Анатолий Малахов - Под покровом мантии
Два советских ученых — лауреаты Ленинской премии академик А. А. Полканов и профессор Э. К. Герлинг — разработали такие методы допроса, что горные породы так или иначе вынуждены рассказать о времени своего рождения.
И вот джин-амфиболит оказался в руках кандидата геолого-минералогических наук Марины Артуровны Гаррис, сотрудницы Башкирского филиала Академии наук СССР. Что только не делала она с ним! Кусок камня растолкли в мелкий порошок, залили кислотами, прогревали и делали сотни других операций. И джин не выдержал. Он раскрыл ученым тайну своего рождения.
Он родился ровно полтора миллиарда лет назад! Эта цифра поразила всех. Ученые были уверены, что самые древние уральские горные породы значительно моложе, что им всего один миллиард двести миллионов лет!
Но этот джин был еще не самым древним. Многие его друзья родились еще раньше. В такой же лаборатории в Свердловске профессор Лев Николаевич Овчинников обнаружил породы, имеющие возраст один миллиард девятьсот миллионов лет! Породы этого возраста обнаружили в скважине в Краснокамске. Они здесь спрятались на глубину в две тысячи девятьсот метров от поверхности Земли.
Джины из Краснокамска сказали при этом (также с помощью переводчиков — геофизических приборов), что они протянулись в виде длинной горной цепи чуть ли не от города Кирова до Ханты-Мансийска на среднем течении сибирской реки Оби. Это расстояние равно почти двум тысячам километров. Иными словами, этот подземный кряж почти равен Уральскому!
Так джины натолкнули геологов на изучение глубинного Урала. Но на самый главный вопрос: а какие полезные ископаемые могут содержаться в этих погребенных подземных кряжах — мы еще не получили ответа. Допрос древних джинов продолжается.
Ученым известно, что во всех странах мира в породах почти двухмиллиарднолетней древности обнаруживают богатейшие скопления железных и медных руд; есть в них руды редких металлов, есть очень много других ценнейших полезных ископаемых.
Допрос джинов недавно продолжили ученые, называющиеся тектонистами. Этот отряд геологов изучает законы формирования земной коры и историю ее развития. Тектонисты установили, что подземные широтные Уральские горы располагаются на разных глубинах. Так, например, отрезок широтной гряды от Кирова до Чусовой спрятан на глубинах до пяти-шести и более километров. А вот в пределах Среднего Урала эта гряда во время древнейших землетрясений оказалась разбитой на отдельные блоки, расположенные на различных глубинах. Некоторые блоки подходят близко к поверхности. Один из них, можно предполагать, находится в окрестностях города Нижнего Тагила. Такие же высокоприподнятые блоки погребенного Урала могут встретиться и в зауральской части широтного хребта.
Вскоре безымянный широтный Уральский кряж сможет получить имя. Пока его называют Третьим Уралом, имея в виду, что Первый Урал — горная система от Карского моря до Мугоджар. Вторым Уралом называют тянущийся параллельно ему погребенный Зауральский кряж. А широтный — первый по времени рождения и должен бы быть первым. Значительная часть его проходит по территории, которая в прошлом называлась Биармией. Она немного больше современной Пермской области. Кстати сказать, «Пермь» — производное от слова «Биармия» (так называли эту страну в IX–XII веках нашей эры). По имени Биармии и можно назвать широтный Уральский древний погребенный кряж — Биармийским хребтом. В нем выделяется собственно Биармийская часть — это та, которая находится в Предуралье и тянется от Кирова до города Чусового. Дальше идет средняя часть Биармийского хребта, которая может быть названа Тагильской. Она расположена в зоне самого Урала; восточное же окончание хребта можно назвать Мансийским подземным нагорьем.
Такое сочетание слов выглядит несколько странно: подземное — и вдруг нагорье. Но нагорье когда-то было на поверхности, и только в результате сложных процессов весьма длительной истории нашей Земли оно было погребено.
Конечно, и здесь не все бесспорно. Некоторые из геологов и геофизиков считают, что такого хребта не было, а мощные массы плотных и магнитных пород связаны с тем, что они застыли на глубине, внедрившись в земную кору из зоны мантии Земли по глубинным разломам. Застывшая магма и создала здесь скопления плотных и магнитных пород. Но вне зависимости от того, как произошли породы Биармийского хребта, пробурив их, мы получим много интересных данных о полезных ископаемых, которые могут в них содержаться.
Перенесемся мысленно на 10–15 лет вперед. К этому времени уже закончена будет уральская сверхглубокая скважина.
Мы получили ответ на многие вопросы. Один из них связан с теми горными породами, которые внедрились сюда из мантии Земли или, по другой гипотезе, сформировались здесь из древних осадочных пород. Согласно гипотезам, длительное время бытовавшим на Урале, все его гранитные породы представляются в виде так называемых батолитов — огромных конусовидных внедрений из зоны мантии Земли. Считалось, что здесь была проплавлена вся земная кора. Но так считали магматисты. А неонептунисты-трансформисты утверждают, что никаких грандиозных проплавлений земной коры не было, что все уральские граниты расположены в виде пластообразных залежей, так называемых гарполитов; и возникли они за счет расплавления тех пород, которые существовали здесь же, в этом слое. Или же расплавления не было, а просто под влиянием некоторого повышения температуры и сильного давления при горообразовательных процессах часть пород гранитизировалась — из глинистых песков превратилась в граниты. Геофизики, изучая зоны распространения гранитов на Урале, называют даже толщину и мощность гарполитов.
Кандидат геолого-минералогических наук, геофизик А. А. Кузнецов рассчитал, что на Южном и Среднем Урале гранитные гарполиты имеют толщину не более полутора-двух километров, а под ними залегают снова осадочные породы. Эти расчеты опровергают господствующее представление о том, что везде на Земле сначала должен быть осадочный слой, потом гранитный, а под ним базальтовый. Получается совсем иначе: сначала осадочный, потом гранитный, а потом снова осадочный! В общую схему строения земной коры приходится вносить значительные коррективы. А если это так, следует учесть еще одно любопытное явление: чем большей глубины мы достигаем буровыми скважинами, тем все менее и менее измененные (метаморфизованные) породы там встречаются. Значит, под гранитными гарполитами могут оказаться неизменные осадочные горные породы со всеми характерными для них полезными ископаемыми, а в большинстве осадочных пород содержится нефть и ископаемый уголь. Значит, мы ищем нефть для уральской промышленности в пределах «Второго Баку» или в Зауралье — в Западно-Сибирской низменности, а она, может быть, есть на самом Урале! Возможно, где-то под Нижним Тагилом, Свердловском, Магнитогорском, Орском и многими другими крупными промышленными центрами Урала находятся мощные скопления нефти. Если мы найдем их, то обеспечим Урал своей нефтью или ископаемым углем, которого так не хватает уральской промышленности.
Уголь для Урала, как известно, завозится из Караганды и Кузбасса. Сейчас прокладывается железнодорожная линия вдоль восточного склона Урала на Север, чтобы подать уральской промышленности уголь Северо-Сосьвинского бассейна и Воркуты с западного склона Полярного Урала. Это и далеко и дорого. А вдруг уголь лежит под самим Уралом?
Если в результате сверхглубокого бурения будут обнаружены признаки нефтепродуктов на глубине, то это произведет настоящую революцию в нашем представлении о запасах горючих полезных ископаемых на Урале. Конечно, одной скважиной все эти промышленные задачи не будут решены, но она может поставить перед наукой и практикой важные задачи. И уже это одно оправдает все затраты на производство работ по сверхглубокому бурению!
И еще важная задача. Если скважина будет заложена в окрестностях Тагила, то она пройдет раздел Конрада, разграничивающий гранитный и базальтовый слои, который подходит здесь близко к поверхности.
Было бы не верно считать, что ниже раздела Конрада будут встречены только базальты. Если точно представление о Биармийском хребте, то здесь для геологов и геофизиков выяснится путь возникновения слоев, сходных по своим геофизическим характеристикам с базальтом. Эти пласты окажутся или могут оказаться обычными осадочными породами, сильно уплотненными в результате неоднократных складчатых процессов. Можно предполагать, что породы Биармийского хребта претерпели не менее двух крупных этапов складчатости, после чего они сильно уплотнились и стали сходными с базальтами (хотя бы по плотности).
Ну, а если мы на этих глубинах встретим только те породы, которые застыли из некогда расплавленной огненно-жидкой массы, если магматисты действительно правы? Тогда и здесь будет намечен определенный цикл закономерностей. Мы, вероятно, обнаружим признаки, которые прояснят законы распределения в части Биармийского хребта железных и медных руд, а также руд разнообразных редких элементов. И есть все основания считать, что мы получим большое подспорье к тем запасам полезных ископаемых, которые известны на Урале. Вот о чем заставила думать ученых невольная исповедь зеленого джина.
