Анатолий Малахов - Под покровом мантии
Можно рассказать о многих других направлениях, которые потребуют общих усилий ученых для исследования образцов, добытых при бурении сверхглубоких скважин. Но не только образцы станут объектом исследования. Даже сама скважина, та пустота, которая здесь будет, представит огромный интерес для геофизиков различных направлений. В скважины будут опущены приборы, которые проверят, уточнят, определят, правильно ли геофизики расшифровывают сигналы, которые мы получаем из недр Земли.
Вот так перекрестятся пути геологов, геофизиков, математиков, геохимиков — специалистов разнообразных направлений. При изучении материалов каждой из скважин будет осуществлен синтез многих наук. А в итоге откроются новые законы, новые знания, новые пути покорения недр нашей планеты.
В мире неразгаданного
Однажды ко мне пришел мой друг, режиссер киностудии.
— Нужен необычный материал для интересного научно-популярного фильма, посвященного покорению земных недр, — сказал он. — В фильме должны быть напряженный сюжет, споры, поиски, — словом, драматизм.
Было очень трудно ответить сразу, и я сказал, что подумаю.
На следующий день с утра я был в библиотеке. Я взял томик Жюля Верна и начал читать. Ученые решили спуститься в глубь Земли. Они воспользовались гигантским кратером потухшего вулкана. Всюду на их пути встречались пустоты, по которым они спускались все глубже и глубже в недра планеты. На каждом шагу их подстерегали самые невероятные события. Но самое удивительное то, что внутри Земли путешественники встретили нормальную температуру. Для той эпохи, когда создавался роман, такой взгляд был необычным!
Жюль Верн знакомит нас с возрастом горных пород и с последовательностью их напластования, считая, что самые древние, первозданные горные породы находятся глубоко внизу. С этими первозданными породами связано большое количество рудных месторождений. «В слоях сланца самых изумительных зеленых оттенков залегали железные, медные руды, марганцевые руды с прожилками платины и золота», — читал я в романе. Здесь же, протестуя против исследования Земли с помощью грубого и бессмысленного инструмента — бура, Жюль Верн говорит, что постигать внутренность нашей планеты можно через пустоты, через щели, через естественные лабиринты Земли. Он населяет подземный мир разнообразными, давно вымершими чудовищами. Писатель повел путешественников мимо огнедышащих вулканов и их подземных очагов. Совершенно необычно заканчивают путешественники свою экспедицию. Они плывут на плоту по кипящей воде, сменившейся затем раскаленной лавой.
Такие геологические представления вполне естественны для той эпохи. По существу, в романе Жюля Верна не получилось путешествия к центру Земли. Поток кипящей воды и лавы вынес путешественников на поверхность в районе вулкана Стромболи. Они прошли большой путь от Исландии до Италии, минуя зону центра Земли, и описания того, что же все-таки делается в глубинах нашей планеты, Жюль Верн так и не дает.
Роман В. А. Обручева «Плутония» — о той же проблеме. Несомненно, эпизоды его книги навеяны романом Жюля Верна. Обручев также ведет своих героев через пустоты, но он сделал нашу Землю внутри совершенно полой и даже установил в центре планеты Солнце, которое освещало путь путешественникам. Разумеется, Обручев знал, что Земля внутри не может быть полой. Это был прием, который писатель и ученый использовал, чтобы описать историю жизни планеты.
Герои «Плутонии» при своем продвижении в глубь недр встречались все с более и более древними экземплярами вымерших существ. Сначала путешественники встретили мамонтов, затем увидели ныне вымершего предка млекопитающих, а затем появились и страшные гигантские ящеры мезозойской эры. В битве с этими существами и протекала подземная жизнь смелых исследователей. Они изучали и полезные ископаемые, им попадались богатые скопления руд, видели они и вулканы. Но все это было лишь фоном для рассказа об эволюции жизни, и Обручев, как и Жюль Верн, не показал, что же на самом деле располагается внутри Земли.
Вот и чехословацкие кинорежиссеры в одном из своих фильмов пошли по пути, подсказанному Обручевым. Они показали ископаемых животных, оживив их, сделав зримыми образы древнего мира.
Мне вспомнился роман Конан-Дойля о путешествии к центру Земли в специальном аппарате, похожем на глубоководный батискаф, но и там автор ушел главным образом в область сенсаций, катастроф, необычных приключений. Не избежал темы катастрофы и А. Н. Толстой в своем «Гиперболоиде инженера Гарина», в котором есть и рассказ о внутреннем строении Земли.
Как же сделать, чтобы сенсационными или, попросту говоря, интересными были не приключения, а сама научная мысль?
У меня все время возникало желание снять телефонную трубку, набрать номер кинорежиссера и сказать: «Ничего не получается!»
Мне почему-то вспомнился разговор с одним знакомым психологом. Он сказал: «Хотите удивить своих друзей на какой-нибудь вечеринке? Напишите заранее четыре слова на бумажке. Первое из них — „Пушкин“, второе — „курица“, третье — „яблоко“ и четвертое — „нос“. Затем попросите своих друзей сначала сосчитать до двадцати, а затем быстро, не задумываясь, назвать фамилию самого известного поэта, домашнюю птицу, какой-либо фрукт и часть лица. Может, редко кто сказал бы что-нибудь другое. А потом выньте бумажку и, к общему удивлению, продемонстрируйте то, что было на ней записано».
То, что сообщил мне психолог, было забавным. Я добавил бы, пожалуй, пятый вопрос: что находится под земной корой? Уверен, что каждый, не задумываясь, ответил бы: магма! Расплавленная огненно-жидкая масса — магма. Мы уже видели, как популярна магматическая теория. А среди неспециалистов — тем более. Еще бы! Сколько раз о ней писали, сколько раз ее показывали в кино!
Несколько лет назад мне пришлось принять участие в создании фильма «Рассказ о камне». В этом фильме сценаристу М. С. Витухновскому и режиссерам Л. И. Рымаренко и В. Е. Волянской удалось оживить мертвый камень, показать его в развитии. Витухновский отбросил здесь идеи Жюля Верна и Обручева и пошел по пути, подсказанному трудами академика А. Е. Ферсмана.
В классических произведениях искусства камень оживает. Он способен передать целую гамму настроений, если побывает в руках великого скульптора или архитектора. Но самым искусным из всех мастеров была природа. Съемочной группе фильма удалось показать естественно рождение и смерть камня.
По свидетельству многих, самыми впечатляющими были эпизоды о жизни магмы, об этом бушующем огненно-жидком пламени, расположенном под земной корой (авторы фильма придерживались этой теории).
Просматривая записи, сделанные во время съемки этих фильмов, я подумал, что, пожалуй, работники киностудии, заказывая мне сейчас сценарий, ждут повторения этих кадров. Все они бессознательные магматисты и уже заранее настроены на то, что я должен показать в новом сценарии все ту же бушующую магму, вулканы, извержения, рождение пород из огненных расплавов. То есть я должен с позиций магматистов показать, что происходит в недрах Земли. Но мы знаем, что это не единственная точка зрения. Может, попытаться рассмотреть материал о внутренности нашей планеты с разных направлений, столкнуть взгляды магматистов и неонептунистов-трансформистов? Пожалуй, только так и можно показать всю сложность тех явлений, которые совершаются в недрах нашей планеты.
И я начал думать о сценарии.
Если правы магматисты…
В тот день шла интенсивная подготовка к вскрытию рубежа Мохо — так назвали это событие журналисты. В соревновании между двумя группами буровиков — советской и американской — победили стойкость, выдержка и мужество ученых и инженеров нашей страны.
Мир был близок к сенсационному открытию. Наконец-то будет известно, что скрывает под собой земная кора, что находится под ней, что располагается ниже раздела Мохоровичича.
На одном из Курильских островов в некотором отдалении от сверхглубокой скважины (как-то получилось само собой, что его переименовали в остров Мохо) вырос городок бурильщиков. Здесь, в центре огромной овальной чаши, стояло чудо инженерного искусства — вышка сверхбуровой. Бурение обслуживалось большим количеством специалистов. В стороне располагались ремонтные мастерские. Они были такими же необычными, как и все, что окружало вышку. Удивляли тишина, отсутствие шума, свойственного ремонтным мастерским. Главное внимание здесь было уделено контролю за теми приборами, которые обслуживали бурение. Их показания регистрировали проникновение буровых снарядов в глубь земной коры с точностью до одного сантиметра.
Все они были подключены к говорящему устройству, которое периодически объявляло, сколько осталось бурить до раздела Мохо. Металлический голос информатора, неоднократно передававшийся по радио, и сейчас, в этот день, объявлял: «Осталось двадцать метров до рубежа Мохо. Двадцать метров! Двадцать метров! Внимание! Внимание!»
