Алексей Дмитриев - Беседы
Переходя к вопросам «анатомии» этого преобразования, отметим факт возникновения и закрепления двух новых очагов управления климатом переходного периода в северном полушарии.
Холодный управляющий механизм возник в Северной Атлантике по причине попятного течения Гольфстрима (легкие воды Арктики потекли над потяжелевшими водами экваториальных областей — потяжелевшими за счет более интенсивного испарения, вызванного потеплением). Этот климаторегулирующий фактор обусловил рекорды низких температур и срыв режима влагооборота, повысил встречаемость высокоградиентных температурных зон со всеми вытекающими отсюда последствиями:
1. Резкие апериодические похолодания Европы, Канады и восточного побережья США, смена энерговещественного взаимодействия океанических и континентальных воздушных масс.
2. Ломка сезонной контрастности погоды (особенно — температур ных и влагооборотных перепадов), возрастание силы неравновесных процессов в действии общего и регионального поля давления атмосферы.
Теплый управляющий механизм формируется в прибрежной акватории Китая и Японии (Западно-тихоокеанский фактор). Видимо, формирование и функционирование этого климатообразующего фактора сцеплено с космофизической ролью Восточно-Сибирской мировой магнитной аномалии (на водоразделе низовьев Енисея и Лены, Анабарский щит). Эта аномалия имеет огромное значение для материка Азии — по своему характеру и энергии солнечно-земных взаимосвязей.
Результатом активности этого климатопреобразующего фактора явилось потепление огромной площади Сибири. Данные многолетних трендов потепления выявили максимум повышения температур — так называемый «Сибирский овал». В этом овале тоже зафиксированы рекордные скачки в многолетних данных температур, особенно — для Красноярского края. Теперь весьма проблематично будет спланировать «походы за урожаем» в целом по Сибири. Произойдет стирание сезонов: год разделится надвое — условное лето и условная зима. Мозаика погоды будет перемежаться длительными устойчивыми температурными режимами. Количество предельных состояний уже нарастает… Возникшая тенденция климатического сдвига, прослеживаемая на первые десятилетия вперед, свидетельствует об устойчивом региональном потеплении и значительном увлажнении.
Однако неравномерность этого процесса во времени и пространстве (особенно для восточных частей Западного континента, Западной Европы, а также восточного и западного обрамления азиатского континента) характеризуется увеличением общего метеорологического неблагополучия. Будет нарастать перемежаемость засушливых и избыточно увлажняемых областей и участков, зон возникновения тайфунов, ураганов, смерчей, торнадо и пр., кроме того, мы уже сталкиваемся с явлениями, для которых еще нет даже названия: например, случаи самовозгорания деревьев и людей в Мексике.
В целом же для планетофизической обстановки характерна бурно развивающаяся неустойчивость по основным параметрам климатического механизма. Необычность преобразовательных процессов на нашей Земле имеет, видимо, глубоко космофизическое происхождение. Имеющийся в распоряжении ученых спектр рядов особых процессов (новых по существу и сильно энергоемких) свидетельствует о возможном следующем эволюционном витке в развитии Солнечной системы. Конечная цель этой эволюции и энергетическое снабжение каждого ее витка нам не известны.
Важно одно: новая совокупность событий вытекает из развертывающейся активности эфирной материальности (материя в ее доатомарном состоянии).
Эфироактивация, в свою очередь, тесно связана с процессами гравитационной неустойчивости, плазмогенерацией и электрогенерацией, как в литосферных глубинах, так и в тропосферных электропроцессах. Здесь мы сталкиваемся с проблемой «новой феноменологии», по которой придется признать то, что раньше нахально и весело отвергалось как НЕВОЗМОЖНОЕ, ВЫДУМКА, ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ и обозначалось другими терминами того же ряда. Придется признать «незаконное» законным и «необычное» — обычным. Уже есть разделы физики и геофизики, которые могут справиться с новой феноменологией.
Острой становится проблема выяснения причин вертикального и горизонтального перераспределения озона в газо-плазменных оболочках Земли. Характерно, что убывание озона в озоносфере над Сибирью сопровождается ростом его концентрации в приземном воздухе (в разы и десятки раз). Надо подчеркнуть, что озоноконцентрация нарастает и на других планетах Солнечной системы, например, на Марсе менее чем за десять лет количество озона выросло более чем в три раза. Тропосферная концентрация озона, как выявилось вертикальным разрезом при изучении химического состава атмосферы, контролируется соединением НО2, происхождение которого на высотах 16–20 км до сих пор не объяснено. Большинство исследователей склоняется к космоземной версии происхождения этого биосферно важного соединения.
Наличие в гелиосфере космических источников замагниченных ионов гидроксила водорода, кислорода, гелия и др. (за счет обжатия рассеянной межзвездной плазмой всей гелиосферы и нарастающего прорыва плазмы в межпланетное пространство) и генерация вещества (в основном ионов водорода и гелия) в глубинах Земли за счет эфироактивизации (поляризации вакуумных четырехдипольных доменов) свидетельствует о том, что основная преобразующая и энергонесущая стихия представлена огнем, особенно его мощными составляющими: плазмой и грозоразрядными явлениями.
Пространственная анизотропия организма нашей планеты облегчает «доставку» преобразующих сил ко всем оболочкам Земли. Эта доставка осуществляется, видимо, по еще не изученным законам возникновения и масштабирования эфирного неравновесия в планетофизических масштабах. Ясно одно, что, по мере увеличения межоболочечных энергоперетоков на Земле, число геологических участков с признаками эфирной активизации тоже растет.
Интересным может оказаться феномен различных типов эфировозбуждения в природных и техногенных средах. Периодизация эфировозбуждения в планетарных масштабах для природных систем, повидимому, имеет свой исторически отлаженный механизм, чего нельзя предполагать в отношении крупномасштабных техногенных систем, основанных на сложных металлических конструкциях. Это техногенное слагаемое играет особую разрушительную роль для случаев, когда энергетическое сооружение локализуется в геоактивных зонах. Вполне правдоподобно полагать, что техногенная система взаимодействия с эфирной материальностью либо вызовет избыточную генерацию эфира, либо видоизменит качество его проявления, либо и то, и другое. В любом случае поиск ответа на вопрос прогноза количества, качества и энергоемкости катастроф требует учета упомянутого фактора: в терминах современной физики — активности неоднородного поляризованного физического вакуума.
Касаясь создания мировой карты второй фазы катастроф, а также намечая переход к прогнозу места событий в перечне катастроф третьей фазы, можно попытаться сформулировать приоритеты. Но прежде небольшое замечание. Согласно последним научным результатам, выявлены вихревые гравитационные поля естественного происхождения, что лежит в русле проявления физических свойств вакуумного домена как объекта физической реальности нашего мира. Регионы, районы и отдельные участки суши (да и акватории) можно по порядку нарастания экологического риска расположить следующим образом:
1. Зоны умеренной тектонофизической активности и геопассивные территории, находящиеся в постоянно действующих космоземных взаимодействиях.
2. Зоны высокой тектонофизической напряженности со значительными гелиочувствительными участками и вертикальным (межоболочечным) энергоперетоком.
3. Зоны первого типа (умеренной тектонофизической активности) с интенсивной техногенной проработкой верхнего полупространства (например, воздействие на газоплазменные оболочки Земли со стороны линии высоковольтных электропередач восточного побережья США, особенно юго-восточных штатов, где литосферная электрогенерация и общая геоактивность растет), или нижнего полупространства (Франция — штольни в центральном ураноносном массиве, наше Приморье — штольни в тектононапряженной зоне полиметаллического узла).
4. Зоны второго типа (высокой тектонофизической активности) синтенсивной техногенной проработкой верхнего полупространства(Калифорния США, Ближний Восток и др.).
С учетом того, что основные изменения контролируются космоземными взаимосвязями (напомним, что Новосибирск является гелиочувствительной зоной), следует приплюсовать свойство «КОСМОЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ» той или иной территории.
Приведенный перечень приоритетов для катастроф весьма приблизительный, но национальные программы стихийной безопасности могут усмотреть для себя в этом перечне полезные направления исследований.
