз; nervous – нервный; нервничающий, взволнованный; her – косвенный падеж от she /в английском языке слова «корабль» и «судно» женского рода/), that he struck out to the west as far as Bird’s Island (что отвернул к западу до самого острова Берда; to strike out – направляться; as far as – так далеко) to be out of the usual track of commerce (чтобы оказаться подальше от обычных = привычных торговых путей; to be out – быть в стороне). And yet even in those solitary waters (и даже в этих пустынных водах) he had been unable to shake off sinister traces of Captain Sharkey (он не мог: «был неспособен» отделаться от зловещих следов капитана Шарки; to shake off smth. – стряхивать что-либо, избавляться от чего-либо; to shake – трясти, встряхивать).
Captain Sharkey, of the 20-gun pirate barque, Happy Delivery, had passed down the coast, and had littered it with gutted vessels and with murdered men. Dreadful anecdotes were current of his grim pleasantries and of his inflexible ferocity. From the Bahamas to the Main his coal-black barque, with the ambiguous name, had been freighted with death and many things which are worse than death. So nervous was Captain Scarrow, with his new full-rigged ship and her full and valuable lading, that he struck out to the west as far as Bird’s Island to be out of the usual track of commerce. And yet even in those solitary waters he had been unable to shake off sinister traces of Captain Sharkey.
