Андрей Кофман - Америка несбывшихся чудес
Наконец, в октябре 1511 г. Хуан Понсе смог отослать королю Фердинанду прошение выдать ему патент на открытие и колонизацию острова Бимини с его источником вечной юности. Его высочество отнесся к предложению Понсе де Леона с величайшей серьезностью. Он вспомнил, как осмеивали придворные Христофора Колумба, когда тот потребовал присвоить ему наследственный титул вице-короля всех земель, каковые он собирался обнаружить за океаном. «Выскочка! Наглец! Безумец!» — кричали придворные, и Колумб в ярости покинул заседание королевского совета, вскочил на коня и поскакал прочь из города… Не иначе как благодать Божия снизошла тогда на королеву Изабеллу, и приказала она вернуть генуэзца и условия его принять. Будь иначе — кто бы владел неизмеримыми заокеанскими колониями? Португалия? Англия? Франция?
И, памятуя о той истории, ответил Фердинанд: «Одно дело дать полномочия, когда еще не было примера, чтобы кто-нибудь занимал такой пост, но мы с тех пор научились кое-чему Вы явились, когда начало было уже положено». Двадцать третьего февраля 1512 г. король Фердинанд назначил Хуана Понсе де Леона аделантадо[29] и алькальдом[30] острова Бимини. Между тем слухи об источнике вечной юности взбудоражили королевский двор и быстро достигли Италии и Франции. Можно представить себе волнение престарелых подагрических царедворцев и увядших дам, которым вдруг засветила возможность вернуть себе молодость и красоту! Некоторые, выдавая желаемое за действительное, говорили, что источник уже открыт и дело осталось за малым: привезти чудесную воду в Испанию. И тогда, на глазах у всего двора, пожилой Фердинанд выпьет молодящей воды или совершит целебное омовение и предстанет таким, каким он был в 1469 г., в день своего бракосочетания с ныне покойной Изабеллой Кастильской…
Хуан Понсе мог бы испросить у короля субсидий на экспедицию и, наверное, со временем получил бы их. Но дело тогда затянулось бы на годы, а кто знает, что может стрястись через день? Непростительно рисковать и выгадывать деньги на пороге вечной молодости. Хуан снарядил экспедицию на свой счет, не сомневаясь, что немалые затраты в скором времени с лихвою окупятся.
Он отбыл в Санто-Доминго и спешно приступил к снаряжению трех кораблей и найму экипажа. От желающих не было отбоя. Кого же набрал в свой экипаж Понсе де Леон? Он был уверен, что отыщет источник вечной юности, и принимал на службу и старых, и больных, и увечных. К чему им здоровье и молодость, коли они вскоре омолодятся в водах чудесного источника? Историки пишут, что Понсе де Леон набрал, наверное, самый старый и немощный экипаж в истории морского флота. Но лоцманом он взял опытного морехода Антона де Аламиноса, участника второго плавания Колумба.
Наконец, корабли были готовы к отплытию. Предоставим слово Гейне:
Это судна дон Хуана
Понсе де Леон, — правитель
Снарядил их, оснастил их
И плывет искать волшебный
Остров счастья. И, ликуя,
Весь народ благословляет
Исцелителя от смерти.
Благодетеля людей, —
Ибо всем приятно верить,
Что правитель, возвращаясь,
Каждому захватит фляжку
С влагой молодости вечной.
И уж многие заране
Тот напиток предвкушают
И качаются от счастья,
Как на рейде корабли.
А вот как поэт увидел своего героя, вдохновившего его на создание поэмы «Бимини»:
…Ибо он, поверив твердо
В близкий час омоложенья,
Уж заране нарядился
Модным щеголем, юнцам:
Он в сапожках остроносых
С бубенцами, как прилично
Лишь мальчишке, в панталонах
С желтой левою штаниной,
С фиолетовою правой,
В красном бархатном плаще;
Голубой камзол атласный,
Рукава в широких складках;
Перья страуса надменно
Развеваются на шляпе.
Расфранченный, возбужденный,
Пританцовывает рыцарь
И, размахивая лютней,
Приказанья отдает…
Он приказывает людям
И, смеясь, волчком вертится,
Опьяненный буйным хмелем
Обольстительной надежды…
Третьего марта 1513 г. флотилия отплыла из Санто-Доминго, взяв курс на северо-запад, и пошла вдоль Багамских островов. Перед экспедицией стояла нелегкая задача: ведь Багамский архипелаг насчитывает более семисот островов, в том числе и ряд довольно крупных, а уж источников на них не счесть. Между прочим, никто не говорил, будто источник вечной юности на вид чем-либо отличается от прочих, вполне заурядных. Так что пробовать надо было все пресные воды, какие попадались по пути. И пробовали.
Испанцы останавливались у каждого острова, с волнением высаживались на сушу, искали источники, реки, озера и жадно пили из них воду, и ныряли в их воды, и гляделись в их воды — нет ли признаков омоложения? Увы! Старые оставались старыми, увечные — увечными. Но с неиссякаемой надеждой на желанное чудо моряки плыли дальше.
Острова, острова, острова… Сколько их пройдено, сколько источников испробовано!.. Все напрасно!
Двадцать седьмого марта, через три недели после отплытия, корабли минули северную группу Багамских островов, а 2 апреля путешественники увидели большую землю, которую Хуан Понсе назвал Флорида, что по-испански означает «цветущая». Хронист Антонио де Эррера, оставивший подробное описание экспедиции, так объясняет это название: «И, приняв ту землю за остров, нарекли ее Флоридой, потому что видом она была очень красива, ровная и гладкая, с пышными и свежими лесами по берегам, а также потому, что открыта была в день цветущей Пасхи; вот и решил Хуан Понсе дать той земле имя сообразно этим двум причинам». Но Аламинос на своей лоцманской карте дал ей другой название — Бимини. Видимо, с тех пор утвердилось мнение, что источник вечной юности должен находиться именно во Флориде.
На следующий день суда вошли в бухту — приблизительно в том месте, где ныне находится город Дейтона-Бич. Здесь Понсе де Леон произвел высадку и со всеми подобающими торжественными формальностями объявил «остров» владением испанской короны, а себя — его губернатором. А затем моряки вновь бросились разыскивать источники и озера, которых здесь оказалось предостаточно, и снова с замиранием сердца пили, ныряли, купались… Впустую!
Неделю экспедиция двигалась на север вдоль восточного берега Флориды, но из-за встречного холодного течения была вынуждена повернуть на юг. Вскоре корабли попали в полосу теплого морского течения, которое шло с юга и поворачивало на восток, в океан. Так к открытию Флориды Хуан Понсе прибавил еще одно славное открытие — великую «морскую реку», впоследствии названную Гольфстримом, несущую в девяносто шесть раз больше воды, чем все реки Земли вместе взятые. Аламинос первым изучил ее направление, угадал, что течение доходит до берегов Западной Европы, и предложил использовать его для возвращения из Нового Света в Старый.
Но главное открытие, то, ради которого предпринималась экспедиция, пока ускользало. Несмотря на попутный ветер, из-за встречного течения целый месяц испанцы двигались на юг, проследив, таким образом, пятьсот километров восточного побережья Флориды, а по пути постоянно высаживались, чтобы опробовать источники пресной воды на предмет омоложения. Эти высадки оказались отнюдь не безопасны, поскольку индейцы нередко осыпали иноземцев стрелами.
У южной оконечности Флориды морское течение стало настолько мощным, что сорвало с якоря один из кораблей и унесло в океан. В ожидании пропавшей бригантины Хуан Понсе решил закрепиться на берегу, только закончилось все большими неприятностями. Вот что пишет об этом эпизоде Эррера; «Здесь Хуан Понсе, вняв призывам индейцев, высадился на берег, а те вдруг напали на него и попытались захватить шлюпку, весла и оружие; но, не желая затевать смертоубийства, Хуан Понсе сдерживал своих людей, пока один из его матросов не лишился чувств, получив удар дубиною по голове, и лишь тогда испанцы были вынуждены вступить в сражение с индейцами, которые стрелами и копьями с остриями из рыбьих костей и шипов ранили двух кастильцев, тогда как сами не потерпели большого урона; только темнота разняла дерущихся, и Хуан Понсе смог с изрядным трудом собрать своих людей».
После возвращения корабля флотилия обследовала цепь коралловых островов у южной оконечности Флориды и встала на ремонт судов в лагуне одного из островов. Понсе назвал этот архипелаг Мученики, потому что, поясняет Эррера, «издалека высокие утесы напоминают очертания страдающих людей, и название это сохранилось, поскольку здесь погибло немало моряков». Когда Флорида стала собственностью США, архипелаг получил новое имя — Флорида-Кис (букв.: Ключи Флориды).
