Юрий Липовский - В Хангай за огненным камнем
Вулканическая брекчия с округлым выделением пиропа (сбоку). Шаварын-парам. Уменьшено в 2 раза.
Что и говорить, совместное нахождение трех драгоценных камней в одной россыпи казалось чудом! Необходимо было, хотя бы приблизительно, определить размеры этого сокровища и установить примерные содержания драгоценных камней в россыпи. Оставалось пока невыясненным и местоположение коренного источника россыпи. По нашим предположениям, он находился к северу от россыпи, на пологом склоне небольшой возвышенности. На самой вершине ее торчали, как башни, скальные выходы пестроокрашенных пород девона, а у подошвы на поверхность выступали покровы обычных андезито-базальтов. Значит, коренной источник маскировался где-то посредине — на этом пологом задернованном и изрытом тарбаганами склоне. В отвалах тарбаганьих нор мы нашли дресву каких-то необычных брекчевидных базальтов и осколки самого пиропа. Хвала тарбаганам! Прав Намсарай, называя их надежными сотрудниками геологов!
Пироп (огненный камень). Шаварын-царам. В натуральную величину.
Теперь свое слово должны были сказать сами геологи. И вот по всему склону — от подошвы до скалистых выходов девонских пород — стали появляться 20-метровые канавы. Проходчики — молодые ребята, однако успевшие уже набраться опыта, — дружно работали до самой темноты, невзирая на непогоду. Были, конечно, и исключения. Один из новеньких — маленький и толстый, по имени Нэргуй (Безымянный), — мало уделял внимания своей канаве. Он подолгу распивал чай возле костра, а затем безмятежно дремал, укрывшись под естественным навесом из девонских конгломератов. Толку от него было мало, и я сказал технику Дамбе, что такие люди, как Нэргуй, — «ни рыба ни мясо». Мог ли я предполагать, что приведенная мной русская поговорка в дальнейшем будет истолкована весьма курьезно. Техник Дамба, шефствовавший над проходчиками, во время общего перекура стал прорабатывать Нэргуя за его нерадивость. Привел он в качестве довода и оброненные мной слова, которые озадачили всех. Однако объяснить тайный смысл этой фразы никто из проходчиков не мог, в том числе и Дамба. Подошедший к ним Тумур сразу внес ясность.
Запонки и зажим для галстука с ограненными пиропами. Изделия Улан-Баторской ювелирно-гранильной фабрики. В натуральную величину.
— Что же тут непонятного? — сказал он сдерживая улыбку.
— Ни рыба ни мясо — это сало. Таким стал у нас Нэргуй, разжиревший от лени, как тарбаган в конце лета. Ну ничего, я сделаю из него человека!
И Тумур добился своего: за два месяца напряженной работы в пустыне Гоби Нэргуй потерял лишний вес, но зато приобрел все навыки настоящего проходчика и уважение коллектива.
Поисковые канавы, пройденные по всему склону, принесли желанную геологическую информацию. Оказалось, что под тонким слоем почвы и щебнистого суглинка скрывается крупное вулканическое тело размером около 600 х 300 м. Судя по пройденным выработкам, основная часть его была образована рыхлым материалом в виде пепла и лав с размерами обломков от долей сантиметров до 1 м. Каковы форма и строение этого тела, являвшегося первоисточником россыпи? Тщательно осматривая канавы, мы с Намсараем искали ответ на этот мучивший нас вопрос. Вдоль северной (верхней) границы тела удалось установить пологое налегание вулканических пород на девонские конгломераты. Эти же конгломераты проглядывали в виде «окон» во внутренних частях тела, а в одной из выработок на глубине 3 м вскрылась и конгломератовая подошва вулканических пород. Судя по этим и другим фактам, мы имели дело с верхней частью, или «шляпкой», вулканического аппарата грибовидной формы. А под этой «шляпкой» должна была где-то скрываться и «ножка» — жерло. Но где?
Рис. 3. Схема строения пиропоносного некка месторождения Шаварын-царам.
а — в плане, б — разрез по линии АБ. 1 — рыхлые отложения; 2 — девонские конгломераты; 3 — плейстоценовые базальты; 4 — плиоценовые вулканические брекчии с пиропом, хризолитом и лунным камнем; 5 — границы россыпи.
Установив взаимоотношения вулканических пород с конгломератами, мы стали выяснять их отношения с андезито-базальтами. В нижних канавах у подошвы склона удалось разглядеть налегание андезито-базальтов на более древние породы вулканического аппарата. Суммируя все факты, мы предположили, что основная часть вулканического аппарата, включая его жерло, находится под россыпью. Оно перекрыто залившими долину покровными базальтами, а на поверхность выходит всего лишь фрагмент какого-то гигантского вулкана. Тогда это были только предположения — точный ответ могли дать лишь разведочные работы с применением геофизических методов и бурения. И все же общие представления о строении коренного источника были получены и впоследствии подтвердились.
Оливиновая бомба (камень дракона). Уменьшено в 2 раза.
Наше внимание привлекли и сами вулканические породы. Среди них мы встретили черные вулканические пеплы, отвечавшие, по-видимому, первой фазе извержения; их сменяли крупнопористые, похожие на пчелиные соты лавы и, наконец, в центральной части вулканического тела мы обнаружили весьма необычные базальтовые брекчии. Эти плотные породы черного цвета буквально пестрели многочисленными обломками различных по составу пород — гранитов, конгломератов, песчаников, а также глубинных включений ультраосновных пород. Они сразу же напомнили нам породы из вулканического жерла в Чулутском каньоне. Там мы впервые нашли оливиновые бомбы — легендарный «камень дракона». Здесь они тоже были, но уже в значительном количестве и гигантских размеров. Отдельные оливиновые бомбы достигали 30–50 см в диаметре, а Намсараю посчастливилось откопать бомбу диаметром около 1 м. Все они отличались округлой и овальной, яйцевидной, формами, оплавленной поверхностью, покрытой тонкой черной корочкой. Бомбы были сложены плотным зернистым агрегатом из оливковозеленого и светло-зеленого хризолита, буро-черного пироксена с редкими крапинками изумрудно-зеленого хром-диопсида. В центральных частях бомб мы находили сравнительно крупные (до 10–15 мм) зерна чистого и прозрачного хризолита хорошего ювелирного качества. Было очевидно, что за счет выноса и разрушения таких оливиновых бомб, представлявших собой глубинную породу мантии Земли — оливиновый перидотит, в россыпи образовался хризолит.
Если с хризолитом все, казалось, было ясно, то с пиропом пришлось помучиться. Его связь с базальтовыми брекчиями была установлена: мы отобрали уже добрый десяток образцов этих лав с округлыми включениями пиропа. Казалось, чего же боле? Но надо не забывать, что базальт не материнская порода для пиропа, а только транспортирующая среда, доставляющая его из глубин Земли на поверхность. А родную породу нашего пиропа надо было искать среди ксенолитов, т. е. чужеродных обломков, захваченных лавой во время ее стремительного движения. В оливиновых бомбах пиропа не оказалось, значит, его надо искать в какой-то другой глубинной породе. И мы искали с Намсараем эту изначальную пиропоносную породу, копаясь в выработках, перелопачивая кучи отвалов. И снова удача! В одной из канав мы нашли несколько кусочков темно-серой породы, в которой торчали многочисленные зерна пиропа. Это был пироповый перидотит! Теперь душа могла быть спокойна — недостающее звено было найдено.
Итак, основная работа была сделана: пройдены намеченные шурфы по россыпи, установлены и нанесены на геологический план ее предварительные контуры. Были также обработаны и подготовлены к отправке в Улан-Батор пробы с драгоценными камнями и образцы пород.
Пришла пора прощаться с Шаварын-царамом. В последний раз мы в полном составе собрались у открытого месторождения огненного камня. Долина уже не казалась нам такой пустынной и мрачной — мы оставляли в ней выработки, в которые вложили все свои силы, мысли, радости и надежды. Только каменное обо с воткнутым в него деревянным шестом сиротливо стояло на перевале Дунд-дава, словно дожидаясь своей очереди. Мы подошли к этому забытому памятнику духу гор — «хозяину» Шаварын-царама. Мунхтогтох вытащил шест из обо и, затесав его, вывел карандашом: «Унгут чулууны анги». 1973 он 9 сарын 10 одор (Партия «Цветные камни». 10 сентября 1973 года). Закончилось царствование горного духа — на Шаварын-царам пришел настоящий хозяин: геологическая партия «Цветные камни».
О кошачьем глазе, голубом халцедоне и камне утренней зари
Прежде чем мы вернулись на базу в Улан-Батор, нам удалось повидать еще немало интересного. Открытие пиропа, а вдобавок к нему хризолита и лунного камня увеличивало наш энтузиазм, и остаток сезона прошел на подъеме. Благодаря этому и, быть может, счастливому случаю (пусть будет так!) мы собрали удивительный геологический урожай. На южном склоне Монгольского Алтая, вблизи известного месторождения граната-альмандина Алтан-худук, мы неожиданно натолкнулись на пушкинит.
