Юрий Липовский - В Хангай за огненным камнем
Раннее весеннее утро застало Ферсмана за рабочим столом. Несмотря на бессонную ночь, творческий накал ученого был велик; глядя на окна, светившиеся в первых лучах солнца, он победно улыбался, — сделан еще один научный прогноз. Его смелое творческое воображение обрисовывало границы громадного Монголо-Охотского геохимического пояса — от Урги до Охотского побережья. Эта территория должна дать месторождения многих драгоценных камней, кварца, флюорита, полиметаллических руд. А в молодых вулканических районах Монголии должны быть найдены пироп и хризолит. Надо искать! Будущее таит в себе столько интересных открытий!
Спустя полвека
Навстречу поезду стремительно неслась гряда изумрудно-зеленых сопок с картинно белевшими возле них стайками юрт. Свежий утренний ветер, ворвавшийся в открытое окно вагона, донес неповторимый аромат степных трав, смешанный с горечью полыни и дымком далеких кочевий. Так могла пахнуть только монгольская степь! Мы упивались этим чистым степным воздухом, заряжавшим наши тела бодростью после утомительной долгой и душной ночи, наполненной непередаваемым чувством ожидания. Поезд продолжал свой бег по широкой долине, усыпанной белыми конусами юрт, отгороженных друг от друга пестроцветными заборчиками. Среди них под сенью строительных кранов розовели маленькие аккуратные домики. Степь с каждой минутой менялась, утрачивая свою первозданность и приобретая уже современные, индустриальные черты. Совершенно неожиданно под густой синевой неба возникла панорама белого, залитого солнцем Улан-Батора. Медленно приближались бледно-розовое двухэтажное здание вокзала и многоликие, расцвеченные всеми красками толпы встречающих. Перед глазами, вперемежку с европейскими костюмами, мелькали живописные монгольские халаты — дэлы — с ярко-оранжевыми и малиновыми кушаками. Казалось, весь город встречал возвращавшихся из Москвы земляков и прибывших в Монголию специалистов различного профиля — посланцев Советского Союза и других социалистических стран. Наступил торжественный и всегда волнительный момент встречи. Волнуемся и мы — небольшая группа геологов из Москвы, Ленинграда и Иркутска. Кругом приветственные взмахи рук и улыбки, целое море улыбок. Они понятны на всех языках и одинаково приятны, когда сердца людей открыты друг другу.
Среди встречающих — сотрудники Министерства геологии, знакомые и незнакомые лица. Ступаем, наконец, на монгольскую землю и попадаем в их тесный круг. Крепкие рукопожатия, короткое знакомство, и вот мы уже под опекой невысокого пожилого монгола в длинном коричневом халате-дэле и фетровой шляпе. Он из бюро обслуживания иностранных специалистов, и зовут его товарищ Тарви. Такое обращение — не сухая формальность: у монголов нет фамилий, их принято называть просто по имени, добавляя из чувства уважения слово «товарищ».
Сопровождая нас в новеньком микроавтобусе, товарищ Тарви по ходу маршрута показывал город, без устали рассказывал, демонстрируя довольно сносное знание русского языка.
Улан-Батор в переводе на русский — Красный богатырь. Старое название города — Урга, что означает ставка. За свою трехсотлетнюю историю городу довелось быть ставкой, резиденцией многих ханов и буддийских священников лам. В 1924 г., после победы народной революции, бывшая ханская резиденция стала столицей Монгольской Народной Республики и была переименована в город Улан-Батор.
Монгольская столица весьма своеобразна и не похожа ни на один из виденных мной городов.
Расположена она в широкой межгорной долине по берегам р. Толы (по-монгольски — Туул-гол). Еще издали видна легендарная гора Богдо-ула — жемчужина города, его маяк, далеко и хорошо видный отовсюду, высота ее над уровнем моря 2257 м. Наш гид Тарви рассказывал, что Богдо-ула издавна считалась священной, ей делали жертвоприношения, здесь запрещалось охотиться и вырубать лес. По преданию, Богдо-ула некогда надежно укрыла в своих густых девственных лесах Чингисхана и тем спасла его от гибели.
Теперь Богдо-ула — государственный заповедник, в котором обитают многие редкие животные, занесенные в Красную книгу Монголии: олени, косули, изюбры, кабарга, рыси. В живописных падях горы, покрытых лиственницей и кедром, размещаются дома отдыха и отдельные юрты — дачи уланбаторцев.
И здесь же, на левобережье Толы, возвышается конусообразная сопка Зайсан, не менее почитаемая всеми. Но связано это уже не с далеким легендарным прошлым, а с современностью — на вершине Зайсана белеет величественный монумент и горит вечный огонь в память советским воинам, павшим за свободу и независимость Монголии.
Горы, обрамляющие город, все время были у нас перед глазами. Они приветствовали, бодрили нас легким дуновением ветра, смягчающим улан-баторскую жару.
Миновав привокзальный жилой массив из двухэтажных домов, мы въехали на центральную магистраль города — проспект Мира. Вдоль широкого и прямого, как стрела, проспекта тянулись четырехэтажные дома веселых розово-белых тонов: специализированные магазины, особняки иностранных посольств. Особое внимание привлекали громадное модерное здание государственного универмага и нескончаемые потоки людей. За массивным зданием Центрального почтамта виднелся зеленый сквер — в знойные дни здесь приятно укрыться под тенистой прохладой деревьев или присесть возле фонтана с известной скульптурой всадника, укрощающего строптивого коня. Напротив сквера — бежевое здание клуба им. В. И. Ленина, памятного и дорогого сердцу каждого советского специалиста, работавшего в Монгольской Народной Республике. В нем посланцы Советского Союза собираются вечерами, чтобы посмотреть советские фильмы, прослушать лекции, встретиться с известными артистами. Здесь дружно занимаются в кружках самодеятельности, устраивают концерты.
Центр столицы, ее сердце, — площадь им. Сухэ-Батора, где на высоком каменном постаменте фигура всадника с простертой вперед рукой — памятник народному герою и основателю Монгольской Народной Республики Дамдины Сухэ-Батору. Чуть дальше — в глубине площади — монументальное здание с колоннами — Дом правительства, а перед ним мавзолей из красного и черного камня — усыпальница Сухэ-Батора и Чойбалсана.
Окружают площадь Театр оперы и балета, центральный кинотеатр, здания многих государственных учреждений. В монгольской столице нет недостатка в красивых зданиях, она просто изобилует многими архитектурными индивидуальностями. В ней гармонично сочетаются европейские и азиатские черты. В центре города еще сохранились уголки старой Урги с многоярусными золочеными крышами буддийских храмов и среди них — ярко расцвеченный синими и красными красками главный действующий храм — Гандан. Его обрамляют юрты, целое скопище белых юрт, отгороженных друг от друга маленькими пестроцветными заборчиками. Белые юрты, соседствующие с современными домами, придают городу своеобразный колорит.
В возвышенной восточной части города на месте юрт выросли корпуса пяти- и девятиэтажных зданий нового двенадцатого микрорайона столицы (монгольские «Черемушки»). Здесь у портала гостиницы с привычным для нас названием «Алтай» закончился наш первый маршрут по Улан-Батору. А на следующий день состоялось первое знакомство с Министерством топливно-энергетической промышленности и геологии, расположенным в шестиэтажном здании на тихой улочке Бага-тайраг (Малое Кольцо). Сейчас это центр национальной геологической службы, организованной в 1957 г.
Изучение огромной территории Монголии площадью свыше 1.5 млн. км2 было начато еще в 20-х годах и осуществлялось экспедициями Академии наук СССР совместно с Комитетом наук МНР. Однако только с организацией геологической службы в Монголии начались планомерные и интенсивные поиски разнообразных полезных ископаемых. Они стали проводиться национальными кадрами геологов при постоянной помощи специалистов из Советского Союза и других социалистических стран. И с первых шагов исследователей интересовало геологическое строение Монголии, так как именно здесь, в пределах Центрально-Азиатского складчатого пояса, в этом «древнем темени Азии», смыкались рудоносные площади Забайкалья, Горного Алтая, Казахстану и северо-восточных провинций Китая. Именно сюда протягивался из Забайкалья громадный Монголо-Охотский геохимический пояс, выделенный в свое время А. Е. Ферсманом.
С тех пор прошло почти полвека. За эти годы смелые идеи А. Е. Ферсмана получили подтверждение и дальнейшее развитие. На территории Монголии было открыто более 160 проявлений и месторождений важнейших в экономическом отношении редких металлов олова, вольфрама, молибдена, тантала, ниобия, ртути. На базе месторождений Югодзыр, Тумэнцогт и Бурэнцогт были построены горнорудные предприятия по добыче и переработке вольфрамовых руд. В юго-восточных отрогах Хэнтэя, к востоку от Улан-Батора, известными советскими исследователями Н. А. Мариновым и Р. А. Хасиным был открыт крупнейший Модотинский оловоносный район.
