Иосиф Магидович - Эпоха великих открытий. I период: до середины XVI века
Первые испанские колонии на материке
В 1508 г. двум идальго был выдан патент на организацию колоний на материке, между Венесуэльским и Гондурасским заливами; границей между их владениями был залив Ураба – южная, глубоко вдающаяся в сушу часть Дарьенского залива. Алонсо Охеда получил восточную область – Новую Андалусию (северная приморская полоса Колумбии), Диего Никуэса, разбогатевший на золотых приисках Эспаньолы, – западную область – Золотую Кастилию (карибские берега Панамы и Коста-Рики). Охеда подыскал богатого компаньона, но всё-таки вошёл в большие долги, чтобы снарядить четыре корабля с 300 матросов и солдат, вторым командиром стал X. ла Коса. Для быстрейшего возврата денег Охеда немедленно приступил к охоте за людьми в Новой Андалусии. Карибы отчаянно сопротивлялись, и большая часть испанцев погибла. Остальных постигла бы такая же участь, если бы не пришёл на помощь Никуэса, и Охеде с остатками своего отряда удалось добраться до Урабы. На его восточном берегу, близ устья Атрато, он заложил в 1510 г. первую испанскую крепость в Южной Америке – Сан-Себастьян.
У испанцев было мало продовольствия и боеприпасов, среди солдат началось брожение, и Охеда самыми жёсткими мерами поддерживал дисциплину. Часть награбленной добычи он отправил на Эспаньолу, чтобы получить оттуда помощь, другую отдал шайке пиратов в обмен на хлеб и сало. С ними он отбыл на Кубу, а оттуда с пустыми карманами перебрался на Эспаньолу, где умер в 1515 г. С отъездом Охеды команду над гарнизоном принял Франсиско Писарро, 42-летний офицер, внебрачный сын идальго, пасший в молодости свиней в Эстремадуре, «человек, знавший страх только понаслышке». С остатками отряда Охеды – 60 изнурённых голодом и лихорадкой людей – Писарро напрасно ждал помощи и по прошествии полугода на двух кораблях покинул Сан-Себастьян. Одно судно сразу же потонуло со всем экипажем, другое с 25–30 людьми во главе с Писарро продолжало путь, когда возле устья Магдалены показался корабль Мартина Эрнандеса Энсисо, компаньона Охеды, с колонистами и припасами для Новой Андалусии. Среди новых переселенцев находился Васко Нуньес Бальбоа (по образному выражению хрониста Пьетро Мартире «человек скорее действия, чем трезвого расчёта»). Он участвовал в экспедиции Бастидаса, жил потом на Эспаньоле и, спасаясь от долговой тюрьмы, тайно сел на корабль. Энсисо заставил судно Писарро повернуть обратно; все высадились на берег. Но корабль с припасами потерпел крушение, и испанцам вновь угрожал голод. Тогда по предложению Бальбоа они переправились на Панамский перешеек, формально принадлежащий Никуэсе как часть Золотой Кастилии. Сразу же конкистадоры разграбили покинутое индейское селение, где нашли продукты, ткани и золото. После этой удачи на Бальбоа стали смотреть как на предводителя, избрали судьей, а Энсисо лишили полномочий на том основании, что его права не распространялись на Золотую Кастилию.
Никуэса уже в 1508 г. на пути к Эспаньоле произвёл набег на Малые Антильские острова, захватил множество индейцев и выгодно продал их. Поэтому, отправляясь на завоевание Золотой Кастилии, он имел в распоряжении большой отряд. На Панамском перешейке он основал посёлок. Жёлтая лихорадка и голод уничтожили большую часть отряда, среди оставшихся начались раздоры. Никуэса, не рассчитав собственных сил, отправился в колонию, основанную Бальбоа, и предъявил права на «своё» золото. Тогда Бальбоа посадил Никуэсу с несколькими верными ему людьми на ветхое судно без припасов и заставил отчалить от берега (1511 г.); все пропали без вести.
Поход Бальбоа к Южному морю
К 1511 г. Бальбоа стал единственным начальником над остатками отряда Охеды и Никуэсы. У него было 300 матросов и солдат, из которых не больше половины держались на ногах. С такими силами он начал завоевание внутренних областей Золотой Кастилии. Понимая, что этого недостаточно для покорения страны, он воспользовался враждой между местными племенами, заключая союзы с одними, чтобы побеждать других. Союзники снабжали испанцев припасами или отводили им земли и сами их обрабатывали. Вражеские селения Бальбоа разорял и грабил, а пленных продавал. Один вождь, изумлённый жадностью, с какой испанцы набрасывались на золото, сообщил, что в нескольких днях пути к югу от Дарьенского залива лежит густонаселённая страна, где много золота, и что там с горных вершин можно увидеть другое море, по которому ходят суда, по размерам не уступающие испанским кораблям.
Васко Нуньес Бальбоа
На поход к Южному морю Бальбоа решился через два года, когда пришла весть, что правительство рассматривает его обращение с наместником Никуэсой как мятеж. Бальбоа понимал, что только ослепительный подвиг может спасти его от суда и казни. В конце августа 1513 г. он двинулся на судах от залива У раба на северо-запад вдоль берега и, пройдя около 150 км, 1 сентября высадился на сушу. Чтобы устрашить индейцев, Бальбоа лицемерно обвинил в мужеложестве мужчин, которые прикрывали наготу кусками ткани, напоминающими женские передники. «Преступники» были затравлены собаками, сопровождавшими конкистадоров в походах. После расправы Бальбоа с отрядом, состоящим из 190 испанцев и 600 индейцев-носильщиков, перевалил горную цепь, покрытую таким густым лесом, что испанцы прокладывали себе путь топорами. С вершины он действительно увидел широкий Панамский залив, а за ним – безбрежное Южное море, т. е. Тихий океан. 29 сентября (Михайлов день) Бальбоа вышел к бухте [95] , которую и назвал Сан-Мигель (Святой Михаил). Дождавшись прилива, он вошёл в воду, поднял знамя и торжественно прочитал грамоту, составленную нотариусом: «…вступаю во владение для кастильской короны… этими южными морями, землями, берегами, гаванями и островами со всем, что в них содержится… Государям Кастилии, как настоящим, так и будущим, принадлежит и власть и господство над этими Индиями, острова, как северный, так и южный материк с их морями от Северного полюса до Южного, по обе стороны экватора, внутри и вне тропиков Рака и Козерога…» По возвращении к Дарьенскому заливу Бальбоа послал в Испанию донесение о великом открытии, приложив пятую часть добычи – груду золота и 200 прекрасных жемчужин. Правительство сменило гнев на милость.
Путь Бальбоа в 1513 г.
Новый губернатор Золотой Кастилии, подозрительный и жадный старик Педро Ариас Авила (правильно Педрариас Давила [96] ), повёл с собой к Панамскому перешейку целый флот – 20 кораблей. Из 10 тыс. идальго, согласных без жалованья пуститься за океан, отобрали 1500 более родовитых. По прибытии в колонию 29 июня 1514 г. Давила прочитал Бальбоа королевские грамоты, которые предписывали милостивое обращение с тем, кто открыл Южное море, а сам немедля начал против него тайное следствие. Жёлтая лихорадка косила новоприбывших. Для них не хватало провизии, и нередко рыцари в шелку и бархате умирали с голоду. Давила разослал небольшие отряды [97] во все стороны за провиантом, золотом, жемчугом и рабами. Они жгли и грабили селения, убивали индейцев, и те, как писал Бальбоа в Испанию, «превратились из ягнят в лютых волков». Бальбоа сам впервые потерпел поражение во время похода вверх по реке Атрато. Тогда же он получил высокое назначение от короны, и Давила стал смотреть на него как на опасного соперника. Для выигрыша времени Давила предложил выдать за него замуж свою дочь, жившую в Испании. Брачный договор был подписан, и мать отправилась за невестой на родину. Давила поручил Бальбоа продолжать открытия в Южном море, дал отряд и разрешение на строительство кораблей у Панамского залива. Бальбоа около 20 раз пересёк Панамский перешеек, построил первые испанские суда на Тихом океане (это стоило жизни от 500 до 2000 индейцев), на одном из них выполнил плавание в Панамском заливе и открыл при этом Жемчужные острова. Он стал готовиться к экспедиции на юг для разведки страны Перу. Вот тогда Давила заявил, что Бальбоа замышляет поход в своих интересах и набирает слишком много солдат. К этому Давила присоединил старое обвинение в мятеже и убийстве Никуэсы. Арестовать Бальбоа было поручено отряду Франсиско Писарро. По приказанию Давилы человека, открывшего Южное море, осудили за измену и обезглавили (январь 1517 г.).
Травля индейцев собаками. Рис. XVI в.
В 1515 г. с разрешения Давилы от Дарьенского залива на запад двинулся «для новых открытий» отряд Гонсало Бадахоса – 130 человек на двух кораблях. От залива Москитос он пересёк перешеек и вышел через населённый район к западному берегу Панамского залива у бухты Парита. На пути испанцы под страхом смерти вымогали у касиков золотые изделия и «называли этот промысел открытием» (Лас Касас). Они собирались «открыть» и полуостров Асуэро. Местный касик пытался откупиться – прислал четыре сосуда, наполненные золотыми украшениями, но только разжёг жадность конкистадоров. Они проникли на полуостров, однако вождь, стянув большую воинскую силу, окружил и разбил их наголову. После потери 70 человек убитыми и всех награбленных сокровищ Бадахос бежал ночью с уцелевшими людьми на лодках на северо-восток, перебираясь с одного острова группы Жемчужных на другой, вымогая и там золото и жемчуг, из-за чего потерял ещё 20–30 человек.
Во время возвращения в 1516 г. с остатками шайки от бухты Сан-Мигель к Дарьенскому заливу Бадахос встретил крупный испанский отряд соратника Давилы Гаспара Эспиносы [98] , который только что разорил восточную часть перешейка и истребил много тысяч индейцев, так что ряд селений опустел. Узнав о сокровищах, потерянных Бадахосом, Эспиноса направился с отрядом на полуостров Асуэро и довершил его «открытие»: касик отдал ему всё золото. Эспиноса, конечно, поделился добычей с Давилой и получил от него после казни Бальбоа право распоряжаться всей флотилией в Панамском заливе «для новых открытий в Южном море».
