Терри Пратчетт - Наука плоского мира IV: Судный день
По зрелом размышлении становится понятно: шутка сработала, так как мы знаем, что в реальности все было бы иначе. Бог мог бы решить проблему неверия, написав на небе свое имя километровыми огненными буквами. Однако по неясным теологическим причинами всемогущее существо похоже не желает применять свою силу с этой конкретной целью. Единственный вариант, о котором не подумали теологи Бог молчит, потому что не существует. В отношении этой позиции все религии согласны друг с другом подобного объяснения они не приемлят.
Так что если бы вопрос решался голосованием, то вердикт большинства был бы совершенно ясен Бог существует. Атеисты, без сомнения, находятся в меньшинстве. Однако, если вы думаете, что подобные вселенские вопросы можно решить демократическим путем, то к постановке вопроса нужно подходить с умом. Верующие с радостью готовы поддержать все религии мира, когда дело касается этих ужасных атеистов безбожников, людей, буквально лишенных веры. Но как только вы попытаетесь выяснить, во что же на самом деле верят различные религии, или различные секты, существующие внутри одной религии, или даже разные верующие в пределах одной секты, на смену общности взглядов приходит настоящий бедлам. Скажем, англиканская церковь в настоящее время разделена на несколько фракций в связи с вопросом о посвящении женщин в сан епископа и находится в опасной близости от распада на две различные секты. Да и сама англиканская церковь когда-то откололась от римского католичества. Одно лишь христианство не считая всех остальных религий насчитывает тысячи различных деноминаций.
В упомянутой дискуссии мы не хотим отстаивать правоту какой-либо из сторон. Мы бы предпочли, чтобы епископов неважно, мужчин или женщин не было вовсе, но, будучи реалистами, не тешим себя надеждами. Но мы заинтригованы тем, что добропорядочные более того, богобоязненные и верные своим убеждениям, христиане, стоящие по обе стороны этого спора, заглянув в глубину своих сердец, обратились в молитве к Богу, и получили в ответ ясное представление о Его воле. Их искренняя убежденность в этом не вызывает сомнений. Но любопытно, что в соответствии с Божьей волей, женщины: (a) должны быть допущены к сану епископа, и (б) не должны. Реальность такова, что желания Бога на удивление схожи со взглядами конкретных людей, которых они придерживались еще до того, как обратились к своему божеству за советом.
Всем участникам дискуссии если ее можно удостоить такого названия ясно, что одна из сторон права, а другая ошибается; и если одни верно предугадали желания своего Бога, то другие пали жертвой заблужения. Но вот вопрос кто есть кто? Извне мы наблюдаем любопытный эксперимент, испытывающий силу молитвы, а точнее, сам факт существования божества, в которое верит англиканская церковь и концепцию вероучения в целом. Трудность не в silention dei, ведь Бог действительно говорил с каждой из сторон таково, во всяком случае, их искренее убеждение. Вот только его слова были двуличны. Со стороны кажется, что если бы Он существовал в какой-либо форме, отвечающей взглядам англиканской церкви, то наверняка бы сообщил всем верующим одно и то же.
Иными словами, конкретно эта религия не прошла доказательную проверку, которую без всякого умысла устроили сами верующие. В науке это бы стало веским доводом в пользу отказа от гипотезы.
В мировом масштабе верующие превосходят атеистов, даже если исключить из их числа людей, которые номинально принадлежат к какой-либо религии, но не исповедуют ее на практике. Тем не менее, мировые религии практически повсеместно едва ли способны достичь соглашения насчет сверхъестественных аспектов своих вероучений. Часто им как будто бы удается договориться об основах веры, например, о боге вот только каком именно боге? У каждой религии, каждой секты есть свой бог, который по ее словам требует особого набора ритуалов, особых форм поклонения и особых молитв. Каждая из них находится в меньшинстве, так что верной может быть в лучшем случае одна. Но все одни опираются на один и тот же довод веру. А так как их собственные убеждения противоречат друг другу, разрешить этот спор с помощью веры, очевидно, нельзя. В итоге получается, что видимость большинства это не более, чем пыль в глаза.
В 2010 году похожую мысль более емко выразил писатель и комик Рики Джервейс[110]:
В словаре Бог определяется как «сверхъестественный творец и смотритель Вселенной». Это определение охватывает всех богов, богинь и сверхъестественных существ. С момента появления первых исторических документов, отмеченного изобретением шумерской письменности около 6 000 лет тому назад, историки описали более 3 700 сверхъестественных существ, из которых 2 870 можно причислить к божествам. Так что когда в следующий раз кто-нибудь скажет мне, что верит Бога, я уточню: «О, а в которого из них? Зевса? Аида? Юпитера? Марса? Одина? Тора? Кришну? Вишну? Ра?». Если мне ответят: «Просто в Бога. Я верю только в одного Бога», я сообщу им, что они почти такие же атеисты, как и я сам. Я не верю в 2 870 богов, а они в 2 869.
В конечном счете основой религиозных убеждений служат не объективные доказательства, а вера. Религия это система убеждений, и многие провозглашают это качество одним из ее преимуществ; вера это испытание, которое перед нами ставит сам Бог. Если вы с ними не согласны, значит, не оправдали Его надежд. Многие показные верующие а также некоторые постмодернисты называют системой убеждений и саму науку, то есть по сути считают ее всего лишь альтернативной религией. Это не так. Они не смогли осознать главное различие между наукой и верой в науке высший балл достается тому, кто опровергает установки предполагаемой веры, и, в первую очередь, ее ключевые принципы. В науке не существует непреходящей центральной догмы, которая так характерна для религии. Собственно говоря, именно этим и определяется любая конкретная религия своим символом веры. Рационализм, и тем более, наука, постоянно сопоставляет одни идеи с другими а в случае науки еще и с событиями реального мира и готов изменить свое мнение, учитывая то, как именно они согласуются или не согласуются друг с другом. Религии, напротив, воспринимают события реального мира лишь настолько, насколько это позволяют их догматы. Принимается только то, что им соответствует; все остальное либо игнорируется, либо признается злом, подлежащим уничтожению.
Наука не может опровергнуть религиозные убеждения. Это невозможно в принципе. Но именно здесь и кроется проблема. С тем же успехом можно попытаться доказать, что наша Вселенная не стоит на полке в Незримом Университете области множественной Вселенной, которая навсегда останется для нас недоступной. Тем не менее, сама наука не становится системой убеждений из-за своей неспособности опровергнуть религиозную веру в сверхъестественное, даже если люди перестают верить в сверхъестественное под ее влиянием. Когда речь идет об экстраординарной гипотезе, неверие отнюдь не противоположность веры. Это неявная, или нейтральная позиция: «Эта игра меня не интересует, в ней нет никакого смысла».
Многие верующие пытаются отрицать атеизм, выдавая его всего лишь за одну из форм веры и принимая в качестве естественной позиции так называемый агностицизм. Затем они интерпретируют эту точку зрения как согласие с тем, что шансы на существование Бога составляют 50/50. То есть занимая нейтральную позицию, вы уже наполовину разделяете их веру. Это абсурд. Как сказал Кристофер Хитченс, если вас просят согласиться с каким-нибудь утверждением, но не приводят ни одного доказательства, вы имеете полное право его отвергнуть опять же без единого доказательства.
Нейтральная позиция это неверие. Быть атеистом не значит верить в то, что Бога нет. Быть атеистом значит не верить в то, что Бог есть. Если вы не видите разницы, подумайте над высказыванием комика Пенна Джилетта: «Атеизм это такая же религия, как неколлекционирование марок хобби».
Эпилог. Б-пространствоМарджори Доу была не из тех людей, который станут ходить туда-сюда, приговаривая «О, наверное, это был всего лишь сон». Однако на четвертый день она начала усиленно сомневаться в собственной вменяемости.
Первые дни, проведенные дома, затянули ее в водоворот событий она и вправду решительно взялась за работу: присматривала за новыми книгами, пополняла отдел научной фантастики, устраивала споры с казначеем из совета насчет увеличения бюджета даже спорила с самим Библиотечным комитетом и требовала права принимать решения не только насчет всех материалов, поступающих в библиотеку, но и о том, как их следует демонстрировать.
А это означало, что Библию пришлось бы поставить на полку для фэнтези.
В один из вечеров, когда Марджори, которая всегда уходила последней, уже гасила в библиотеке свет, чувствуя сильную злость из-за того, что кто-то изуродовал книгу Ричарда Докинза, изрисовав ее загогулинами и фразами типа «Бог поругаем не бывает!», она будто бы услышала какой-то шум и почувствовала легкий дразнящий запах.
