Никита Бичурин - Неизвестный Китай. Записки первого русского китаеведа
Примечание. Уголовные законы, имеющие действие в армии в продолжение войны как меры случайные, не принадлежат к уголовному законодательству.
«Донос на самого себя уничтожает преступление, и донесший на самого себя до открытия его преступления освобождается от наказания… Важные преступники из зачинщиков не подходят под сей закон»
VII. О ШАМАНСТВЕ
«…Мы очень обманывались в своих мнениях насчет шаманства. То, что нам казалось грубым обманом в кочевых шарлатанах, составляет религию, господствующую ныне при Китайском дворе и в Маньчжурии»
Водно время с покорением сибирских стран мы получили первое сведение о шаманстве, дотоле неизвестном Европе. Наши ученые путешественники, обозревавшие Сибирь, не довольствуясь неотчетливыми о нем рассказами простых очевидцев, старались лично удостовериться в справедливости этих рассказов; они видели шаманов и шаманок, совершающих мистические обряды и, судя по странным их действиям при сем, единогласно заключили, что шаманство есть ремесло, которым хитрые шарлатаны под благовидными формами грубо обманывают легковерных простаков из личных выгод. Долго в Европе безусловно верили сему мнению. Наконец наши миссионеры, живущие в Китае, узнали устав шаманского служения, изданный в Пекине в 1747 году на маньчжурском языке, и с сего времени открылось, что мы очень обманывались в своих мнениях насчет шаманства. То, что нам казалось грубым обманом в кочевых шарлатанах, составляет религию, господствующую ныне при Китайском дворе и в Маньчжурии. Древние обряды ее, изложенные в вышепомянутом уставе, представляют стройную систему, основанную на понятиях чисто религиозных. Кочевые сибирские шаманы, изучая обряды шаманства по устным преданиям, с течением времени не могли не обезобразить их грубыми изменениями и прибавлениями, происходившими от их невежества, но со всем тем удержали существенные части шаманского служения, как ниже увидим.
Начало шаманской религии, судя по простоте обрядов ее, должно относить к тем временам мира, когда люди еще не имели ни храмов для жертвоприношений, ни особливых сословий, посвятивших себя служению при жертвенниках.
Религия эта и ныне совершенно чужда фанатической веронетерпимости, свойственной прочим языческим религиям[128]. Мы называем ее шаманством от слова шаман, заимствованного от тунгузского слова самань, которое означает человека, соединяющего в себе качества жреца, врача и волхва. История хотя представляет нам таковых людей в Азии задолго до времен р.х., но уже принадлежащими к особливым сословиям, исключительно посвятившим себя служению при храмах. К сожалению, до сего времени еще не открыто ни памятников, ни свидетельств исторических, по которым бы можно было заключить, в чем и до какой степени нынешнее шаманство разнствует от древнего. Что касается до нынешних шаманов в Маньчжурии, они принадлежат к разным сословиям в обществе и название шамана носят только по исправлению должности жреца, которую они изучают и принимают на себя добровольно, без всяких обрядов посвящения и без утверждения правительством. Сверх сего в Маньчжурии и не было, и доселе нет ни храмов для шаманского служения, ни дней, определенных для сего.
Шаманов безвременно призывают в дом, где нужно их религиозное содействие по какому-либо случаю. Один Богдо-хан по преимуществу пользуется правом иметь храмы и жрецов для шаманского служения.
В Пекине шаманское служение совершается в двух местах: во дворце государыни и в шаманском капище, которое лежит во внутреннем городе, на юго-восток от дворцовой крепости, и по-китайски называется Тхан-цзы, что значит храм. Маньчжуры превратили сие слово в танеэ, а собственного названия – без вещи – не имеют.
В шаманском капище находятся три храма, как то: главный храм, состоящий из одного зала в три звена; круглый храм, имеющий вид небольшого павильона, и малый храм, похожий на беседку. В этих храмах нет ни мебели, ни украшений каких-либо, даже наружность их очень проста. Во дворце государыни, в служебном зале, развешивается на шестике занавес: при утреннем служении – на западной стороне, при вечернем – в северо-западном углу, а посредине зала ставится веха, утвержденная на каменной тумбе. В шаманском капище веха ставится пред круглым храмом, а от вехи проводится чрез круглый храм в главный три бечевки, которые привязываются к северной стене над занавесом. Как при шаманском служении иногда сама государыня присутствует, а при ней ни один мужчина, исключая евнухов, быть не может, то должность шаманов исправляют женщины, почему в обоих храмах служение совершается одною шаманкою в шаманском одеянии; по правую ее сторону, несколько отступя назад, стоит подшаманка в обыкновенном своем одеянии. Шаманка читает молитвы и поет гимны плавно и тихим голосом, с важным и благоговейным видом. Но каким образом она действует в тайных молитвах при жертвоприношении, я не имел случая видеть. У государыни в храме Онготам, хранителям лошадей, при вечернем жертвоприношении употребляют по две свиньи, а при большом жертвоприношении, во 2-й день каждого месяца, также при большом жертвоприношении весною и осенью при водружении вехи употребляют по одной свинье.
Штат шаманок при Дворе состоит из 12 женщин. Должность сию исправляют жены дворцовых офицеров и за это получают от Двора одно только одеяние. Сверх шаманок еще находится 36 подшаманок, которые прислуживают шаманкам при обрядах, 37 женщин для толчения коры, и 19 женщин, делающих из той коры курительные свечи для шаманского служения. Все эти женщины суть жены дворцовых солдат. Они получают от Двора на содержание от половины до 2-х лан серебра и по полумешку риса – ежемесячно.
Вот краткий очерк шаманства в древнем, сколько известно, и нынешнем его состоянии. Взглянем на нынешние обряды его.
Шаманское служение состоит в жертвоприношении Небу и онготам. По вероучению шаманов, под Небом разумеется сила, управляющая миром – Бог, под онготами – души людей, которые в жизни сей делали добро людям, да и по смерти продолжают благотворить им.
Шаманское жертвоприношение разделяется на обыкновенное и временное, или случайное; первое совершается во дворце государыни, последнее наиболее в шаманском капище. Обыкновенное жертвоприношение разделяется на ежедневное и ежемесячное.
Обыкновенное ежедневное жертвоприношение совершается каждый день утром в 3-м и 4-м часу пополуночи, вечером – в 3-м и 4-м часу пополудни. При утреннем жертвоприношении молятся онготам: Шагямони, Бодисатва и Гуан-ди; при вечернем молятся онготам: Ахунь-няньси, Аньчунь-аяра, Мури-муриха, Надань-дайхунь, Нархунь-сюаньчу, Эндури-сэнчу, Баймань-чжангин, Надань-вэйхури, Эньду-монголо, Катунь-ноинь[129].
Обряд ежедневного утреннего жертвоприношения заключается в следующем: в служебном зале государыни, на столе, поставленном у самого занавеса пред изображениями трех онготов, ставят три блюдца с курениями, три чарочки с чистою водою и хлебенное. Шаманка начинает служение молитвою, которую читает нараспев, а ей подыгрывают на балалайке и гитаре. При молитве пред закланием животного снимают со стола чарочки с чистою водою, стоявшие пред изображением Бодисатвы, и как скоро затворят храм и закроют изображения трех онготов, то приводят жертвенное животное, и когда шаманка кончит чтение молитвы, то вливают воду в ухо животному; потом, выпустив кровь из него, разделяют животное на части и варят. Сварившееся мясо шаманка ставит на стол и чтением молитвы оканчивает служение.
При вечернем служении ставят на стол пред изображениями онготов пять блюдцев с курениями, пять чарочек с чистою водою и хлебенное. Шаманка, опоясавшись поясом с бубенчиками и с привскакиванием ударяя в ручной бубен, поет гимн, а ей подыгрывают на гитаре и стучат в такт деревянным камертоном. По троекратном совершении сего обряда шаманка читает молитву пред изображениями онготов. После сего приводят жертвенное животное и поступают с ним по обряду утреннего служения. Сварившееся мясо шаманка ставит на стол и читает молитву пред онготами. По окончании сей молитвы потушают курения в блюдцах и огонь в фонарях, скутывают печь, в которой мясо варилось, и опускают темный занавес; присутствующие выходят из храма, и дверь затворяется. Оставшаяся в храме шаманка, потрясая бубенчиками в руке и на пояснице своей, читает молитву нараспев и молится; ей подыгрывают на гитаре с деревянным камертоном. По четверократном совершении сего обряда, поднимают занавес, отворяют дверь храма, зажигают фонари, уносят жертвенное мясо и снимают изображения онготов. Если государь и государыня присутствуют при жертвоприношении; то они делают поклонение, а на утреннем служении и жертвенное мясо получают.
Ежемесячное обыкновенное жертвоприношение онготам разделяется на утреннее и вечернее и в обрядах тем только разнится от ежедневного жертвоприношения, что здесь вместо чистой воды употребляется квашеное из проса вино, которое также вливается в ухо жертвенному животному.
