Михаил Венюков - О современном состоянии современных сил и средств Японии и Китая
И так, топографические сведения японцев весьма достаточны; замечу, что они очень распространены в народе, и большая часть даже простолюдинов умеет читать и понимать карты – якунины, т. е. солдаты и офицеры, тем более. Теперь о статистическвх сведениях Что японцы хорошо знают свое отечество, в этом не может быть никакого сомнения. Уже два века тому назад Кемпфер знал обширную их государственную географию и статистику и многое из нее заимствовал. Но не одним отечествоведением ограничиваются сведения образованных японцев по статистике. Они очень внимательно изучают силы и средства всех больших чужеземных наций, и, да позволено мне будет сказать, имеют больше точных сведений о Европе, чем мы, европейцы, о Японии. Каждый их чиновник, даже каждый молодой человек посылаемый на запад для образования, обязан потом представлять отчеты о виденном, и эти отчеты тщательно изучаются людьми специальными. Кроме того, они следят за ходом событий по журналам. Несколько хороших европейских трудов по статистике переведено на японский язык. То же можно сказать о собственно-военных науках, которые нас здесь могут больше всего занимать. Есть японские курсы тактики и артиллерии, большею частью, впрочем, переводные с французского, голландского или английского. Только фортификация сделала пока мало успехов, может быть потому, что японцы видят главное средство обороны своей страны не в каменных, а в деревянных стенах, т. е. во флоте, а может быть и потому, что европейские профессоры, из эгоизма, не обучают японцев теории обороны, чтобы легче с ними справляться при случае войны. Впрочем, туземная фортификация вовсе не в таком младенческом состоянии, чтобы ее можно было оставить без внимания. Японцы хорошо умеют строить земляные укрепления с фланкирующими частями, каменными одеждами и редюитами. Они умеют возводить форты среди моря. Самая слабая часть в японской армии была доселе медицинская. Во время последнего междоусобия японцы должны были нанимать европейских врачей, чтобы руководить устройством походных больниц. Но за то теперь на нее обращено все внимание правительства. Две большие медицинские школы существуют в Осаке и Нагасаки, и идет речь об основании медицинского факультета в Иеддо. Кроме того, князь Тоза в 1870 году пригласил одного европейского медика основать в его владениях больницу с практическими занятиями для туземных докторов. Что правительство и народ понимают важность медицины не только в военном, но и в общегосударственном смысле, доказывается тем, что учениками школ в Осаке и Нагасаки являются, большею частью, дети офицеров и чиновников, а не одних туземных медиков, как было прежде. Учение идет очень успешно, и хотя еще не далее 1859 года преподавать европейскую медицину в Японии было почти нельзя, потому что обычай запрещал прикасаться в трупам, а тем более делать расчленение их, но теперь молодым японским врачам очень хорошо известны и анатомия, и физиология, и патология в европейским их смысле. Европейские хирургические инструменты и приемы очень уважаются японскими врачами, и если того же нельзя сказать про терапию и фармакологию, то всякому известно, что эти две отрасли медицины суть знания чисто-эмпирические, не осмысленные достаточно, и потому незаслуживающие особого уважения, хотя они и образуют практическую часть врачебного искусства, дающую хлеб лекарям и аптекарям.
Медицинские школы в Осаке и Нагасаки оказывают и еще важные услуги Японии: они служат центрами, из которых распространяются в стране сведения реальные, т. е. дельные, в противоположность бездельным, т. е. классико-реторическим, какими, например, богат Китай и были богаты Рим и Византия перед падением. В обеих школах преподают начальную математику, физику, химию, и вот, например, результаты, которые я лично видел в Нагасаки. Окрестности этого города, как известно, богаты камфорным лавром; но японцы не умели извлеченной из него камфоры очищать, а отпускали ее за границу в грубом виде, по низким ценам. Но едва на лекциях химии они узнали об европейских способах рафинирования, как стали вводить их у себя. Тоже и с солью, которую они извлекали прежде из морской воды помощью куч гравия и ям, где сгущался рассол: теперь заведены градирни. Горная, то есть металлургическая химия тоже делает успехи, а про физику достаточно сказать, что японцы умеют делать барометры и определять, с помощью их, высоты, приготовлять зрительные трубы, устраивать электрические телеграфы. Механические их познания, впрочем пока чисто практические, на столько уже развились, что они не держат ныне на аполурском пароходном заводе ни одного иностранца, чего мы в России не успели еще повсеместно достигнуть. Для преподавания механики есть особые классы при ионокском морском арсенале, о котором мы поговорим после.
Медицинские школы, наконец, приносят еще одну пользу Японии и, в частности, ее армии. Развивая правильные понятия о потребностях человеческого организма, научая, что гигиена, по крайней мере, стоит терапии, они утвердили в японских начальствах мысль, что только хорошее размещение солдат может служить прочною гарантиею их здоровья. Следствием этого было и есть устройство очень удобных казарм. Все казармы устроены так: во-первых, они поделены на небольшие камеры, для 6–8 человек каждая, где неженатым солдатам указаны их места, за чистоту которых они отвечают. Такое расположение гарантирует, до известной степени, от распространения прилипчивых болезней и приучает человека к опрятности. Во-вторых, они, как все японские жилища, хорошо проветриваются, благодаря широким дверям или окнам и тому, что выходят обыкновенно окнами, с одной стороны, на широкий двор или плац, а с другой в садик. При страсти японцев к садоводству, это последнее обстоятельство служит и к удовольствию, и к полезному в гигиеническом смысле развлечению солдат. Затем, как в японских домах нет мебели, а люди вообще садятся на пол, то и в казармах полы выстланы повсеместно бамбуковыми циновками безукоризненной чистоты, легко вытряхаемыми от сора. Только оружие помещается японскими солдатами на стенах или у стен комнаты; весь же прочий скарб без нужды невидим и сполна укладывается либо в сундуки, хранимые под высоконастланным полом, либо прямо в это обширное подполье, которое всегда сухо. Встав поутру, японец складывает свои ваточные одеяла, на которых и под которыми спит, и отправляет их под половую настилку, а покрывающую ее циновку вытряхает. Нагревание камер производится, по туземному обычаю, очагами с древесным углем, на которых всегда греется вода для чаю, ибо японцы никогда не пьют воды сырой. Казарменные здания всюду обведены канавками; следовательно, почва под ним не намокает, несмотря на частые в стране дожди. Для естественных надобностей солдат устроены повсюду особые ретирады, содержимые очень опрятно. Это обыкновенно есть будка с ящиком, вставляемым сбоку под каменную плиту, в которой сделано нужное отверстие, элептическое, а не круглое, в видах опрятности. Нечистоты из ящика, служащего не более как на 12–16 человек, аккуратно вывозятся по мере накопления, по-тому что их охотно берут земледельцы, как удобрение для полей. Затем в ретираде обыкновенно есть рукомойник с водою и полотенце – все содержимое в чистоте. Семейные люди имеют особые отделения в казарменных зданиях, и каждое семейство совершенно отделено от прочих, имеет даже отдельный садик. Целая совокупность казарм, иногда, как в Иеддо и в Иокогаме, занимаюших обширные кварталы, обыкновенно обносится легким забором из досок, который скрывает внутренность зданий от взоров людей посторонних. В Нагасаки, по тесноте пространства, казармы сделаны в два этажа, с открытыми галереями на обширный двор; в прочих городах они одноэтажные. Все хозяйственные постройки: кухни, склады провизии, амуниции, сараи для артиллерийских орудий, лошадей, сбруи и прочее, всегда стоят отдельно от жилых зданий, и только в Иокогаме я видел казармы для эскадрона кавалерии, где жилища солдат сделаны над конюшнями; но эти конюшни содержатся в образцовой чистоте.
В заключение настоящей беседы, позвольте, мм. гг., сказать о военно-технических учреждениях, существующих в настоящее время в Японии. Говоря о вооружении войск, я упомянул об оружейных мастерских в Иеддо. Там же находится и литейная или, если угодно, артиллерийский двор, на котором уже отлито до 100 орудий и приготовлены сполна лафеты и ящики для двух батарей полевой артиллерии. В 1870 году эти мастерские, впрочем, почти не действовали, по недостатку денежных средств у правительства. Другая литейная находится в Осаке, а третья, и самая обширная, в Иокоске, при тамошнем морском арсенале. Этот последний вообще есть замечательнейшее военно-техническое учреждение Японии, хотя устроен собственно для морского, а не сухопутного ведомства. В нем, сверх литейной, находятся: обширная кузница с четырьмя паровыми молотами и 16-ю ручными горнами, имеющими паровую тягу; котельная, деревянная, сборная и такелажная мастерские; канатный завод; мастерские механическая и слесарная; верфь, мартолов элинг и, наконец, два великолепные дока, лучшие на всем востоке. Они вытесаны в цельном камне и имеют длины 430 и 385 футов. Со времени основания иокоскского арсенала по лето 1870 года, в нем исправлялось не менее 16 иностранных судов и построено несколько небольших пароходов, собственно японских; из них один длиною 100 футов, т. е. 45 сажен. Суда эти ныне плавают в Иеддоском Заливе При арсенале есть школа для образования гидрографов и инженер-механиков. Ему подведомствен еще механический завод в Иокогаме, который работает для судов, нежелающих оставлять иокогамского рейда. Другое большое пароходное заведение находится в Аконуре, близ Нагасаки. Там тоже изготовляют паровые машины, железные лафеты и прочее, даже сделан железный мост, который стоит на одном из каналов, проходящих чрез Нагасаки. Завод аконурский замечателен тем, что в нем с 1869 года нет ни одного иностранца, а все, от директора до последнего кузнеца, туземцы. Здания в нем, как и в Иокоске, по большей части кирпичные, с деревянными связями, от землетрясений. Кроме этих казенных судостроительных учреждений, существует, в Хиого, частный машинный и пароходный завод, который уже спустил четыре парохода, плавающих в Осакском Заливе и на реке Иодогаве, которая соединяет море с озером Бивою, самым большим в Японии.
