Кристоф Гальфар - Принц из страны облаков
Лазурро и Буакар печально посмотрели на директрису и опустили головы.
Некоторое время стояла тишина. Глотнув пересохшим горлом, Миртиль подняла глаза на полковника.
— О чем пишет мой отец?
— Я скажу вам после ужина, — ответил тот.
Миртиль ясно видела, что полковник чувствует себя неловко, как и его гости. Он старался не встречаться с ней взглядом, словно желая что-то скрыть.
— Пожалуйста… — промолвила она тихо, обращаясь к своему воспитателю. — Скажите мне правду… с ним что-то случилось? Может быть, он…
Миртиль не смогла закончить фразу. За столом установилось тягостное, напряженное молчание. Никто не прикасался к еде. Все повернулись полковнику. Тот глубоко вздохнул.
— Ваш отец сообщил, что тиран обзавелся чудовищным оружием, — заговорил он после небольшой паузы. — По мнению короля, шансов победить врага больше нет. Он расстался с мыслью отвоевать Северное королевство.
— Так значит, отец может приехать сюда и жить с нами? — обрадовавшись, Миртиль вскочила со стула.
— Нет, Миртиль. Ваш отец ранен. Он упал с облака на поверхность Земли. Мне очень жаль, но это так.
— Нет, не может быть! — прижав ладонь ко рту, застонала Миртиль.
Принцесса покачнулась, по ее щекам текли слезы. Она опустилась на стул. Гости, потрясенные ничуть не меньше, не решались вымолвить и слова.
— Он умрет? — спросила девочка, всхлипывая.
— Мы не знаем, — ответил полковник, — и не можем узнать. У нас больше нет контакта с внешним миром.
— Но мы должны его найти! — воскликнула Миртиль. — Мы должны вылечить его!
Полковник не ответил. Как и остальным, девочке было известно, что они застряли в Миртильвиле навсегда. Облакостроителям не удалось починить двигатель их транспортного облака. «Самые важные детали упали в океан, — сказали мастера, — а запасных у нас нет».
Из глаз г-жи Бриггс тихо текли слезы; учителя тяжело вздыхали. Страдания принцессы трогали всех до глубины души. Ради Миртиль, ради своего любимого короля они уже двенадцать лет жили в изгнании. Двенадцать лет надеялись вернуться домой, в королевство Северных Облаков. Теперь эти мечты рухнули.
Наконец Том негромко спросил:
— А как мы будем защищаться от войск тирана, если он нас найдет?
— Мы еще поговорим об этом, — ответил полковник.
— Нужно найти моего отца, нужно его вылечить! — твердила Миртиль. — Без меня ему не обойтись! Мы ни за что не должны…
Г-жа Бриггс поднялась с места и обняла ее.
Прошла минута-другая, и полковник протянул девочке маленький конверт, на котором стояло ее имя. Письмо было запечатано королевской печатью Северных Облаков, почерк тоже был знакомым. Это было девятое письмо, полученное Миртиль от отца. Она схватила конверт и выбежала из столовой.
Утирая глаза, г-жа Бриггс хотела последовать за своей воспитанницей. Но принцессы уже не было в доме: все услышали, как хлопнула входная дверь.
— Перейдем ко мне в кабинет, — предложил отец Тома. — Миртиль скоро вернется, и мы с ней все обсудим.
Оба учителя и директриса двинулись следом за ним.
Том остался один за большим столом, перед тарелками, к которым никто так и не притронулся.
Он принялся убирать со стола, думая о том, как невесело сейчас Миртиль… Но он хорошо знал принцессу и понимал, что в этот момент лучше ее не тревожить, Он тоже поговорит с ней, но позже. А пока — нужно прочитать книгу Санберна, нужно сделаться очень сильным, нужно научиться сражаться и стать настоящим полководцем. Пусть король Севера отказался от своих планов — это ничего не меняет в его собственной судьбе, а она решена раз и навсегда!
— Оставь это, — сказала ему мама, вернувшаяся в столовую, — я сама уберу. Можешь идти к себе.
Том прижался к ней.
— Будь поласковей с Миртиль, — шепнула мама и поцеловала его, — хорошо? Ты мне обещаешь?
— Да, конечно.
Через пару минут он выглянул из окна своей комнаты, откуда была хорошо видна главная площадь. Принцесса сидела на любимой скамейке. Том сбежал с лестницы и поспешил к Миртиль, чтобы быть с нею вместе.
Глава 10
Еще задолго до того, как маленькая Миртиль начала что-то понимать, жители городка изо дня в день говорили ей, что она принцесса. Со временем, объясняли девочке, она станет королевой и будет управлять целой страной; тогда, хотя территория Северных Облаков и невелика, на нее ляжет громадная ответственность.
Потом Миртиль подросла и поняла, чего от нее ждут горожане: она должна была отомстить за них тирану. В ту пору ей было семь лет. С этого момента девочке навсегда расхотелось становиться королевой.
Сама мысль о том, что родную страну нужно будет когда-нибудь отвоевать у врага, доставляла принцессе боль, и она терзалась при мысли, что придется причинять страдания людям, с которыми она не была даже знакома. Ей совсем не нравилось воевать; но она знала, что у нее нет другого выбора. Миртиль охотно объяснила бы жителям, что мечтает быть такой же, как остальные, но кому она могла бы это сказать? Весь этот городок был построен ради нее!
Все, кто в нем жил — облакостроители, пекари, земледельцы, архитекторы, учителя, — добровольно ушли в изгнание, чтобы защищать ее, Миртиль, чтобы дать ей образование; из-за нее они поселились в глухом углу, вдали от всего мира. Она не могла сказать о своем желании даже полковнику, который ее воспитал и любил как родной отец: ведь на него была возложена обязанность оберегать принцессу и подготовить ее к роли королевы.
Одноклассницы видели в ней не подругу, а свою будущую повелительницу. Миртиль подозревала, что ей завидуют, — но как доказать другим, что тебя совсем не прельщает возможность взойти на трон?
Теперь все переменилось. Вскоре жители Миртильвиля узнают, что им не суждено вернуться в Северные Облака, что Миртиль вовеки не стать королевой. Но на сердце у принцессы все равно было тяжело. То, что она прочитала в письме отца, повергло ее в глубокое смятение.
Отец не написал о своем здоровье, не спрашивал, как живет его дочь; в письме вообще не было ласковых слов. Он сухо приказывал принцессе спасаться бегством и быть послушной девочкой.
«Если тиран тебя найдет, дочь моя, он убьет тебя на месте. Я хочу, чтобы ты попыталась скрыться, чего бы это ни стоило. Полковник Бриггс обо всем знает. Он тебе поможет. Слушайся его так же, как слушалась бы меня».
Сидя на скамейке, собственноручно покрашенной к празднику, Миртиль вспомнила о воздушном мотоцикле, который когда-то, рухнув посреди городка, принес к ним мать Тристама. В свое время полковник показал ей эту машину, которую удалось починить и привести в рабочее состояние. Он спрятал мотоцикл на случай крайней необходимости, если наследницу престола потребуется срочно спасать, и научил Миртиль управлять им.
Она задумалась: а вдруг с помощью этого летательного аппарата ей удастся найти отца? Нет, в одиночку она не справится. Может быть, ее и воспитали как королеву, но для такого предприятия у нее слишком мало знаний — не больше, чем у любого другого ребенка из их городка.
Какие-то горожане вышли прогуляться на площадь. Принцессе хотелось побыть одной: не отдавая себе отчета в том, что делает, она встала со скамейки и пошла прочь, направляясь к противоположной окраине Миртильвиля. У границы рисового поля Миртиль остановилась. С этого места ей был виден слабый свет, лившийся из домика Тристама. Как будто одна из звезд упала с неба и тихо теплилась среди рисовых метелок, посеребренных сиянием луны.
Принцесса обернулась, посмотрела на городок, еще мгновение поколебалась, а потом, словно увлекаемая какой-то непонятной силой, смело пошла по вязкой тропинке. Страха она не чувствовала — оставаясь внутри защитного ограждения, провалиться сквозь облако было нельзя. Если что ее и тревожило, так это запрет приближаться к жилищу Дрейков.
Первый раз в жизни Миртиль сама приняла решение, сама сделала выбор, а не последовала совету взрослого — отца, полковника или кого-то другого. И выбор этот заключался в том, чтобы увидеть собственными глазами дом, где жили Тристам и его мать, таинственная женщина, которую так недолюбливали жители Миртильвиля.
С тех пор как г-жа Дрейк появилась на их облаке, ее навещал только полковник. Но полковник никогда и никому не рассказывал, о чем они разговаривали.
Шагая по узкой тропе, Миртиль перебирала в уме жуткие слухи о чужестранке, ходившие в городке. Она представляла себе мать Тристама ужасным существом, с которым в поздний час не отважится встретиться даже самый отчаянный храбрец, — говорили, что от одного взгляда этой женщины кровь стынет в жилах.
Где-то на полпути Миртиль остановилась. Навстречу задул ветер; он гнал по серебристому полю волны, трогал ее волосы бесплотными пальцами. «А вдруг это правда? — подумала она. — И мать Тристама в самом деле колдунья?»
