Андрей Кофман - Америка несбывшихся чудес
Многие полагают, что русалки родились в лоне славянской языческой мифологии. Вместе с тем на славянские земли они пришли (лучше сказать, «приплыли») из «Физиолога», известного здесь на греческом языке еще задолго до того, как эта книга была переведена на древнеславянский в XI–XII вв. Мотивы «Физиолога» нашли богатое отражение в древнерусской литературе, иконописи и книжной графике.
Из бестиария 1573 г. Как видно, при изображении фантастических существ чаще всего используется метод комбинирования, когда художник прихотливо сочетает части тел различных животных. Здесь: голова кабана, рога быка, тело рыбье, лапы собаки и ящерицы, а дня пущей убедительности добавлены три вполне человеческих глазаНа основе «Физиолога» и сформировалась традиция средневековых бестиариев, многие из которых прямо начинаются словами: «Физиолог учит…» Разумеется, весь сонм фантастических зверей и птиц перекочевал из «Физиалога» в бестиарии, а к диковинкам мира животного примкнули диковины мира человеческого, то есть всякого рода человекоподобные создания.
Впрочем, велись научные споры, куда относить сих странных тварей — к миру животному или человеческому? Их некоторое телесное сходство с людьми вроде обязывало к последнему. Но тут возникала серьезная загвоздка: коли так, то придется признать их родство с Адамом, что, конечно, бросает тень на почтенного первопредка. И потому никого особо не смущало, если их всем скопом направляли в бестиарии, зачисляя в класс (вид? отряд?) людей-монстров.
Бестиарии были далеко не только развлекательным и нравоучительным чтением. Они претендовали на достоверность и даже научность — в том числе когда рассказывали о мравольвах. В их подлинном существовании читателя убеждало, помимо прочего, естественное соседство этих фантастических существ на страницах книг с животными вполне обыкновенными и привычными. Тем самым в сознании читателя реальное и фантастическое, обыденное и запредельное как бы уравнивались в правах, и тогда миф обретал черты подлинности и непреложности.
С бестиариями роднились книги по естественной истории, сосредоточенные преимущественно на описании растительного и животного мира. И фантастических сведений такие труды содержали подчас много больше, нежели достоверных.
Образцом подобного жанра стала чрезвычайно популярная книга Томаса де Кантимпре «О природе», написанная в середине XIII в., как и полагалось научному труду, на латыни. На ее страницах разгуливали толпы человекообразных. Нет ничего удивительного, что ее французский вариант, изданный между 1290 и 1315 гг., получил название «Книга о людях-чудовищах». На основе сочинения Кантимпре около 1350 г. был создан и первый немецкий труд по естественной истории — «Книга природы» Конрада Мегенберга, которая с 1475 по 1499 г. в одном только Аугсбурге была переиздана семь раз. На многочисленных гравюрах книги можно увидеть двуглавых людей, шестируких, псоглавцев, безголовых, сирену с двойным хвостом и прочих чудищ.
Фантастические звери. Из «Книги природы» Конрада Мегенберга. Аугсбург, 1478 г. Люди-монстры. Из «Книги природы» Конрада МегенбергаКак раз накануне открытия Америки, в 1491 г., вышла еще одна популярная книга подобного рода — «Святой сад». Это был перевод на латынь немецкого гербария 1486 г., дополненный разделами о животных, птицах и рыбах и огромным количеством иллюстраций. Авторы проявили воистину неистощимую фантазию. Взять, к примеру, обитателей моря: тут и трехголовая рыба с тремя хвостами, и рыба с человеческим лицом на брюхе, четвероногая рыба, рыба-птица, рыба-лошадь, рыба-свисток… Такие же немыслимые гибриды обитают на земле и в воздухе. Фактически средневековые книги по зоологии смыкались с другим излюбленным жанром средневековой литературы — мирабилиями — описаниями чудес.
* * *Говоря об иллюстрациях к зоологической литературе, следует обратить внимание на одно важное обстоятельство: изобразительный ряд этих книг далеко выходил за их жанровые границы и охватывал практически всю средневековую книжную продукцию, особенно рукописную. Дело в том, что наряду с миниатюрами — законченными сюжетными иллюстрациями — в средневековых манускриптах часто присутствовал еще один изобразительный ряд, так называемые маргиналии — рисунки декоративного характера на полях или в конце абзацев. Обычно это был растительный орнамент вместе с фигурами зверей, преимущественно фантастических, а также человекообразных существ. Все эти персонажи пришли из бестиариев, книг по естественной истории и мирабилий.
Если миниатюры обычно соответствовали содержанию, то маргиналии не только не соотносились с текстом, но часто являли разительный контраст с возвышенным настроем книги. Эта чистая орнаментика в то же время давала читателю возможность переключиться, отвлечься, развлечься. Во Франции рисунки такого типа стали называть словом «dôdlerie», что можно приблизительно перевести как «развлекушки». Маргиналии стали обычны даже для религиозной литературы, что, впрочем, неудивительно: такое оформление Псалтири соответствовало форме проповеди, которая вовсе не была сплошным занудным наставлением, а включала в себя исторические анекдоты, побасенки, игру слов.
Так, например, английская Псалтирь королевы Марии (ок. 1308) содержала на полях целый бестиарий — свыше пятидесяти изображений фантастических зверей, включая обезьяну с оленьими рогами, сирену-птицу, безрукого человека, мужчину с двумя сросшимися туловищами и тому подобное. Еще большая коллекция чудищ представлена в английской Псалтири 1340 г., чего стоит один, только двуногий зверь с головой коровы, чешуйчатым рыбьим телом, крыльями мотылька и петушиным хвостом! Эти маргиналии в Псалтири свободно сочетаются с миниатюрами, которые очень достоверно воссоздают сцены повседневной английской жизни. На страницах книги самая необузданная фантастика и реальность уравниваются, смыкаются, дополняют друг друга. Как видно, в средние века почти всякое общение с книгой подразумевало соприкосновение с миром чудесного, что, разумеется, не могло не сказываться на сознании и подсознании читателя.
Морской змей. Из «Космографии» Себастьяна Мюнстера: «В море водятся змеи длиной от двухсот до трехсот футов, которые могут вползти на большой корабль»Следует учитывать и то, что средневековый зритель воспринимал изобразительный ряд совсем не так, как современный. Эти отличия — того же плана, что и в восприятии книги. Для нас, особенно при наличии фотографии, рисунок давно утратил дух подлинности. Мало ли что можно нарисовать! В средние века все, изображенное в книге или на карте, носило характер документа. В ту эпоху художник воистину чувствовал себя творцом: любые прихоти его фантазии обретали реальность в сознании зрителей.
* * *В эпоху великих географических открытий к бестиариям подключились новые и очень эффективные формы массового просвещения. Речь идет о лубочной литературе в ее основной разновидности — о так называемых «летучих листках», которые в Западной Европе получили широкое распространение на два столетия раньше, чем в России, — в XVI в. Выглядели они обычно так: одинарный или сложенный вдвое лист бумаги с оттиском гравюры и пояснительной подписью внизу или на обратной стороне листка. Они сообщали самые последние новости, фактически став прародителями современной газеты. Быстрые в изготовлении, дешевые и доступные, «летучие листки» выпускались массовыми тиражами и продавались в местах скопления людей — чаще всего на площадях и базарах. Стоили гроши, расхватывались моментально, передавались из рук в руки, зачитывались до дыр. Неудивительно, что из моря разливанного этой литературы сохранились очень немногие экземпляры, и над ними дрожат библиофилы.
Так вот, как прародители современной газеты «летучие листки» отдавали предпочтение, что называется, «жареным фактам». Между прочим, о результатах первой экспедиции Колумба многие испанцы узнали из «летучего листка» под заголовком «Открытие Колумбом Нового Света», который несколько раз переиздавался в течение 1493 г. К «жареным фактам» относились и сообщения обо всякого рода чудесах и диковинах. Особую убедительность таким сообщениям придавали указания точного времени, места, имени наблюдателя. Вот один из таких «летучих листков», выпущенный в Альценбахе в 1660 г. На картинке изображен человек с шеей жирафа и птичьей головой. Подпись под гравюрой гласит: «Здесь изображено престранное существо, пойманное на острове Мадагаскар близ Африки капитаном корабля фельдмаршала фон Миллерайха, каковое ныне находится в Нанте в Бретани, а вскорости будет показано в Париже. Сие прелюбопытнейшее существо имеет мирный нрав и дозволяет обращаться к себе. Говорит оно на неведомом языке. Его обучили осенять себя крестным знамением. К докторам теологии и медицины был обращен вопрос, можно ли крестить сие существо, и ученые мужи, посовещавшись меж собою, порешили обучать оное в течение четырех месяцев, и буде оно проявит признаки разумения, то окрестить».
